– Сейчас все на ужине, мисс, – сказала служанка. – Столовая там, прямо по коридору.
Табита услышала гул голосов и, когда подошла к двери в столовую, пожалела, что не приехала в другое время дня. Тогда ее представляли бы всем по очереди, а не сразу.
Волнуясь, Табита последовала за служанкой в просторную столовую, где стояли рядом четыре длинных стола, за которыми сидели девочки. Под прямым углом к ним – стол поменьше, где располагались дамы, человек шесть. Учительницы, догадалась Табита. К одной из них ее и подвела служанка. Это была женщина средних лет, облаченная в элегантное серебристо-серое платье со стоячим воротником. Кожа у нее была удивительно белая, а глаза ярко-голубые.
Мисс Бошан поднялась и взяла Табиту за руку.
– Мисс Монтекью, наконец-то вы приехали, – с улыбкой произнесла она, – простите, что не принимаю вас должным образом, но, честное слово, мы уже не ждали вас сегодня.
– Я не смогла выехать из Лондона так рано, как хотелось бы, – объяснила Табита и, чувствуя себя неуютно под многочисленными взглядами, добавила: – Надеюсь, я не помешала девочкам ужинать.
Мисс Бошан обвела взглядом своих подопечных и заметила:
– Думаю, вы уже удовлетворили свое любопытство, так что продолжайте ужинать.
Девочки уткнулись в тарелки и заработали ложками. Табите стало неловко за то, что она невольно оказалась причиной для упрека, пусть даже и доброжелательного.
– Мисс Монтекью, вы наверняка проголодались, – обратилась к ней мисс Бошан. – Присоединяйтесь к нам, Роббинс принесет для вас стул.
– Спасибо, – поблагодарила Табита.
У нее действительно свело живот от голода.
Когда Табита села за стол, мисс Бошан представила ее остальным преподавателям. Табита так устала, что не запомнила все имена. Она оказалась самой молодой, сидевшей рядом с ней учительнице мисс Норкросс на вид было не меньше тридцати. Она преподавала музыку, так же как мисс Фергюсон, которой уже перевалило за тридцать.
Перед Табитой поставили полную тарелку тушеной баранины с жареным картофелем, и она принялась за еду, одновременно отвечая на вопросы. Учительствовала ли она где-нибудь до приезда сюда, ведь она совсем еще юная. Надолго ли она сюда приехала? Как поживает леди Люси Риз?
Табита рассказала, что Люси счастлива в браке вот уже полгода и что они попрощались нынешним утром. Все вспоминали Люси с любовью, хотя она была шаловливой и своенравной. Может быть, подумала Табита, это поможет ей завоевать их симпатии?
После ужина мисс Бошан позвонила в колокольчик, и наступила тишина. Мисс Бошан поднялась со своего места, следом за ней поднялись все остальные, с шумом отодвигая стулья. Мисс Бошан дождалась, когда вновь наступила тишина, и жестом указала на выход сидевшим за первым столом.
Следом за ученицами из столовой вышли учителя. Табита оказалась рядом с мисс Норкросс.
– Куда мы идем? – шепотом спросила Табита и тут же поняла, что нарушила порядок, потому что все вокруг молчали.
– В часовню, – едва слышно ответила мисс Норкросс, приложив к губам палец, но при этом так тепло улыбнулась, что у Табиты отлегло от сердца.
В часовне Табита опустилась на колени для вечерней молитвы рядом с мисс Норкросс. Она чувствовала себя очень уставшей. Столько событий произошло за последние дни. Лучше не вспоминать.
Она поднялась вместе со всеми с колен, чтобы спеть гимн, после чего с облегчением опустилась на скамью. Наконец все встали, и мисс Бошан неторопливо направилась к выходу. За ней последовали учителя, а затем, скамья за скамьей, ученицы. Последними вышли самые младшие. В дверях крохотной часовни, которая на самом деле была одной из жилых комнат, приспособленной для богослужения, Табита наконец услышала то, чего с нетерпением ждала.
– Вы можете идти отдыхать, мисс Монтекью, – сообщила ей мисс Бошан. – Не сомневаюсь, что вы устали после столь изнурительного путешествия. Мисс Норкросс, сегодня вы больше не понадобитесь. Не поможете ли мисс Монтекью устроиться у нас?
Мисс Норкросс кивнула и повела Табиту к широкой дубовой лестнице, которая вела на второй этаж прямо из прихожей.
– Вы, наверное, с ног валитесь от усталости, – заметила мисс Норкросс, бросив на Табиту сочувственный взгляд. – Я думала, мисс Бошан отпустит вас сразу после ужина.
– Больше всего я сейчас хочу лечь в постель, – призналась Табита. – Я очень устала за последние несколько дней.
Мисс Норкросс хорошо себе представляла, как тяжело было девушке покидать родное гнездышко и расставаться со своими близкими, чтобы зарабатывать себе на хлеб. Страна была переполнена обедневшими дамами знатного происхождения, нередко дочерьми духовных особ, как она сама. Найти достойную работу было почти невозможно. Единственное, что оставалось, – идти в гувернантки или учительницы. Предпочтительнее в учительницы. Мисс Норкросс убедилась в этом, прослужив в гувернантках два года.
Когда они поднялись по лестнице, мисс Норкросс повела Табиту по коридору.
– Мы уже почти пришли.
Спальня была маленькая, но уютная. Две кровати стояли у стен, друг против друга. В одном углу ширма, в другом – кресло, а между кроватями возвышался один, зато широкий и высокий комод.
– Кэти Бекитт жила в этой комнате вместе со мной, – объяснила мисс Норкросс. – Буду рада, если теперь ее место займете вы.
Чемодан Табиты уже стоит в ногах ее кровати. Девушке еще не приходилось делить с кем-либо комнату, и она растерялась, но тут же подумала, что ничего страшного в этом нет, тем более что мисс Норкросс ей, похоже, симпатизирует и настроена дружелюбно.
– Спасибо, – поблагодарила Табита. – Вы ко мне очень добры.
– Что вы, милочка, что вы. – Мисс Норкросс чувствовала, что эта девочка очень нуждается в сочувствии.
Камилла Норкросс умела утешать детей, тоскующих по дому, и приготовилась к такому же случаю сейчас.
– Мисс Монтекью, вам лучше разобрать свои вещи сегодня, – посоветовала она. – День у нас начинается очень рано, а мисс Бошан опозданий не любит. Помимо прочего, одежда у вас скорее всего вся измялась, так что будет правильно повесить ее на вешалки прямо сейчас. Пусть за ночь отвисится.
Табита машинально уступила и опустилась на колени перед чемоданом, чтобы его открыть. В нем поверх всего остального лежали завернутые в кусок холста ее краски, кисти и мольберт. Она их вынула, а следом вытащила скрученный в трубочку портрет Люси.
– Можно взглянуть? – спросила мисс Норкросс.
Табита развернула портрет и протянула ей.
– Это Люси, – пояснила она. – Вот только рамы у меня нет. – Она окинула взглядом стены: – Но это ваша комната, и мне не хотелось бы вешать здесь то, что вам не понравится.
