Руки Себастьяна скользнули под юбку. Она приподняла бедра, чтобы помочь ему снять ее совсем.
Он завернул юбку до самой талии и сел перед ней на плюшевое кресло. Он был в темноте, а она лежала на ярком свету. Его ладони мягко раздвинули ее ноги. Когда она оказалась полностью открытой его взгляду, он прохрипел:
– Ты прекрасна.
На нее так никогда не смотрели. Никогда не чувствовала она себя столь открытой, столь уязвимой. Но ему она почему-то доверяла. Наконец он прижался губами к ее бедру и двинулся выше, работая влажным языком, пока не достиг цели. Она задрожала, запустив руки в его густые волосы.
Вздохнув, Кэдрин подтянула колени вверх, открывая ему дорогу. Пусть делает что хочет.
Внутри она была, как шелк. Ничто не могло сравниться с этой мягкостью. Себастьян чувствовал, что вот-вот взорвется, а он еще толком ее не распробовал.
Хотелось насладиться каждым мигом, но он слишком долго ждал. Вернувшись из пещеры в ее квартиру, он так нервничал, что не мог усидеть на месте. Часами шагал взад и вперед. Он знал, что будет делать с ней сегодня ночью, – но понравится ли ей? Что, если она поймет, что он никогда не занимался этим раньше?
Сейчас он отчаянно впитывал ее вкус. Последний раз коснувшись губами бедра, отыскал ее влагу и, раскрыв рот, коснулся языком самого центра этой влаги – медленно, обстоятельно. Когда она вскрикнула, его тело содрогнулось в ответ. Плоть восстала.
– Ты как мед.
Мокрая, скользкая, сладкая. Он ждал этого триста лет. И Кэдрин стоила того, чтобы ее дожидаться, черт возьми!
Воодушевленный ее криком, он проник языком еще глубже в эту влагу. Застонав, Кэдрин закинула руки за голову. Он даже представить себе не мог, что ее плоть может быть такой обжигающей, такой податливой. «Я никогда не смогу насытиться. Никогда!»
Если бы ему потребовалось снова стать вампиром, чтобы провести с Кэдрин ночь, согласился бы он снова пройти сквозь муки обращения?
Да. Немедленно – между двумя биениями своего сердца.
Когда он прижал язык к распухшему маленькому бугорку, она изогнулась, хватая ртом воздух. Как он сможет контролировать собственные реакции? Что сделать, чтобы удержаться и не вонзить ствол точно туда, где сейчас работал его язык?
Больше сдерживаться он не мог. Отказаться от наслаждения? Он так долго ждал. Ее когти впивались ему в спину, понукая его к действию, словно шпоры.
Она приподнялась на локте, чтобы посмотреть ему в лицо. Прикусила нижнюю губу, тяжело дыша. Сладострастная волна прошла по его телу. Она стала гладить собственную грудь, и сосок напрягся, словно призывая его губы. Откуда ей было знать, что ее розовые соски и полная грудь сводят его с ума? Почему она решила поиграть с ними?
– Себастьян! – крикнула она. – Я уже готова.
«Нет, еще рано! Ей не нужно так спешить. Я хотел бы еще ласкать ее ртом». Но Кэдрин откинула голову, вздымая заостренные груди, и он, не удержавшись, впился в нее безумными губами.
Она закричала, закрыла глаза, уносясь все дальше и дальше. Маленькое тело сотрясалось в его руках, в ушах стоял ее крик.
Как только все закончилось, она толкнула его голову, чтобы сомкнуть колени.
– Я еще не закончил, – прорычал Себастьян, не узнавая собственный голос.
Ее глаза широко раскрылись, когда он подхватил ее на руки и бросил на постель. По периметру каюты шли маленькие иллюминаторы, открывая панорамный обзор. Все пространство вокруг было пронизано молниями. Себастьян осознал, что летит – действительно летит – на борту самолета, и не сдержал крепкого выражения.
Когда он уложил ее так, чтобы лечь между ее ног, она взмолилась:
– Себастьян, я… я не могу так скоро.
Она попыталась его оттолкнуть, когда он раздвинул ей ноги, но он прижал ее руки к бокам и сжал запястья.
– Раздвинь ноги, – приказал он так, что она не смогла ослушаться.
Всхлипнув, Кэдрин повиновалась, зная, что будет дальше. Он принялся за дело, на сей раз более агрессивно, осмелев от мысли, что уже заставил ее испытать оргазм, заставил извергать молнии. Раньше он тревожился, что недостаточно искушен для нее. Но все прошло замечательно, она кричала и стонала, позволяя ему догадаться, где и как ее нужно целовать.
Когда он решил ее пососать, она страстно застонала и стала биться головой о подушку. Ему пришлось несладко, вжимаясь агонизирующей плотью в матрас. Ее ноги широко раздвинулись, словно сдаваясь на милость победителя. За окном сверкнула молния, и самолет тряхнуло, когда Кэдрин подняла бедра навстречу его страждущему языку.
– Да… да… да, – кричала она, извиваясь на постели. Снова наступил финал, и она громко закричала. Он крепко держал ее запястья, но когти впились в постель, разрывая простыни в клочья.
Он наслаждался ею, пока она не затихла. Тогда Себастьян снова поцеловал шелковую промежность, которую только что атаковал столь жестко, чтобы приласкать, невзирая на собственную боль. Она прошептала:
– Себастьян…
Он отодвинулся и сел, не скрывая удивления. Кажется, она полностью разделяла его радость.
– Ну, – с трудом выговорила она, – тебя не назовешь неумехой.
У него гора свалилась с плеч. Какое облегчение! Он был страшно горд собой – однако пора было уходить. Его ствол переполняло семя, это правда. Но он обещал, что будет только касаться ее. Даже приди ей в голову желание заняться любовью – невероятное предположение, конечно, – он не хотел получить ее в обмен на что бы то ни было.
– Себастьян, – промурлыкала Кэдрин, – теперь я хочу тебя потрогать.
Он покачал головой:
– Я же сказал, что этого не будет.
Но она протянула мягкую ладошку, и его бедра раздвинулись как бы независимо от его желания, предоставляя ей свободу действий.
Не успел он собраться с духом, чтобы объявить о своем нежелании, как она уже расстегнула его джинсы. Затем хрипло прошептала:
– Неужели ты думаешь, я оставлю тебя без награды?
Она взяла его ствол, освобождая от уз одежды. От увиденного ее глаза сделались совсем огромными.
Боги, он был прекрасен! Ствол пульсировал, рос в ее ладони.
Она взглянула в лицо Себастьяна – оно было пунцовым от смущения. Взгляд потемневших глаз сказал ей – ему хочется, чтобы ей нравилось то, чем они занимаются. Ему хотелось нравиться ей!
– Мне нравится, как ты реагируешь, – прошептала она, обхватывая его пальцами и крепко сжимая в кулаке. Он застонал. – Я не могу остановиться, даже пытаться не стоит.
Она заставила его опуститься на постель. Он навис над ней, опираясь о постель руками и коленями. Погладив его ствол по всей длине, она потерла его о свою грудь. Он содрогнулся, колени задрожали.
Она видела, как он стиснул зубы, из последних сил сдерживаясь, чтобы не закончить прямо на нее.
