– Мисс Уитерсби, думаю, будет лучше, если вы расслабитесь и позволите мне вести вас.
Я послушно согнула ноги в коленях, руки – в локтях, и принялась вихлять ими из стороны в сторону.
– Я сказал – расслабиться, а не трястись, как столетняя старуха.
– Все это так сложно! Сначала вы говорите мне расслабиться, а потом требуете, чтобы я напряглась.
– Вы должны танцевать. Не разговаривать, не возражать, а просто танцевать.
– Я бы с радостью, но вы все время перебиваете меня. Прошу вас, давайте продолжим.
Кажется, хотя я в этом не совсем уверена, он заскрипел зубами, но все-таки вновь взял мою руку и повел меня ко входной двери.
– Так, теперь нужно сделать несколько chassés[61], а когда дойдем до конца холла, то поворачиваем в обратную сторону.
– И какое же отношение имеет саше[62] к танцам?
– Шассе. Не… – Он выпустил мою руку и сделал еще один скользящий шаг.
– Вы хотите сказать, что я должна скользить вслед за вами по полу? Так почему бы просто не сказать мне об этом? Адмирал будет здесь с минуты на минуту, и я хочу успеть научиться всему, чему только смогу.
Он одарил меня долгим взглядом:
– Пожалуй, будет лучше, если мы перейдем к вальсу. Это совсем не сложно. – И он вновь протянул мне руку. Но на сей раз, когда я вложила свою ладонь в его, он притянул меня к себе.
– Э-э… Мистер Тримбл, это действительно необходимо? – Я оказалась так близко от него, что едва не уткнулась носом в его шейный платок. Тот развязался, и восхитительный, волнующий, пряный аромат вырвался на волю из-под его воротничка.
– Вальс считается последним веянием моды, мисс Уитерсби, и я не сомневаюсь, что по крайней мере одно приглашение вы получите. – Он крепче сжал мою ладонь, а другую руку опустил мне на талию. И вот тогда я поняла, что он имел в виду, когда говорил, что кашемир не годится для танцев. Я вдруг почувствовала, что у меня горит лицо, а в груди возникло непонятное стеснение.
– Вальс танцуют на три такта.
– Вы не могли бы поспешить, пожалуйста? Иначе мне сделается дурно от духоты.
– Я делаю шаг вперед с правой ноги, поэтому вы должны сделать шаг назад с левой.
Я отступила назад, и между нами наконец-то образовалось свободное пространство.
– Одновременно. Мы должны оба сделать свои шаги одновременно.
– Как это? Я же не могу прочесть ваши мысли.
– И раз-два-три. Раз-два-три. – Он заставил меня отступать спиной вперед, легонько нажимая на мою ладонь.
Я поспешно отступила на несколько шагов, чтобы он не налетел на меня.
– Всего один, мисс Уитерсби. Я делаю один шаг, и вы должны сделать столько же.
Мы предприняли новую попытку, но с таким же результатом.
– Быть может, вам будет легче, если вы станете смотреть на мои ноги? Не все время, разумеется, а пока учитесь?
– Да. Пожалуй, вы правы. – Я посмотрела на его ноги, опустив голову одновременно с ним, и мы столкнулись лбами. – Мне очень жаль!
– Пустяки. – Он произнес эти слова небрежным тоном, но я успела заметить, как лицо его исказилось от боли. – Попробуем еще раз?
Я вновь опустила взгляд, но уже не столь резко наклоняя голову, и при этом мне удалось сделать шаг одновременно с ним.
– Мистер Тримбл, я подумала…
– Да?
– Вы не будете возражать, если мы поменяемся местами? Просто мне хочется видеть, куда я иду и что меня там ждет.
– По правилам вальса именно женщина отступает спиной вперед.
– Что само по себе является противоречием, не так ли? Как можно отступать вперед? Но ведь у нас ведете вы. Поскольку вы видите и сами выбираете, куда нам нужно идти, с вашей стороны бесчестно лишать подобного знания меня.
– Это вопрос не злого умысла, а доверия. Вы должны довериться мне в том, как и куда я вас веду.
– Я верю вам. В принципе. Однако, этот холл совсем не велик, и я все время опасаюсь налететь на ступени, и вообще не вижу, куда… Откровенно говоря, я вообще ничего не вижу.
Он перестал танцевать, выпустил мою руку и с поклоном отступил на шаг:
– Думаю, что сделал для вас все, что было в моих силах, мисс Уитерсби.
– Но… этого не может быть. Я же ничему не научилась.
Он кивнул на дверь.
Я обернулась и увидела на пороге адмирала, который, хмурясь, разглядывал нас с непонятным выражением лица.
– Она не умеет танцевать. – Мистер Тримбл проговорил эти слова таким тоном, что мне тут же захотелось выступить с опровержением.
Брови у дяди от изумления полезли на лоб:
– Не умеет? Но почему? – Он сердито уставился на меня, словно в этом была моя вина.
– Мама научила меня нескольким контрдансам, но и только. У меня просто не было возможности. – И тут меня охватило вдохновение. – Но ведь вы и сами редко танцуете, не правда ли, дядя? Поэтому, когда начнет играть музыка, я буду просто повторять за вами.
– Как правило, в это время я курю трубку. Или пытаюсь найти партнеров для карточной игры.
Нет, мне это не подходит.
– Быть может, я смогу прогуляться по саду.
Теперь брови полезли на лоб у обоих.
– В темноте? В такое время года? Без сопровождающего?
– Пожалуй, нет. Будет лучше, если я не поеду вовсе.
Мистер Тримбл протянул мне ридикюль и буквально вытолкал меня за дверь.
* * *
Бальная зала походила на грот. Повсюду в настенных канделябрах мерцали свечи, а подоконник украшали сосновые лапы. Оркестр наигрывал какую-то бодрую мелодию, и у меня зачесались ноги, так и норовя пуститься в пляс. Но, когда на танцполе выстроились пары и принялись совершать замысловатые па, я поняла, что здесь мне ничего не светит – танец был мне совершенно незнаком.
Мисс Темплтон стояла в уголке и о чем-то беседовала со своим отцом. Испросив разрешения у адмирала, я отправилась к ней.
Подойдя, я принесла ей свои извинения за то, что невольно раскрыла ее намерения оказаться вовлеченной в скандал, и она милостиво простила меня. Пока мы разговаривали, мелодия закончилась, но, после недолгой паузы, оркестр заиграл новую. К нам подошел какой-то мужчина и пригласил мисс Темплтон на танец. После этой мелодии наступил черед следующей, и только потом оркестранты взяли паузу.
Ко мне вернулась мисс Темплтон. На щеках ее играл яркий румянец, а глаза сверкали:
– Это так весело, мисс Уитерсби, что я не понимаю, как вы можете довольствоваться тем, что просто стоите здесь и не танцуете. Мы должны найти вам кавалера!
– Я не умею танцевать.
– Вы хотите сказать… – Губы девушки приоткрылись, а глаза округлились от изумления. – Никогда не слышала ничего более ужасного! Вы не умеете танцевать?
Я покачала головой.
– Совсем?
– Во всяком случае, танцы такого рода.
