Матвей тщательно прочистил горло.
— Вообще-то, ничего плохого не случилось, — проговорил он, несколько виновато поглядывая на нее. — Просто… я оказался в такой ситуации, когда нужно сделать нелегкий выбор.
— Касательно чего?
— Касательно того, куда вложить деньги.
От неожиданности у Юлии даже приоткрылся рот.
— Деньги? — переспросила она. — А… у вас разве они есть?
Матвей изумленно посмотрел на нее, а затем рассмеялся.
— Ну, почему же у меня должно их совсем не быть? Есть некоторая сумма…
— А конкретно?
— Чуть больше пятисот тысяч рублей.
— И… откуда же они у вас? — ошеломленно спросила Юлия.
Взяв рюмку, Матвей сделал глоток коньяка и неторопливо пояснил:
— Видите ли, дорогая моя… еще во время персидской войны мне удалось разжиться небольшим капиталом. Вернувшись в Россию, я начал вкладывать его в различные торговые операции и через три года мой капитал увеличился в несколько раз. По ходу этих дел я свел близкое знакомство с одним оборотистым купцом. И вот, в начале прошлой осени он предложил мне участвовать на паях в некой заморской экспедиции. Дело, конечно, было не без риска, но обещанная прибыль того стоила, — Матвей залпом допил коньяк и снова осторожно наполнил рюмку.
— И что же? — нетерпеливо спросила Юлия. — Надеюсь, все закончилось благополучно?
— Да, — кивнул Матвей. — Конечная прибыль оказалась даже больше, чем мы рассчитывали.
— Налейте-ка и мне коньяка, — внезапно потребовала Юлия. И, встретив озадаченный взгляд Матвея, весело пояснила: — Вообще-то я, как всякая порядочная девушка, не пью крепких напитков, но ради такого события можно пропустить рюмочку.
— Такого события? — с недоумением переспросил Матвей.
— Я имею в виду ваше внезапное обогащение, — пояснила Юлия. — Или вы еще не опомнились от такого счастья и плохо соображаете?
— Да я, собственно, уже давно опомнился, — удивленно протянул Матвей. — Ведь корабли вернулись в Петербург два месяца назад.
— Как? — изумилась в свою очередь Юлия. — Но… разве вы не только вчера об этом узнали?
— Нет.
— И… вы не из-за этого дела ездили в Москву?
— Да нет же, — рассмеялся Матвей. — Я рассказал вам все это, потому что вы спросили, откуда у меня появились деньги.
— Понятно, — смущенно буркнула Юлия.
Чувствуя себя растерянной, она отвернулась к окну и принялась поправлять сбившуюся штору. Два месяца назад… Это означает, что когда Матвей первый раз приехал к ней, он вовсе не был, выражаясь словами Самборского, «титулованным голодранцем». К тому моменту он уже имел состояние — не слишком большое, но вполне достаточное для того, чтобы вести безбедную жизнь. На пятьсот тысяч рублей можно было купить имение средней величины и небольшой московский особнячок в придачу. Или заняться торговлей, только теперь уже не по мелочам, а, что называется, «с размахом». Так или иначе, а графу Матвею Елагину не было никакой нужды хвататься за первую попавшуюся богатую невесту, тем более, с таким «ангельским» характером, как у нее. Да и зачем ему вообще жена в таком возрасте? Только лишняя обуза. Нынешние молодые люди редко женились до тридцати лет, разве что для поправки материального положения или — гораздо реже — по страстной любви. «Но почему Матвей столько времени ничего не рассказывал? — с досадой подумала Юлия. — Ведь это так неумно! Если бы я с самого начала знала, что он вовсе не зарится на мое богатство, наши отношения могли сложиться совсем иначе. И… я бы никогда не выставила себя в его глазах злобной, язвительной ведьмой!»
— Похоже, мои новости вовсе не обрадовали вас, — озадаченно хмыкнул Матвей.
— Да нет, конечно же, я за вас рада, — поспешно ответила Юлия. — Но… все это очень неожиданно. Почему вы никогда не говорили о… о том, что вы…
— … Не являюсь нищим охотником за приданым? — докончил за нее Матвей. — Да, это было серьезным упущением с моей стороны.
— Еще каким упущением, — с вызовом бросила Юлия, задетая его насмешливым тоном. — Да вы повели себя, как последний глупец.
— Я забыл, что бедные принцы не пользуются расположением современных девиц, — поддразнил ее Матвей.
Юлия окинула его взглядом притворного непонимания.
— О ком вы говорите, господин оборотистый купец? Я что-то не помню, чтобы за последний год ко мне заглядывал хоть один захудалый принц!
Рассмеявшись, Матвей протянул ей рюмку.
— За прекрасных принцев, — провозгласил он. — И за то, чтобы они чаще заглядывали в ваш гостеприимный дом.
Юлия хотела сказать в ответ какую-нибудь колкость, но ничего не придумала и ограничилась ироничной усмешкой. Потом сделала пару глотков коньяка и, внимательно посмотрев на Матвея, спросила:
— Так в чем же все-таки заключается ваша проблема?
Лицо Матвея мгновенно стало серьезным:
— Некий петербургский делец предлагает мне выкупить векселя Антона Елагина. А я уже распланировал, на что потратить деньги и даже связал себя обязательствами. Конечно, их можно нарушить, но… в этом случае люди, с которыми я вел дела последние три года, не захотят со мной больше знаться.
— То есть, вы дали «честное купеческое слово» и, если нарушите его, вас перестанут считать надежным партнером?
— Именно так, — кивнул Матвей. — Поэтому я и пребываю в тяжких раздумьях.
— А… этот ваш столичный делец не может подождать?
Матвей глубоко вздохнул.
— Я пытался его уговорить, но он сейчас сам в затруднительном положении, и деньги нужны ему как можно скорее. Короче, если я не дам ответа до завтрашнего вечера, он предъявит векселя ко взысканию, и…
— И? — напряженно спросила Юлия.
— И дом моей покойной матушки со всем содержимым пойдет с молотка, — мрачно докончил Матвей.
— Дом вашей покойной матушки? — с расстановкой переспросила Юлия. — Вы имеете в виду тот прекрасный особняк на набережной Фонтанки, с колоннами розоватого мрамора и длинным чугунным балконом?
— Да, — кивнул Матвей, — я имею в виду именно этот дом. На судьбу отцовских поместий мне наплевать. Но тот дом обустраивали люди, которых я очень любил и уважал — моя покойная мать и ее родители. Поэтому он мне так дорог.
— И поэтому вам невыносимо думать, что там снова будут хозяйничать чужие люди, — Юлия допила свой коньяк и, со звоном поставив рюмку на стол, повернулась к Матвею. — Сколько вам не хватает денег?
Матвей посмотрел на нее глубоко признательным взглядом и невесело усмехнулся:
— К сожалению, недостающая сумма слишком велика, чтобы вы могли мне ее одолжить. Хотя я бы в любом случае…
