— Мы вчера вернулись. Я съездила в коттедж, но тебя не застала. И огонь в камине почти погас.
— Подумаешь! — Стив улыбался, глядя ей в лицо. Наконец, вспомнив про Тилли, он представил ее: — Дорогая, это Тилли… миссис Сопвит. Я тебе о ней рассказывал.
— Да-да.
Женщина кивнула, но Тилли молча смотрела на нее и не шевелилась до тех пор, пока не заметила протянутую руку. Тут уж она была вынуждена пожать ее.
— Очень рада с вами познакомиться, миссис Сопвит. И позвольте вам сразу признаться — мне очень нравится ваш костюм. Очень рационально. — Она отпустила руку Тилли, взглянула на Стива и сообщила: — Обязательно сошью себе такой же.
— Тебе не пойдет.
— Да? Это почему?
— Потому что… Ну, — он улыбнулся Тилли, подмигнул всаднице и громко расхохотался, — у тебя кругом выпуклости, так что тебе придется изрядно похудеть, чтобы натянуть такие бриджи, как у Тилли.
Худая — значит неженственная. Вот какого он о ней мнения. Надо поскорее уйти.
— Пойду, найду свою лошадь. Приятно было познакомиться. До свидания.
— Нет, так не пойдет. — Стив попридержал Тилли за локоть. — Сейчас приведем лошадей и поедем в коттедж. Я хочу, чтобы вы поближе познакомились. — Он взглянул на всадницу и по-хозяйски скомандовал: — Стой здесь. Мы через минуту вернемся.
Тилли, не сопротивляясь, вошла в конюшню вслед за Стивом. Но там она высвободила руку и заявила:
— У меня не было ни малейшего желания вообще знакомиться с твоей подружкой.
— Что же, миссис Матильда Сопвит, — Стив покачал головой, — для разнообразия я на этот раз пренебрегу вашими желаниями. Впервые в жизни. Постарайся понять — пришло время поговорить начистоту. Здесь я не могу этого сделать, так что позволь помочь Тебе. — Он наклонился и подставил ладонь под каблук ее сапога, и уже через несколько секунд они выезжали из конюшни.
Всю дорогу до коттеджа Стив и леди оживленно болтали, Тилли участия в разговоре не принимала. Она страдала — до чего же мужчины жестоки. Все мужчины жестоки, а уж Стив в этом смысле побил все рекорды. Сейчас он мстит ей за долгие годы безнадежного обожания. Острая боль пронзила грудь — а ведь когда-то ей стоило только поманить его. Так Стив расплачивается с ней. Всем своим видом демонстрируя, что мужчина в возрасте, хотя больше сорока ему не дашь, вполне может вызвать нежные чувства у молодой женщины. Леди около тридцати, и фигура у нее хоть и не для бриджей, но ни один мужчина не пропустит.
Все вошли в кухню, вскипятили чайник, эта женщина, Филлипа, заварила чай. Вела она себя уверенно, отлично зная, что в этом доме где находится. Разлив чай, она протянула одну чашку Тилли, другую Стиву и взяла в руки свою. Стив в этот момент подошел к ней, обнял за талию и крепко прижал к себе. Тилли, чудом удерживая чашку и блюдце, боялась, что они зазвенят: так тряслись руки. Она и в самом деле едва не выронила чашку, когда Стив сказал:
— Тилли, познакомься с моей дочерью, миссис Филлипой Райд-Смитсон.
Тилли все же справилась с непослушной чашкой и взглянула на них. Оба хитро улыбались и напоминали детей, устроивших сюрприз взрослым.
Наконец она смогла выговорить:
— Твоя дочь?
— Да, Тилли, моя дочь. — Стив перестал улыбаться, долго смотрел на нее и потом серьезно добавил: — Это длинная история. Я сам все расскажу, а пока мне бы хотелось, чтобы вы немного поболтали друг с другом. В это время я помоюсь и даже допью свой чай.
Тилли была настолько смущена, что не могла найти слов, чтобы выразить свои чувства. Такое в ее жизни происходило впервые. Похоже, миссис Филлипа Райд-Смитсон испытывала те же трудности. И все же она начала первой. Подвинув стул к столу, Филиппа села, ее ложечка звякнула о блюдечко, и сказала:
— Как Стив уже сказал — это длинная история. — Тилли заметила, что она назвала его Стивом, не папой. — И он поведает вам ее гораздо лучше, чем я. Мне только хочется, чтобы вы знали одно — я очень горжусь, что он — мой настоящий отец. Еще у меня есть папа, как я его называю. Он замечательный человек, и я его очень люблю. Мои близкие знают, что я очень привязана к Стиву, и что самое замечательное, они тоже. — Филиппа посмотрела на Тилли, ее глаза лучились: — Ужасно скверно с его стороны скрывать все от вас. Вы думали, что я его женщина, разве не так?
Тилли почувствовала, что лицо заливается краской.
— Ну, не совсем… его женщиной. Я полагала, вы собираетесь пожениться. Я так поняла из его слов.
— Какой гадкий! Он любит дразнить, вы ведь знаете.
Нет, Тилли не знала, что он любит дразнить. Однако она быстро сообразила, что эта женщина, его дочь, определенно выросла среди аристократов. Об этом говорили ее манеры и умение говорить. Все ее повадки определяли принадлежность к другому миру, миру, в котором сама Тилли жила, но так и не прижилась, потому что не родилась в нем. Эта женщина была дочерью Стива, Стива — рабочего парня, которым он останется до конца жизни. Но его дочь выросла явно в другой обстановке, впитала ее в себя. Получается, что все рассуждения о наследственности полная чушь.
— Ваш сын болеет?
— Да. Боюсь, что он чудом избежал воспаления легких. Правда, сейчас он уже поправляется.
— Если можно, мне хотелось бы с ним когда-нибудь встретиться.
— Я буду только рада.
Наступило молчание. Потом дочь Стива обернулась и крикнула:
— Ты там в колодец не свалился?
— Нет, моя милая, я в колодец не свалился. — Стив вошел в комнату, вытирая голову полотенцем.
Филлипа поднялась и сказала:
— Мне пора. Ланс встретит меня с каретой у Хартона. Он едет на совещание с морскими капитанами, что-то насчет грузов.
— Ты надолго сюда?
— Самое большее на неделю.
— А как насчет лошади, раз Ланс тебя встречает?
— Да поставим в конюшню, кто-нибудь ее завтра заберет. Кстати, Ланс приглашал тебя в воскресенье, если у тебя нет ничего важного.
— У меня нет более важных дел, — улыбнулся Стив.
— Тогда до свидания. — Филлипа повернулась к Тилли. — Я хотела сказать, миссис Сопвит, но можно я буду звать вас Тилли? Стив всегда вас только так называет.
— Я буду рада. До свидания.
— До свидания.
Стив швырнул полотенце в сторону и пригладил пальцами волосы. Проводив дочь до калитки, он помог ей сесть в седло. Хотя ревность отпустила, но Тилли все же с тоской наблюдала, с какой нежностью эти двое относятся друг к другу. Тилли отвернулась от окна и подошла к очагу, ожидая возвращения Стива.
Он вошел с абсолютно непроницаемым лицом, налил себе еще чая и сел на кушетку. Затем строго заявил:
— Садись, разговор предстоит длинный. Тилли села напротив, не отводя от него глаз.
