Чутье подсказало Гонсало, что этой «краснокожей старухой» могла быть только Асунсьон. Вряд ли найдется какая-нибудь индианка, которая будет участвовать в правительственном заговоре, да еще вместе с белыми!
Своими подозрениями он поделился с Викторией, но та сразу же сказала, что это абсурд.
— Нет, я уверен, — возразил Гонсало, — и могу это доказать. Ты будешь свидетелем. Если она ранена, пусть попробует объяснить, где она попала под пули.
— На меня не рассчитывай, — твердо молвила Виктория.
— Но я все равно поеду туда с гвардейцами и генералом, — заявил Гонсало. — Уверяю тебя: уже сегодня мы избавимся от Асунсьон, и от ее краснокожего сыночка.
— Нет, я не могу тебе этого позволить, — повторила Виктория. — Ты заблуждаешься относительно Асунсьон и можешь сам опозориться.
Ей, однако, не удалось убедить Гонсало, и, когда он поехал за гвардейцами, Виктория все рассказала Марии. К дому Асунсьон сестры прибыли одновременно с Гонсало, генералом и несколькими гвардейцами.
Асунсьон к тому времени уже успела продиктовать мисс Паркер текст завещания, назвав своим единственным наследником Катриэля.
— Пусть доктор Асурдуй заверит его и… огласит.
— Перестань, Асунсьон, — со слезами на глазах молвила мисс Паркер. — Ты будешь жить! Это я во всем виновата…
— Нет, Элеонора, мои силы на исходе, — возразила Асунсьон. — Не вини себя. Позови Катриэля, я хочу побыть с ним…
Но в этот момент раздался громкий стук в дверь, и Браулио сказал, что там — гвардейцы.
— Я их встречу, а вы, мисс Паркер, присмотрите за мамой, — распорядился Катриэль.
Буквально ворвавшись в дом, Гонсало заявил, что Асунсьон не только предала интересы Родины, но и опорочила честный род Оласаблей, поэтому должна немедленно предстать перед судом.
— Мама спит, — ответил Катриэль, стараясь выглядеть как можно спокойнее. — И я не стану ее будить из-за вашего нелепого вымысла.
Мария и Виктория тоже в один голос стали заверять генерала, что Гонсало попросту клевещет на их тетку.
— Я готов принести извинения, если ошибся, — сказал Гонсало. — Но для этого мы все должны увидеть Асунсьон и порасспросить ее кое-о-чем.
— Я не стану будить маму, — вновь повторил Катриэль. — У нее был трудный день. А завтра мы с ней можем сами приехать к генералу, чтобы развеять все подозрения.
— Ваше нежелание позвать сеньору Оласабль только увеличивает мои подозрения, — сказал генерал. — Пригласите ее сюда, будьте добры.
На лице Катриэля появилась растерянность, но вдруг он услышал у себя за спиной голос Асунсьон:
— Я вас слушаю. В чем дело? Почему вы беспокоите меня в столь поздний час?
Взглянув на мать, Катриэль увидел, что она одета и причесана как для приема гостей, только лицо ее чересчур бледное.
— Простите, сеньора, — смутился генерал. — Вероятно, тут вышла ошибка. Досадная ошибка.
— И все же я прошу вас объяснить подробнее, что все это значит? — строгим голосом потребовала Асунсьон.
— Один безответственный человек поставил под вопрос наше честное имя! — выпалила Виктория, гневно глядя на Гонсало.
— Наоборот, я только хотел снять все подозрения, — заюлил он, на ходу меняя тактику. — Сегодня было совершено нападение на войсковое подразделение, и в этом налете участвовала женщина, по приметам похожая на вас, Асунсьон. Так что я просто обязан был прибегнуть к такому, возможно, неординарному методу.
— Не сомневаюсь, что вами руководило именно это благородное желание, а отнюдь не тяжба вокруг имения, — язвительно произнесла она.
— Тяжба? — изумился Генерал.
— Это старые семейные склоки, они к делу не относятся, — ответила ему Асунсьон.
Генерал еще раз принес свои извинения и велел гвардейцам покинуть дом. Гонсало последовал за генералом. А Виктория возбужденно заговорила о том, что не верила в виновность тети и намерена была защищать ее изо всех сил.
— Спасибо, — тихо молвила Асунсьон, и Мария, знавшая, что на самом деле сегодня произошло, постаралась увести сестру.
Затем, уже на улице, попросила Гонсало и Викторию подождать ее в экипаже, сказав что вернется через минуту.
Увидев блудную, обессилившую Асунсьон, она припала к ней:
— Я люблю тебя. Держись. Надо вызвать врача.
— Ни в коем случае! — прошептала Асунсьон. — Иди к ним, чтоб они ни о чем не догадались. Скажи, что я возмущена и собираюсь уехать отсюда в длительное путешествие. А сын останется вместо меня. Ты все поняла?
— Да. Клянусь, никто ничего не узнает, — едва сдерживая слезы, молвила Мария.
— Спасибо тебе, — из последних сил улыбнулась Асунсьон. — Не оставляй Катриэля.
Поцеловав ее на прощание, Мария направилась к экипажу.
А Асунсьон отдавала последние распоряжения сыну:
— Когда настанет час — отнеси меня в повозку и похорони в тихом спокойном месте. Где-нибудь в поле, у реки… Это будет наше сокровенное место, куда ты сможешь приходить со своими тревогами и болью…
Августо долго ходил подавленный после поражения в операции, которая, в случае удачи, могла бы стать важным этапом в его служебной карьере.
Своего огорчения он не скрывал от родителей, и те вынуждены были утешать его, заодно ненавязчиво втолковывая, что у бунтовщиков есть свои веские причины для борьбы, и дело это не такое простое, как может показаться на первый взгляд.
Августо вроде бы и соглашался с родителями, но в тоже время твердил одно: «Я — солдат, и должен быть верным присяге!»
— Ну ладно, давай поговорим о чем-нибудь другом, — предложил ему Энрике. — Как ты проводишь тут свободное время, есть ли у тебя друзья?
— У меня есть…девушка, — произнес Августо, вспомнив при этом о Милагрос, с которой не виделся уже два дня.
— И кто же она? — взволнованно спросила Росаура.
— Это…очень достойная девушка, из уважаемой семьи, — горделиво ответил Августо. — Лусия Линч.
Ошеломленные Энрике и Росаура сидели молча, с вытянутыми лицами, и Августо, по-своему истолковав их реакцию, улыбнулся:
— Ну что вы? Я ведь уже не мальчик. Когда то это должно было случиться.
— Да, все так, — молвил Энрике, стараясь прийти в себя. — Это дочь Гонсало Линча?
— Ты с ним знаком? — обрадовался Августо.
— Нет. Но это слишком благородное семейство, я слышал.
— Конечно! Может, даже самое благородное во всем городе! — воскликнул Августо. — Однако меня там очень тепло принимают. И когда я сказал дону Гонсало о вашем приезде, он выразил желание с вами познакомиться.
