– Слуги коннетабля будут находиться рядом, если потребуется помощь и защита, – добавил он.
– А что случится, если внутренние ворота закроют, а решетку внешних стен опустят? – обеспокоенно спросила я. – Фрейлины попадут в беду!
– Внутренние ворота закрывают, если замок подвергается нападению, – улыбнулся де Мюсси, блеснув ровными белыми зубами. – Это маловероятно, но в таком случае будет объявлена тревога. У фрейлин хватит времени на то, чтобы укрыться в крепости. Сударыня, вас отвести в башню или вы помните дорогу?
Я поняла намек, поблагодарила его за помощь и уверила, что сумею добраться до башни самостоятельно. Он гордо расправил плечи и решительной походкой зашагал прочь. Я проводила его взглядом, пытаясь представить, как отнесется к нему Екатерина. Очень скоро это выяснилось: к новым покоям принцессу сопровождал именно Ги де Мюсси.
Похоже, он рассказал ей о нехватке помещений в крепости, потому что, переступив порог, Екатерина не выказала удивления, молча опустилась в кресло и стала рассеянно обмахиваться веером.
– Господин де Мюсси, есть ли здесь дворик или сад, где можно спастись от жары? – наконец спросила она. – Для нас это будет благом.
Молодой человек на мгновение задумался.
– Здесь есть сад, ваше высочество, но он отведен королеве. Если желаете, я узнаю, позволит ли…
Екатерина с улыбкой прервала его и сложила веер.
– Нет, что вы! Не ставьте себя в неловкое положение перед королевой. Я сама ее попрошу. А еще лучше съездить на прогулку в лес или на реку… Разумеется, если вы согласны предоставить мне эскорт.
Ги де Мюсси поклонился.
– С вашего позволения, ваше высочество, я сам буду сопровождать вас. У реки прекрасные тенистые места, но прежде мне следует выяснить у коннетабля, нет ли в округе беспорядков. У нас здесь мирно, однако существует опасность вторжения.
– Правда? – заинтересованно спросила Екатерина. – Вы говорите о вторжении англичан или сторонников моего брата? Или сейчас мирно, потому что опасность вторжения исходила от бургиньонов?
Молодой человек слегка покраснел.
– Ваше высочество изволит подтрунивать надо мной, – заметил он. – Вы позволите при случае отплатить вам тем же?
Екатерина поднесла сложенный веер к губам, словно обдумывая ответ.
– Пожалуй, мессиру придется принять это решение самому, – ответила она вкрадчивым тоном. – Полагаю, человек действия не побоится пойти на некоторый риск.
Беседа меня позабавила. Катрин никогда раньше не флиртовала, хотя мне редко доводилось присутствовать при ее общении со знатными сверстниками.
Фрейлины пришли доложить, что довольны своими покоями в доме коннетабля. Девушки, взволнованные присутствием большого количества мужчин, оживленно переговаривались, обмахиваясь веерами. Впрочем, «фландрским кобылам» вряд ли удастся очаровать мессира де Мюсси, если рядом находится Екатерина.
Вечером, готовясь ко сну в новой опочивальне, Катрин рассказала мне о возведении сестры в сан настоятельницы аббатства Пуасси.
– Церемония посвящения довольно простая, но очень трогательная, – заключила она. – Знаешь, Мария многого добилась, и я ею безмерно восхищаюсь. Она – живое свидетельство того, что не только мужчины обладают умом и тягой к знаниям. Всевышний в равной мере наделил разумом и мужчин, и женщин. Однако же, когда я пытаюсь говорить о серьезных книгах, а не о рыцарских романах, то мужчины приходят в замешательство, считая, что женщинам неинтересны труды Аристотеля.
– А многие ли мужчины знакомы с его трудами? – заметила я, гадая про себя, кто такой этот Аристотель. – Возможно, в обществе образованных женщин мужчины чувствуют себя недостаточно умными.
Екатерина задумчиво почистила зубы веточкой розмарина с распушенным концом и озабоченно спросила:
– Интересно, Ги де Мюсси читал Аристотеля?
– А почему вы упомянули именно его, ваше высочество? – с невинным любопытством осведомилась я.
– Он очень привлекательный! – воскликнула Катрин, слегка розовея.
– И прекрасно об этом знает, – лукаво заметила я. – А если бы он читал Аристотеля, он понравился бы вам больше? Или меньше?
– Не знаю, – рассмеялась она. – Пожалуй, что больше. Но только при условии, что он готов обсуждать со мной его труды, а не разъяснять. Ах, Метта, почему ты улыбаешься?
– Потому что рада видеть вас счастливой, – вздохнула я. – По-моему, вы не горите желанием обсуждать Аристотеля с мессиром де Мюсси, зато твердо намерены вскружить ему голову.
– Я?! Ничего подобного! – воскликнула Катрин. – Он слишком высокого мнения о себе и наверняка шпионит на герцога. – Она встала и подошла к кровати. – А даже если и так, что с того?
– Ничего, – улыбнулась я.
– Голову вскружить?! Да что ты в этом понимаешь, старая карга! – Катрин сбросила с себя одежду и голой забралась в постель.
С каменным лицом я наклонилась поправить подушки. Помедлив, Екатерина нежно коснулась моей щеки, будто прося прощения.
– Спокойной ночи, ваше высочество, – сказала я, лукаво улыбаясь, и задернула полог вокруг кровати. – Да пошлет вам Господь сладкие сны.
– Спокойной ночи, Метта, да благословит Господь ямочки на твоих щеках. Кстати, это ты засунула соломенную подстилку за бельевой сундук?
– М-м… – замялась я, не желая пускаться в долгие объяснения. – Видите ли, ваши фрейлины слишком далеко, поэтому мы с Алисией решили спать снаружи, у двери вашей комнаты. На подстилке.
Принцесса задумчиво посмотрела на меня и покачала головой.
– Нет, Метта. Спать снаружи небезопасно. Положи его в изножье кровати, там места предостаточно. – Она скрылась за пологом и скинула мне две подушки. – Вот, возьми. Так вам будет удобнее.
Между Екатериной и Ги де Мюсси быстро завязалась романтическая дружба, переходящая в невинное заигрывание. По утрам, в окружении фрейлин и стражников, молодые люди неторопливо прогуливались у реки. Вскоре к ним присоединились бургундские оруженосцы и рыцари. Молодые люди веселились, устраивали пикники на речном берегу под стенами замка, а когда по Вексену прокатились летние грозы, затеяли танцы в парадном зале, где придворные музыканты играли зажигательную музыку вместо чинных сальтарелл,[15] излюбленных королевой. Королеве Изабо приходилось присутствовать на долгих заседаниях регентского совета, поэтому аудиенции она устраивала только два или три раза в неделю. В остальные дни Екатерина приглашала кавалеров в свой салон, где они декламировали стихи или исполняли песни под аккомпанемент лютни или арфы. Принцесса начала учиться музыке после того, как вернулась из монастыря, поэтому мастерством пока не блистала, но Ги де Мюсси играл превосходно, а Екатерина нежным голоском исполняла модные песенки и баллады.
