– А вы что можете? – спросил принц у Гарри.
– Да, Гарри, – присоединился Себастьян. – Что можешь ты?
Гарри спокойно посмотрел на кузена и ответил:
– Боюсь, я не знаю ничего необычного.
У Оливии возникло впечатление, что кузены сказали друг другу гораздо больше, нежели произнесли вслух, но ей не дали обдумать эту мысль, поскольку Себастьян снова повернулся к принцу и спросил:
– А как на финском будет «пожалуйста»?
– Ole hyvä.
– Великолепно. – Он кивнул, видимо пристраивая эту информацию где–то у себя в голове. – Никогда не знаешь, где неожиданно встретишься с прекрасной финской барышней.
Пока Оливия прикидывала, как бы ей снова взять в руки происходящее в ее собственной гостиной, раздался стук в дверь. Хантли немедленно пошел открывать.
Через несколько секунд он вернулся с совершенно незнакомым молодым человеком. Хотя… чуть выше среднего роста, темные волосы… Он почти несомненно…
– Мистер Эдвард Валентайн, – провозгласил Хантли. И удивленно поднял брови. – Пришел к сэру Гарри Валентайну.
– Эдвард! – Гарри тут же встал. – Все в порядке?
– Конечно, – ответил Эдвард, смущенно оглядывая комнату. Он, очевидно, не ожидал встретить здесь столько народу. Он протянул Гарри конверт. – Это тебе. Мне сказали, оно срочное.
Гарри взял конверт, положил его в карман и представил брата всем присутствующим, даже трем служанкам, все еще сидящим рядком на канапе.
– А почему Себ стоит на столе? – спросил Эдвард.
– Развлекаю народ, – отсалютовал Себастьян.
– Себастьян читал нам вслух «Мисс Баттеруорт и безумного барона», – объяснил Гарри.
– О! – воскликнул Эдвард, и лицо его буквально–таки осветилось энтузиазмом – впервые с момента прихода. – Я ее читал.
– Тебе понравилось? – спросил Себастьян.
– Блестяще. Очень здорово. Манера письма порой хромает, но история просто фантастическая.
Себастьян, похоже, заинтересовался.
– Фантастическая в смысле отличная или в смысле невероятная.
– И то и то, я так думаю, – ответил Эдвард. Он оглядел комнату. – Не возражаете, если я к вам присоединюсь?
Оливия открыла было рот, чтобы произнести «конечно, нет», но ее опередили Себастьян, Гарри, и принц.
Так. Чей это дом?!
Эдвард обернулся к ней – занятно, он совершенно не походил на Гарри, разве что цветом волос – и произнес:
– Э–э, вы собираетесь войти, леди Оливия?
Она поняла, что все еще стоит в дверях. Остальные джентльмены сидели, но маловероятно, что Эдвард, только–только с ней познакомившись, может сесть, пока она стоит.
– Вообще–то, я хотела выйти в сад, – сказала она и умолкла, поняв, что никто не собирается ее останавливать. – Но я, пожалуй, сяду.
Она села в стороне от всех, недалеко от нервно поглядывавших на нее служанок.
– Пожалуйста, – сказала она им, – останьтесь. Я не хочу, чтобы вы пропустили конец представления.
Они поблагодарили ее с таким жаром, что Оливия задумалась, как она объяснит все это матери. Если Себастьян собирается приходить сюда для ежедневных чтений (а он, конечно, не сможет прочесть весь роман в один присест), а служанки каждый раз будут его слушать, в доме окажется немало нечищенных каминов.
– Глава вторая, – объявил Себастьян.
В комнате воцарилась мертвая тишина, что заставило Оливию прыснуть.
На нее сразу сердито покосились принц, Владимир и Хантли.
– Простите, – промямлила она и благонравно сложила руки на коленях. Похоже, сейчас стоило вести себя примерно.
Достойный конец мисс Баттеруорт
Автор: Оливия Бевелсток
Барон оказался вполне в своем уме, а вот Присцилла нет!
Новая вспышка оспы. Ранее неизвестная, смертельная разновидность.
Присцилла покидает барона и посвящает остаток жизни разведению почтовых голубей.
Барон съедает голубей.
Барон съедает Присциллу.
Последний финал – явная натяжка, но почему бы барону, в самом деле, не сойти с ума во время исследования темных джунглей, где он подружится с каннибалами?
Вполне возможно.
Она посмотрела на Гарри, пытаясь определить, что он думает о представлении. Но Гарри выглядел несколько рассеянным. Он задумчиво щурил глаза и не смотрел на Себастьяна. А пальцы его барабанили по ручке дивана – верный признак размышлений. Вот только о чем?
Интересно, он думает об их поцелуе? Она надеялась, что нет. Он не выглядел как человек, испытавший безмерное блаженство.
О Господи, она начинает изъясняться, как Присцилла Баттеруорт!
Черт.
***
Прослушав несколько страниц второй главы, Гарри решил, что теперь можно тихо выйти из комнаты и прочесть принесенное Эдвардом письмо, по всей видимости прибывшее из военного министерства. Выходя, он поглядел на Оливию, но она, похоже, о чем–то глубоко задумалась и смотрела в стену прямо перед собой.
У нее шевелились губы. Слегка, но с некоторых пор он стал замечать малейшие движения ее губ.
Эдварду, похоже, было вполне комфортно. Он притулился рядом с принцем и следил за Себастьяном с широкой блаженной улыбкой на лице. Гарри никогда не видел, чтобы его брат так улыбался. Он даже смеялся, когда Себ изображал какого–нибудь особенно противного персонажа. Гарри вдруг понял, что никогда не слышал, как смеется его брат.
Оказавшись в коридоре, он разорвал конверт и вытащил оттуда листок. Похоже, принца Алексея больше не подозревают ни в каких кознях. Гарри приказывалось немедленно прекратить выполнение задания. Никаких объяснений, почему военное министерство больше не интересуется принцем, ни слова о том, как они пришли к своим выводам. Просто приказ прекратить. Ни тебе «спасибо», ни тебе «пожалуйста».
Ни на одном из языков.
Гарри помотал головой. Что, никто не мог этого понять до того, как посылать его выполнять столь нелепое задание? Вот почему он предпочитает переводы! Такие штуки просто сводят его с ума.
– Гарри?
Он поднял взгляд. Оливия выскользнула из гостиной и направлялась к нему, в ее глазах сквозило беспокойство.
– Плохие новости? – спросила она.
Он покачал головой.
– Просто неожиданные.
Гарри сложил письмо и снова засунул его в карман. Уничтожить листок можно и позже, по возвращении домой.
– Я просто не могла там больше оставаться, – сказала она и сжала губы. «Чтобы подавить улыбку», – решил он. Оливия мотнула головой в сторону двери в гостиную, откуда доносились обрывки «Мисс Баттеруорт».
– Что, Себастьян так невыносим?
– Нет, – изумленно ответила она. – Наоборот, он отлично читает. В этом–то и беда. Книжка сама по себе совершенно ужасна, а никто, похоже, этого не понимает. Они все пялятся на него, как на Эдмунда Кина(1) в роли Гамлета. Я просто не могла больше изображать невозмутимость.
