Давление в спину ослабилось.
– И что я буду делать с твоим дурацким кольцом, если оно ни черта не стоит? Насколько я знаю, «Юнион Пацифик» слишком нищ, чтобы использовать настоящие бриллианты.
– О, не сомневайтесь, они подлинные. – Брандт повернулся кругом. – Я думал, ты скажешь мне что-то другое. Кажется, ты собирался встретиться со мной в гостинице.
– Я приходил, – сказал Лукас, – но тебя там не было.
– Я ждал тебя три дня. Мужчина не может обходиться так долго без женской компании.
– Твоя бдительность всегда притупляется, после того как ты побываешь с женщиной, – покачал головой Лукас. – Ты дождешься, что однажды тебя убьют. Такое время препровождение к добру не приведет.
– Что случается со мной довольно часто, черт побери! – согласился Брандт, широко улыбаясь.
– До сих пор тебе везло.
– Ты уже побывал в «Бродячем псе»?
– Нет еще.
Брандт издал протяжный свист и, засунув руки в карманы брюк, отъехал назад на каблуках.
– Там есть одна женщина по имени Руби. У нее в комнате над кроватью висит зеркало. – Он наморщил лоб. – Интересно, в других комнатах тоже такие зеркала? Надо бы сходить проверить.
– Потом проверишь, – сказал Лукас и, взяв друга за руку, указал в сторону гостиницы. – Сейчас тебе нужно забрать свои вещи, чтобы я мог отвезти тебя в один дом.
– Какой еще дом? – уперся Брандт. – Где ты пропадал так долго?
Лукас не ответил и пошел вперед.
– Э нет! Постой. Ты телеграфировал мне около недели назад, чтобы я как можно быстрее приезжал в Левенуэрт. Спрашивается, какого рожна я летел сюда? Чтобы сидеть в гостинице и ждать тебя? Потрудись объяснить, что происходит. Я не сделаю ни шага, пока ты мне все не расскажешь.
Лукас затряс головой, преодолевая в себе желание разбить что-нибудь. Или ударить кого-нибудь. Но только пробормотал:
– И ты туда же. Сначала Меган…
– Меган? – изумился Брандт. И вдруг до него дошло. – Ах да, Меган! Бесславно известная мисс Адамс. Стало быть, ты опекал ее все это время? – Он многозначительно посмотрел на своего друга расширившимися глазами. – Неудивительно, что ты опоздал.
– Я сделал свое дело? – сказал Лукас. – Сделал. И сейчас я здесь, так что давай пошевеливайся.
Однако Брандт остановил его вопросом:
– Ты спал с ней?
– Черт возьми, почему всех вдруг стало интересовать, с кем я сплю?
– Значит, спал.
– Я этого не сказал, – огрызнулся Лукас.
– Ты не должен был. Она преступница. Представляешь, какую нужно иметь власть, чтобы заставить пятерых мужчин воплотить в жизнь ее план? Ты же понимаешь, она организовала все те ограбления.
– Или просто оказалась не в том месте и не в то время. Тебе такое когда-нибудь приходило в голову, Брандт? Или ты, черт побери, слишком твердолобый, чтобы признать, что ты мог ошибиться?
– У тебя есть какие-нибудь доказательства ее невиновности?
– А ты можешь чем-нибудь подтвердить свои подозрения? – Брандт вздохнул.
– Что с тобой случилось? Я тебя не узнаю, Лукас. Ты никогда не занимался пустопорожними разговорами. Ты сам мне говорил, что решать вопросы виновности – не твое дело. Тебе заплатили за то, чтобы ты выявил и задержал преступника. Ты думаешь, если она женщина, то не может совершить ограбление?
– Ты же с ней встречался, – сказал Лукас. – И как ты мог заметить, Меган хрупкая, женственная и…
Брандт поежился.
– Она выплеснула мне в лицо кофе.
– А мне проткнула бедро вилкой.
– Тем более. Определенно, твоя леди не из тех, кто падает в обморок, что только укрепляет мое мнение. Я уверен, что она сколотила банду, чтобы обчищать компанию.
– Я не думаю, что Меган способна на подобные вещи.
– Почему? Только потому, что она оказалась хорошей подстилкой?
– Осторожнее, Брандт, – сказал Лукас, недовольно поджимая губы. – Предупреждаю тебя: впредь выбирай выражения.
– Значит, дело зашло так далеко, – заметил его друг. – Ты влюблен в нее?
Лукас отвел взгляд.
– Ты же все знаешь лучше, чем я.
– Может, и не знаю. Но Энни и Чеда давно нет, Лукас. Никто не возбраняет тебе перестать скорбеть. И не искать Сайласа Скотта.
– Я не сдамся, пока подлый подонок не будет мертв. – Лукас так крепко и долго сжимал зубы, что челюсти пульсировали от боли.
– Тогда почему ты до сих пор здесь? – сказал Брандт, несколько смягчив тон. – Почему не сдал Адамс в полицию и не вернулся на путь возмездия, как ты хотел?
Лукас посмотрел в глаза другу.
– Потому что ее обвинят и повесят. Или хуже – бросят в тюрьму, и она до конца жизни останется в том аду. Никто никогда не взглянет в ее сторону и не подумает о справедливости. Я не прошу тебя немедленно ее освобождать, Брандт. Я только прошу, чтобы ты ее выслушал и сам убедился в недостаточности улик. И если после разговора с ней ты по-прежнему останешься при своем мнении, тащи ее обратно в вашу штаб-квартиру. Или сдавай в полицию. Можешь потом заплатить мне за мое потраченное время, и я вновь отправлюсь за Скоттом.
Брандт переминался с ноги на ногу.
– Эмоций не будет?
– Никаких.
– Ладно, давай заберем мои вещи и поедем беседовать с мисс Адамс.
Меган ходила взад-вперед. Не находя себе места, она беспокойно мерила шагами холл. Минуты ожидания казались такими долгими. Она уже четвертый раз подходила к окну посмотреть, не возвращается ли Лукас. Никаких признаков. Куда он пропал?
Она расправила лиф своего бледно-голубого платья, которое оказалось единственно подходящим для такого случая. Ребекка сшила его месяцев шесть назад к ежегодному балу по случаю праздника урожая. Каждая строчка на груди была прямая, как стрела, отутюженная юбка сидела идеально, край подола ровнехонький и на чуточку дюйма не достает до пола. Она смотрелась прекрасно. Она выглядела как леди.
Между тем обстоятельства складывались не лучшим для нее образом. Уже одно то, что ее родные знали о пребывании в ее доме постороннего мужчины вот уже пять дней, не меньше, было достаточно плохо. А теперь ей еще предстояло встретиться с Брандтом Донованом. Лучшим другом Лукаса, человеком, считающим ее виновной в похищении кассы «Юнион Пасифик». Одно утешение – может, общение с руководителем службы безопасности железной дороги пройдет в более спокойном духе.
Но когда она вспомнила о кастрюльке с кофе, сердце ее застучало как молот и предстоящая беседа с Донованом уже не казалась ей такой обнадеживающей. Впрочем, с участием Лукаса, возможно, Брандт воздержится от слишком опрометчивых выводов. Или лучше загодя упаковать китайский сервиз и отослать матери в Нью-Йорк? Зачем оставлять здесь фарфор, если ее собираются отправить в тюрьму на долгое-долгое время?
