Калебу открылись в мозаике новые светящиеся коридоры. Усилием воли он превозмог волну страха и сосредоточился на открывшейся ему схеме. Калеб умел держать в узде свои эмоции. Он почти всю свою жизнь потратил, чтобы научиться контролировать потоки дикой, опасной энергии, которая была источником его сверхъестественного дара.
— Должен признаться, вы меня разочаровали, сэр. — Норкросс закрыл табакерку и сунул обратно в карман. — Я ожидал большего от члена легендарной семьи Джонс.
— Что вам от меня нужно? — с трудом выговорил Калеб.
— А-а, вы наконец обрели дар речи? — Норкросс был доволен. — Очень хорошо. Теперь вы произвели на меня впечатление. Очень немногие могут сказать что-либо членораздельное, когда я демонстрирую свои способности.
Калеб промолчал.
— Я скажу, что мне от вас нужно, Калеб Джонс — Норкросс понемногу приходил в возбуждение. — Я хочу увидеть, как вы будете сходить с ума от страха, а потом умрете от полнейшего ужаса.
— Почему?
— Потому что мне нравится этим заниматься. Если это вас утешит, вы окажетесь подходящим подопытным кроликом для последнего испытания формулы. Мне ее сегодня дал Халси, и у меня еще не было возможности поэкспериментировать. К сожалению, аудитория будет состоять всего из одного человека — меня. Печально, но правда о том, что я умею делать одной только силой своего ума, должна остаться известной лишь весьма ограниченному кругу людей.
— Одному из кругов ордена Изумруда?
На несколько секунд давление страха ослабло. Калеб понял, что Норкросс не ожидал его заявления и потерял на короткое время фокус. Для того чтобы сохранить у жертвы страх такого высокого уровня, требовалась огромная энергия и почти невероятная степень концентрации.
Однако в следующую секунду на Калеба накатила еще одна волна паники.
— Значит, вы кое-что знаете об этом ордене. Возможно больше, чем многие другие. Хорошо, мистер Джонс, я отвечу на ваш вопрос. Да, я член Седьмого круга Силы. Но скоро это изменится. Члены нашего круга скоро поднимутся на более высокую ступень.
— Мое убийство — это цена вашего повышения? Норкросс рассмеялся:
— Нет, Джонс, убить вас необходимо, потому что вы опасны для круга. У нас нет другого выхода. Мы должны избавиться от вас сейчас, поскольку стало очевидным, что вы напали на след Халси. Мы не можем позволить вам найти его. Иначе все рухнет. Когда вас не будет, мы займемся мисс Бромли, и тогда все концы будут обрублены.
Эти слова высветили еще несколько различных коридоров мозаики. Калеб снова содрогнулся от страха. Однако теперь вопрос был не в том, чтобы до последнего вздоха сохранить свой рассудок. Он должен выжить, чтобы защитить Люсинду. Эта мысль помогла Калебу сосредоточиться.
— Мисс Бромли не представляет для вас угрозы, — сказал он.
— Возможно, но мы не можем рисковать. Публика и пресса не особенно удивятся, узнав, что она отравила вас, так же как своего жениха. А потом она покончит с собой, как ее отец. Все очень правдоподобно.
— Люсинда ничего не знает о вашем чертовом круге.
— Но ведь вы, как никто другой, понимаете, что во всем необходима тщательность. Наша беседа была интересной, но несколько затянулась. До свидания, мистер Джонс.
Из бездны поднялся хаос — темная волна неконтролируемой энергии. Калеб постарался найти убежище в самой ярко освещенной части мозаики, где, словно солнце, сияла единственно важная правда. Он должен выжить, потому что только он стоит между Люсиндой и демоном.
Мрак вдруг окутал всю конструкцию в его голове. Калеб наблюдал за всем как бы со стороны, находясь внутри этой конструкции. Его вдруг охватил странный восторг. Не часто доводится человеку наблюдать за силами хаоса.
Калебу показалось, что где-то вдалеке кричит человек, но он не обратил на это внимания, сосредоточившись на потоках энергии, бушующих вокруг него. Он уже был уверен, что сможет почувствовать малейшие изменения в этом шторме.
Он понял, что именно здесь его ждут все ответы. Ни один человек не может понять такие великие тайны и не сойти с ума.
— Остановись, черт тебя побери.
Этот вопль чуть было не отвлек Калеба, но он проигнорировал его. Кто мог предположить, что хаос так ослепительно красив? Он никогда не сможет это проанализировать.
— Мое сердце. Мое сердце. Прекрати. Последнее слово прозвучало как вопль ужаса. Калеб уже не мог больше отвлекаться — надо что-то делать с Норкроссом. Он отвел взгляд от гипнотизирующих потоков хаоса.
Норкросс выхватил пистолет. И хотя он держал его обеими руками, пистолет ходил ходуном. Ужас исказил черты его лица.
— Что ты со мной делаешь? — задыхаясь, спросил Норкросс. — Я сейчас взорвусь. Ты меня убиваешь. — Он попытался прицелиться Калебу в сердце. — Это ты должен умереть, ублюдок, а не я.
Норкросс хотел убить Люсинду.
Ничего другого не оставалось.
Калеб схватил пригоршню хаоса и прихлопнул Норкросса так, будто тот был надоедливым насекомым.
Аллистер Норкросс в последний раз открыл рот, но вопля не последовало. Он рухнул на мостовую и затих.
— Вы уверены, что он мертв? — спросила Люсинда.
— Это не то состояние, в котором можно ошибиться, — равнодушно ответил Калеб. — Поверьте мне, Люсинда, он мертв. Вы вскоре сами сможете в этом убедиться.
Они направлялись к месту происшествия. Незадолго до этого она с облегчением заметила, что Калеб снова появился на балу. Но как только он встал рядом с ней, она ощутила испаряющуюся энергию насилия в окружавшем его биополе.
И тогда Люсинда поняла, что беспокойство за него не было плодом ее воображения. Калеб чуть не погиб. Ей еще долго придется приводить в порядок свои нервы, пока она оправится от этой страшной мысли.
Но сейчас ее больше беспокоил Калеб. Произошло что-то ужасное. Она это чувствовала. Он только что боролся за свою жизнь и убил человека. Такое может нанести психике человека тяжелый урон.
— Он сказал, что его зовут Аллистер Норкросс?
— Да.
— Вы были с ним знакомы?
— Нет.
— Что вы сделали с телом?
— Я оставил его в заброшенном доме. — Калеб посмотрел в окно кареты. — У меня не было выбора. В этой части города почти невозможно найти наемный экипаж. К тому же я не был уверен, что смогу уговорить какого-нибудь кучера везти мертвого пассажира.
— Почему вы хотите, чтобы я посмотрела на тело?
— Потому что, возможно, вы с помощью вашего дара обнаружите то, что неясно мне. Простите, Люсинда, что привлекаю вас, но я думаю, это важно.
— Понимаю.
