— Но я не спрашивала вас ни о чем, — смутилась Анна.
— Ты задавала их вот здесь и здесь, — Северино поднес ладонь ко лбу и груди, в том месте, что обычно символизирует сердце.
— А как же ваша сделка, вождь? — растерялась Анна его проницательности. — Тот человек (она имела в виду Маркелова) хотел получить от вас землю в подарок за меня.
— Он получил то, что хотел, — спокойно кивнул Северино.
— Но ведь теперь сделка недействительна! Вы должны вернуть свою землю! — воскликнула Анна: она искреннее не желала, чтобы индейцы оказались обмануты подлым Маркеловым.
— У нас не принято изменять своему слову и своим чувствам, — улыбнулся Северино и добавил. — Вы, бледнолицые, очень странные люди. Вы так любите придумывать богатство, гоняетесь за золотом и камнями, ваши мысли пахнут нефтью. И вы не хотите жить в мире с тем, что вас окружает, — вы не умеете договариваться даже с собственными богами. Вы просто не знаете, как с ними разговаривать…
Анна еще долго оглядывалась на стоявшего у границы селения Северино — она не была уверена, что поняла смысл всех его слов, и образ вождя преследовал ее, пока она и ее молчаливые спутники неторопливо ехали по пустынной равнине на север. Анна не решилась переспрашивать, когда Северино упомянул о какой-то крепости, но почему-то решила, что это тот самый Форт-Росс, о котором ей говорил и Маркелов, и поведал старик-индеец в день ее приезда в селение Северино. И сейчас, конечно, наивно было пытаться узнать о месте назначения их путешествия у ее суровых провожатых, похожих на прекрасные каменные изваяния.
Но вот дорога опять привела их к скалам, и какое-то время шла вдоль океана, а потом опять подняла их на равнину, пока не пересекла небольшую речку, похожую на ручей, на середине которого сопровождавшие Анну воины остановили своих лошадей, давая им отдых и позволяя напиться. Анна последовала их примеру, но вдруг ее лошадь подняла уши и дернулась, едва не сбросив ее. Один из воинов, намереваясь успокоить животное, потянулся к ее гриве, и в этот момент раздались несколько выстрелов — и оба индейца рухнули в речку, истекая кровью.
— Как вы себя чувствуете, мисс? — обращенные к Анне слова произнесены были на английском и исходили от любезно улыбавшегося ей британского офицера. — Ваша лошадь вздыбилась, и мы беспокоились, что вы пострадали при падении.
— Зачем? — переходя на английский, спросила Анна, и в одном коротком вопросе прозвучало столько отчаяния, что офицер невольно смутился:
— Что значит — зачем?
— Почему вы стреляли в них? — промолвила Анна и сделала попытку привстать, но голова кружилась, и она принуждена была вновь опуститься на подушку. — Где я?
— На пароходе «Суверен» военно-морского флота Ее Величества, — с гордостью ответил офицер. — Мы только что спасли вас из рук дикарей и готовы с безопасностью доставить в любое место, которое вы укажете.
— Но отчего вы решили, что моя жизнь находится под угрозой? — в голосе Анны явственно послышались нотки и недоумения, и отчасти негодования.
— Белая женщина, одна, на пустынной дороге, в окружении вооруженных индейцев? — растерялся офицер. — Что, по-вашему, мы еще могли подумать об этом?
— Надеюсь, — тихо сказала Анна, — вы — не единственный здесь старший офицер? Иначе я искренне сожалею о людях, чьи жизни будут зависеть от того, какие решения вы станете принимать.
— Что вас так взволновало? — нахмурился офицер. — Эти дикари…
— Эти люди, — перебила его Анна, — помогли мне, и должны были доставить в крепость на скале в заливе Бодего, а теперь по вашей милости я лишилась своих провожатых. Надеюсь, вы хотя бы подумали оказать им врачебную помощь?
— Офицеры Ее величества никогда не промахиваются, — не без раздражения заметил ее собеседник, недовольный таким поворотом событий, однако, увидев, что Анна снова пытается подняться, протянул ей руку, предлагая опереться на нее, но женщина не приняла его помощи. — Полагаю, вы скоро будете чувствовать себя много лучше. Простите, я не расслышал вашего имени, мисс…?
— А вы и не спрашивали, и думаю, этот вопрос вам следовало задать прежде, чем вы и ваши спутники начали палить из своих ружей, — резко ответила ему Анна. — Но говорить о том, я буду только с вашим командиром.
— Что же, — офицер с холодной вежливостью кивнул ей и жестом указал, — прошу вас следовать за мной.
Из кают-компании, куда, по-видимому, перенесли Анну с берега, они прошли через узкий корабельный коридор и остановились у каюты капитана, после чего сопровождавший Анну офицер велел вахтенному матросу доложить командиру об их приходе и, получив разрешение войти, открыл дверь, пропуская Анну вперед.
— Я хотела бы говорить с вами наедине, — от порога попросила Анна капитана, поднявшегося ей навстречу и галантно раскланявшегося со своей гостьей. Капитан был уже немолод, но отменная выправка и подтянутость в сочетании с благородной сединой придавали ему вид весьма импозантный и внушающий доверие.
— Сэр? — доставивший ее офицер взглянул на своего командира, и тот, секунду подумав, кивнул:
— Можете быть свободны, мистер Блэр. Прошу вас, сударыня, проходите, присаживайтесь. Позвольте представиться — капитан Говард Хатчем, командир «Суверена». Мисс… миссис?
— М-м-м, — Анна немного замешкалась, не сразу решив, стоит ли ей открыться, и кажется, неожиданно даже для самой себя сказала, протягивая капитану руку, — мисс Жерар, Анни Жерар.
— Француженка? — похоже, капитан был приятно удивлен и, целуя Анне руку, проявил достаточную восторженность. — Как могло случиться, что вы оказались так далеко от дома в столь тревожное военное время?
— Мой антрепренер, — солгала Анна, — обманул меня, и я осталась здесь одна, практически без средств к существованию.
— Какая низость! — воскликнул капитан, становясь еще любезнее и жестами умоляя Анну присесть на диван, после чего извлек из бара, встроенного в стол, бутылку с коньяком и два бокала и предложил своей гостье вы пить за знакомство и счастливое избавление из индейского плена.
— Увы, — тихо сказала Анна, пригубив коньяк, — боюсь, ваши офицеры поторопились не только с докладом, но и с оценкой событий. Индейцы, которых они убили, не пленили, а охраняли меня, и теперь, боюсь, вас ожидают огромные неприятности. Эти воины были приближенными главного индейского вождя в этих местах — Северино, а он, на сколько мне известно, хотя и справедлив, но весьма мстителен.
— Мне очень жаль, мисс, что мои офицеры поспешили с выводами, — с притворным сочувствием развел руками капитан Хатчем, — однако, вместе с тем, мне кажется, вы преувеличиваете опасность, которая может грозить нам от каких-то дикарей. Что могут они сделать против нашей артиллерии! И к тому же — мы не собираемся здесь задерживаться — наш путь лежит дальше к северу. Но, вы упомянули об антрепренере, вы — актриса?
