– Я никогда еще не встречал такой женщины, как ты. А у меня их было множество.
Келли чуть улыбнулась, изогнув уголки губ.
– И ты каждой говоришь то же самое?
Ему, видно, ее шутка не понравилась.
– Я никогда еще не говорил этого ни одной женщине, потому что все они похожи друг на друга. А моя жена… – он содрогнулся, – это все равно что трахать покойницу.
На самом деле Келли ничего не имела против таких слов, однако сделала вид, что шокирована.
– Сенатор Гаррисон, как вы разговариваете в присутствии дамы!
Он подошел к ней вплотную. Обнял, обхватив ладонями ягодицы. Голос его звучал хрипло:
– Если бы ты была дамой, я бы не стал тратить время на эту поездку. С дамами я давно покончил.
Слово «дама» в его устах прозвучало еще более оскорбительно, чем все сказанное до этого.
На закате катер Гаррисона подошел к причалу. Келли сидела па корме, холодная и надменная, в накрахмаленном белом платье, причесанная волосок к волоску.
«Дамы», сидевшие на веранде, перегнулись через перила, устремив глаза на озеро. Прочистили глотки, приготовившись всласть посплетничать. Под тафтой, корсетами из китового уса и складками жира скрывалось не одно постыдное желание.
Они увидели, как сенатор Гаррисон, полный достоинства, легко спрыгнул на пристань и подал руку миссис Мейджорс. Она грациозно сошла на берег, поблагодарив его легким поклоном. Он сдержанно поклонился в ответ, улыбнулся и сказал несколько слов на прощание. Она ответила одобрительной улыбкой, и они расстались.
Все это выглядело настолько скучно и неинтересно, что никак не могло занять воображение дам, собравшихся на веранде. Стулья заскрипели – дамы откинулись на спинки, продолжая переваривать обильную еду.
Ни одна из них даже представить себе не могла, что на самом деле сказал миссис Мейджорс на прощание сенатор Гаррисон.
– Я очень надеюсь, что не будет дождей, потому что собираюсь возить тебя на остров каждый день и трахать до потери сознания.
Однако каждый день это оказалось невозможным для них обоих. Келли приходилось считаться с тем, что существуют Нат, Крис и мисс Хатауэй. А миссис Гаррисон зорко следила за сенатором. На неделе им удалось ускользнуть всего два раза, да и то посредством сложных махинаций.
В среду Келли поехала на такси в поселок Джордж купить себе новую шляпу. Там же она приобрела билет на экскурсию по озеру. В Болтон-Лэндинге она сошла на берег вместе с остальными пассажирами, которые устремились в антикварный магазин. Обратно на корабль она не вернулась. Гаррисон заехал за ней на своем катере и повез на остров. Обратный путь оказался таким же сложным. Он доставил ее на катере до поселка, откуда она взяла такси до отеля.
В воскресенье Келли повезла Ната, Крис и мисс Хатауэй на большую экскурсию по озеру на пароходе. Сенатор и миссис Гаррисон поехали вместе с ними. Они договорились, что сенатор отвезет всех в поселок Джордж на своем «додже». В машине Келли пожаловалась на боль в желудке, которая все усиливалась и к тому времени, когда пришла пора садиться на пароход, стала невыносимой. Сенатор выразил крайнюю обеспокоенность.
– Не хочется вас пугать, миссис Мейджорс, но это может быть аппендицит. Я думаю, вам не стоит сейчас ехать на экскурсию. Надо показаться врачу.
– Ни в коем случае! Я не позволю какой-то пустячной боли в желудке испортить всем день. Я вернусь на такси в отель и проконсультируюсь с нашим врачом. А вы отправляйтесь на экскурсию, как будто бы ничего не случилось. Пожалуйста, я вас очень прошу. Я знаю, у меня ничего серьезного.
Сенатор разрешил эту дилемму с мужской категоричностью. Миссис Мейджорс права. Не стоит портить день маленькому Нату и остальным. Но миссис Мейджорс не придется брать такси и ехать обратно в отель. Он Гаррисон, отвезет ее к своему знакомому терапевту из Олбани, который летом живет у озера Джордж.
Он помог ей снова сесть в машину, и они умчались в тот самый момент, когда «Королева Миссисипи», протяжно свистнув, отошла от причала в клубах черного дыма. Они доехали до Болтон-Лэндинга, где Гаррисон накануне вечером оставил на якоре катер. Меньше чем через час после того, как Келли и Гаррисон распрощались со своими спутниками, они уже занимались любовью на своем райском острове. Палящее августовское солнце обжигало ему спину, жгло ей грудь и широко раскинутые бедра. После второго раза они пошли искупаться в чистой, спокойной воде бухты позади острова.
– Мне это напоминает тропическую лагуну, – сказала Келли.
– Тебе приходилось купаться нагишом в тропической лагуне?
Она плеснула ему в лицо водой.
– Не смейтесь надо мной, сенатор. Если бы ваши избиратели могли вас сейчас видеть, они посмеялись бы над вами.
Стоя по пояс в воде, он крепко прижал ее к себе.
– Мне все равно, что подумают люди. Пусть хоть весь мир пас сейчас увидит. Я даже буду горд. В этом штате ни у кого нет такой, как ты. Во всем мире такой нет.
Она рассмеялась жарким хрипловатым смехом, зашептала ему:
– Я думаю, всем политикам надо участвовать в избирательной кампании нагишом. Тогда женщины-избирательницы сразу поймут, кто лучший из мужчин.
Он шлепнул ее по мокрому заду.
– Нахальная потаскушка! Господи, что я буду делать, когда это лето кончится? Я сойду с ума со свой старой коровой.
Она подняла на него глаза.
– Не надо мне лгать, Уэйн. Джулия у тебя не единственная женщина. Я много слышала о твоих похождениях в те времена, когда ты был холостяком.
– Да, у меня были девушки, это правда, – не стал притворяться он. – Но Богом клянусь, Келли, ни одна из них не значила для меня столько, сколько значишь ты… У меня все чаще появляется искушение отказаться от карьеры, от брака, от всего, что я имею, ради того чтобы быть с тобой.
Он взял ее руку, поцеловал в ладонь. Келли ответила сладкой улыбкой.
– Приятно слышать. Но такие речи имеют смысл только тогда, когда стоишь, прижав чресла к чреслам. В пылу страсти чего только не наговоришь. Уэйн, дорогой, у тебя своя звезда, у меня своя. Нашим дорогам не сойтись.
– Наверное, ты права. Как всегда. И все же… – взгляд его устремился куда-то вдаль, – может быть, когда-нибудь наступит такой день, когда мы с тобой…
Она прикрыла ему рот ладонью, взглянула на заходящее солнце.
– Когда-нибудь… Уже поздно, Уэйн.
Они оделись и тронулись в обратный путь. Гаррисон вынул из кармана золотые часы.
– Как раз успею отвезти тебя в отель и доехать до поселка встретить пароход.
Без пятнадцати пять «додж» подъехал к отелю. Гаррисон старательно изображал заботу и беспокойство, помогая Келли выйти из машины. Поддерживая ее под локоть, повел по ступеням крыльца. Келли идеально играла свою роль. Голова опущена, глаза полуприкрыты. Она обмахивалась носовым платком, как веером.
