Последняя мысль показалась Юлии возмутительной. И она тут же дала себе слово в самое ближайшее время все выяснить — разумеется, не напрямую, а посредством каких-нибудь женских уловок. К сожалению, этого нельзя было сделать тотчас, потому что Матвей уехал в Москву, где у него появились неотложные дела. «Ну что ж, тем лучше, — подумала Юлия, чуть успокоившись. — Мне пойдет только на пользу, если я не буду видеть его несколько дней. Возможно, мне только кажется, что я испытываю к нему серьезные чувства, а на самом деле ничего такого нет».
Запретив себе думать о Матвее, она пошла к Виолетте и они побежали купаться на озеро, благо погода для этого была самой подходящей.
* * *
На третий день после отъезда Матвея Юлию навестил Самборский. Как обычно, он приехал в раннее время, когда домочадцы княжны еще нежились в постелях, а сама она должна была находиться в библиотеке. Выпив с гостем кофе, Юлия предложила ему пойти в парк. В комнатах было душно, и Андрей Евгеньевич охотно согласился.
Миновав парадный двор с цветниками, Юлия и Самборский двинулись по тенистой каштановой аллее. Внезапно Андрей Евгеньевич замедлил шаг и очень внимательно посмотрел на Юлию.
— Знаете, моя дорогая, а вы прелесть как похорошели за последнее время, — с улыбкой заметил он. — Можно даже сказать, расцвели. И я готов биться об заклад, что все эти благие перемены произошли не без участия… нашего любезного месье Елагина.
Юлия смущенно рассмеялась:
— Бросьте, Андрей Евгеньевич! Месье Елагин вовсе ни при чем. Да и никаких особенных перемен во мне не произошло.
— Не скажите, мой ангел, — возразил Самборский. — Вы теперь даже причесываться стали по-другому, что, кстати, вам невероятно идет. — Он с умилением оглядел прическу Юлии: изящную ракушку на макушке, которую с одной стороны украшал цветок белого шиповника. — И это прелестное светло-зеленое платье…
— Но я всегда любила зеленый цвет!
— Возможно, — усмехнулся Андрей Евгеньевич. — Однако за последний год я ни разу не видел вас в чем-то зеленом. А этот цвет, как известно, символизирует обновление жизни.
Юлия недовольно взглянула на Самборского:
— Послушайте, Андрей Евгеньевич! Мне уже начинают надоедать эти намеки. К чему вы клоните? Хотите узнать, не влюбилась ли я в Матвея Елагина? Так я вам отвечу: нет, я в него не влюблена.
— Даже нисколечко? — лукаво прищурился Самборский.
Юлия надела загадочную улыбку:
— Ну, может быть, самую капельку, но никак не больше. Да и то, это благодарность, а вовсе не любовь. Вы ведь сами знаете, что Елагин выручил меня из очень непростой ситуации, и я не могу относиться к нему с прежней холодностью.
— Да, он оказал вам поистине неоценимую услугу. И я удивляюсь, как вы до сих пор еще не влюбились в него. Ладно, если б он был каким неприглядным, а то — молодой, красивый, умный, бесстрашный… одним словом, настоящий герой девичьих грез. А главное — он до самозабвения влюблен в вас.
— Почему вы так думаете? — быстро спросила Юлия, чувствуя, как к ее лицу приливает кровь. — Разве он говорил вам что-то такое?
— Нет, — ответил Самборский. — Но ведь это и без того очевидно.
— Очевидно? — с легкой запинкой переспросила Юлия.
Андрей Евгеньевич испытующе посмотрел ей в глаза:
— Дорогая моя, но неужели вы, действительно, ничего не замечаете? Или… не хотите замечать? Да Матвей Елагин уже давно сделал бы вам предложение, если б был уверен, что вы его примете! Ей-богу, нужно быть слепой, чтобы не видеть, как этот человек сходит по вам с ума!
Юлия изо всех сил пыталась сохранить невозмутимость, но радостная, сияющая улыбка так и просилась на лицо. Значит, Матвей все-таки влюбился в нее. Если до сегодняшнего дня у нее были сомнения, то слова Андрея Евгеньевича полностью развеяли их. Ее старый друг хорошо разбирался в людях и не мог ошибаться. И потом, разве сама перемена в поведении Матвея не говорит о любви? Да он потому и стал вести себя более сдержанно, что боится выдать свои чувства. Именно поэтому он теперь не стремится оставаться с ней наедине, а вовсе не потому, что ему этого не хочется. Настоящее чувство всегда делает человека слегка неуверенным в себе, особенно если надежда на взаимность невелика. А Матвей, конечно же, не догадывается, что она тоже к нему неравнодушна.
— Голубушка моя, да вы вся светитесь изнутри, — добродушно поддел ее Самборский. — Похоже, месье Елагин вовсе не так безразличен вам, как вы пытаетесь показать.
— Просто любой женщине приятно узнать, что в нее кто-то влюбился, — обтекаемо заметила Юлия.
— Ну а если он все-таки наберется смелости и сделает вам предложение? — не отставал Самборский. — Что вы ответите ему?
Юлия бросила на него умоляющий взгляд:
— Ради бога, Андрей Евгеньевич, перестаньте меня допрашивать! Неужели нам больше не о чем говорить, кроме моих отношений с Матвеем Елагиным? Расскажите лучше, что новенького в Москве, ведь я не была там уже больше недели.
— Э, мой ангел, да что там может быть нового! — махнул рукой Самборский. — Все то же, что и всегда: сплетни да бабские пересуды. Кстати, вы приглашены на праздник графа Нарышкина? Говорят, он затеял что-то грандиозное в своем перестроенном имении.
— Да, мы получили приглашения, — кивнула Юлия. — Только я еще не решила, стоит ли ехать. Там будет маскарад, а я, знаете ли, не очень их люблю, И потом, — на ее лицо набежала тень, — я немного побаиваюсь… за Матвея.
— Бросьте, моя дорогая, — возразил Самборский. — Ну что может случиться в доме, полном людей? Надо держаться всем вместе и соблюдать осторожность. А вообще, если говорить откровенно, — прибавил он, чуть помолчав, — я не очень-то верю в существование «таинственного злодея», задавшегося целью отравить вам жизнь. Лошадей Антона Елагина вполне могли подпоить по указке какой-нибудь ревнивой дамочки. А слухи о родовом проклятье… их мог распустить кто угодно, да хотя бы… Лиза Горчакова! Эта противная девица всегда завидовала вашему успеху у мужчин, а язык у нее подвешен хорошо. Я, конечно, не могу утверждать, что это именно она, но такой вариант вполне допустим. В любом случае, — подытожил Андрей Евгеньевич, — я не думаю, что вашему Матвею может грозить серьезная опасность.
— Да, наверное, вы правы, — согласилась Юлия, вспомнив, что две недели назад Матвей говорил примерно то же самое. — И мне совсем не нужно все время думать об этом «таинственном злодее».
— Вот именно, — улыбнулся Самборский. — Подумайте лучше над каким-нибудь чудесным маскарадным костюмом, благо до праздника остались считанные дни.
Переменив тему разговора, они продолжили прогулку.
