– Кто вам рассказал?
– Леди Памела.
С ней он разберется попозже.
– Но я никак не возьму в толк, зачем вы настаивали на встрече со мной. Если вы полагаете, что это дает вам право осуждать мою личную жизнь, то вы наглее любой женщины, которую я когда-либо знал.
– Очевидно, вы испытываете к ней особо глубокое чувство.
Его лицо исказилось от гнева. Что там наплела ей Памела? Откуда у нее такая уверенность, такое знание его подлинных чувств к Кейт?
– Я испытываю глубокое чувство? К мисс Дункан? – Маркус фыркнул. Но он скорее проклял бы себя, чем отказался от Кейт. Приходилось изворачиваться. – Если вы смеете так думать, то вы не знаете меня вообще.
– Мне известно достаточно.
Регина наклонилась и подтянула к себе сумку, затем вытащила из нее гроссбух и положила его на стол.
– Позвольте мне перейти прямо к сути дела. Кейт – воровка.
– Вы так хорошо осведомлены. – Он пожал плечами, хотя внутри у него все замерло. Как часто Кейт похищала у него его перстень с печаткой? Он даже сбился со счета.
– У Кейт очень неприятные личные проблемы, произошло это потому, что мать бросила ее совсем ребенком. Вы знаете ее историю?
С хмурым видом он продолжал отпираться:
– Мы не тратили попусту время на разговоры.
– Ее мать убежала с любовником. Отец, не выдержав позора, покончил жизнь самоубийством.
Маркус не слышал эту историю из жизни Кейт, поэтому стена, которую он пытался возвести между собой и Региной, невзирая на все удары, которые она наносила, начала рушиться.
– Она осталась сиротой?
– Я оказалась ее единственной родственницей, и мой христианский долг состоял в том, чтобы позаботиться о ней.
Если Регина христианка, тогда ему лучше быть Язычником.
– Значит, она не ваша прислуга?
– Нет.
– Вы воспитывали ее?
– Как члена своей семьи, вместе с собственными детьми, но она никогда не оправилась от потери родителей. Она крадет.
– Да, я уже слышал. Что из этого?
Регина пододвинула гроссбух поближе, но он не обратил на него внимания.
– У нее есть сестра.
Для Маркуса это не было новостью, поэтому он воспринял это безучастно.
– А я полагал, что она одна во всем мире.
– Ее сестра незаконнорожденная.
Приняв утомленный вид, Маркус пристально посмотрел на часы, стоявшие на камине.
– Вам следует поторопиться, Регина. Ровно в четыре часа у меня назначена игра в кости. И я не хочу опаздывать.
– Кейт является ее опекуншей, она одобряет все денежные траты из доверительного фонда.
– И что?
– Она присвоила себе эти деньги. – Регина похлопала ладонью по гроссбуху. – Посмотрите на счета. Деньги, которых должно было хватить лет на десять, почти все потрачены.
– И вы хотите меня уверить, что бумаги, доказывающие правоту ваших слов, чудесным образом попали прямо к вам в руки?
– Я не стану объяснять, как я наткнулась на них, но они подлинные.
Маркус по-прежнему не глядел на журнал, но ему все-таки пришлось отказаться от своего напускного притворства и заговорить о Кейт.
– Итак, вы утверждаете, что Кейт присвоила целое состояние?
– Так оно и есть на самом деле. Схема проста. Ее сестра посылала Кейт счета, та подделывала их, намеренно завышая расходы, а разницу присваивала себе.
Маркус спорил лишь для видимости. Разве вчера днем Кристофер не упоминал о том, что с доверительным фондом что-то неладно?
«О, Кейт! – простонал он про себя. – Что ты наделала?»
– Но почему она так поступает? – упорствовал он. – Разве она не относится с презрением к богатству? Что же толкнуло ее на такое? Хорошо, пускай Кейт – мошенница и воровка. Зачем вы рассказываете мне об этом?
– Учитывая размер похищенных денег, это очень серьезное преступление. Ее могут даже повесить.
После болезненной паузы Маркус воскликнул:
– Да?!
– Но можно все скрыть, так что ни одна живая душа не узнает о ее преступлении.
– Каким образом?
– Я возмещу недостающую сумму, возьму все сбережения, хранящиеся в Донкастере. Это будет нелегко, но я готова пойти на такую жертву.
– Что вы хотите взамен?
– Вы женитесь на Мелани.
Маркус ухмыльнулся:
– И вы полагаете, что вам удастся склонить меня к браку?
– Думаю, да. Ваша дорогая Кейт послужит мне приманкой.
– Вы действительно убеждены, что я настолько влюблен? Вы затеяли очень рискованную игру.
Регина взяла гроссбух и бросила его в сумку, затем задумчиво проговорила:
– В Донкастере живет человек, который любит Кейт, он всегда был привязан к ней. Он значительно старше ее, кроме того, уже был женат, но потом овдовел. У него две девочки. Кейт очень хорошо относится к нему и просто обожает его детей. Он надеется, что когда-нибудь Кейт войдет в его дом.
Свет померк в глазах Маркуса, когда он услышал последнее сообщение. Воротник туго сдавил ему шею, стало трудно дышать.
– Вы говорили об этом с Кейт?
– Нет еще.
Регина молчала, давая ему возможность оценить всю важность сказанных ею слов.
– Он приличный человек, работает на конюшне и на хорошем счету. У него уютный дом позади главного здания, прекрасное жалованье. Он очень добр к ней.
Регина сделала паузу, а затем снова принялась терзать его.
– Я смогу исправить тяжелое положение с доверительным фондом, и Кейт вернется в деревню. У нее будут любящий муж и дети, о которых она станет заботиться. Какая у нее есть другая возможность? Что вы в состоянии ей предложить взамен?
Каждое слово Регины ранило его, словно удар ножом, но нельзя было допустить, чтобы она поняла, насколько его смутили и расстроили ее вопросы.
– Почему вы считаете, что меня интересует то, что станет с Кейт дальше?
– Еще как интересует!
Взгляд Регины смутил его, по ее выражению было видно, что она не слишком высокого мнения о нем.
– Что вы можете предложить ей? Уж не собираетесь ли вы сами жениться на ней?
– О Боже, нет.
Маркус едва не вздрогнул. Вряд ли он мог придумать более тяжелое и ужасное наказание для Кейт, чем стать ее мужем. Она заслуживала лучшей доли.
– Или вы сделаете ее своей любовницей? Когда она вам надоест – мы оба хорошо понимаем, что так и будет, – как сложится ее жизнь?
Только бы Регина замолчала!
– Не знаю, – честно признался он.
– Или вы предпочитаете бросить ее на съедение судейским крысам? Готовы ли вы к тому, что ее заключат в тюрьму, возможно, даже казнят?
– Я могу сам выплатить всю денежную недостачу в доверительном фонде.
– Да, вы можете, но я снова вас спрашиваю: что дальше? В самом деле, что дальше? Оставить Кейт в Лондоне? В качестве кого? Она ведь не любовница, с которой можно обращаться с пренебрежением, а затем бросить.
