– Мне трудно поверить в это, Жан. Он не джентльмен. Он просто не может быть тем, кого ты мне описал. Он шпион и предатель.
Лафит сдержанно засмеялся.
– Может быть, ты будила в нем худшее, хотя, дорогая, как я чувствую, он не остался равнодушен к твоим чарам, как и ты к его.
Я поморщилась.
– Он богат и имеет связи в Вашингтоне. Луизиана приобрела новый статус не без его участия, у него во всех нужных местах есть влиятельные друзья. Когда придет время выбирать представителей штата в конгресс, не сомневаюсь, что он пройдет.
– Так какого черта он делал во Франции?
– Кто знает? Из того, что ты мне рассказала, следует, что он выполнял задание президента Медисона. Положение Франции на Гаити было прочным до тех пор, пока несколько лет назад федеральные войска Джефферсона не вышибли оттуда французов. Я думаю, что Наполеон пытался вновь создать там свой форпост. Видимо, Медисон видел в Наполеоне серьезную угрозу, слишком серьезную для того, чтобы ее игнорировать. Мне кажется, на Мак-Клелланда выбор пал не случайно. Он не лишен мужества, бегло говорит по-французски, знаком с политической ситуацией в этой части мира. Он – идеальный шпион.
– Ты ведь его не любишь, Жан?
Лафит пожал плечами.
– Что мне ответить? Мы как лето и зима, как огонь и лед. Мы совсем разные во всем, кроме одного: мы оба тебя хотим, Элиза. Он считает меня жадным бандитом, приспособленцем и конформистом, я вижу в нем надутого сноба, неотесанного мужлана и эгоиста до мозга костей. До сих пор наши пути не пересекались. Но если бы нам пришлось скрестить клинки, один из нас должен был бы умереть.
Прильнув к Жану, я спрятала лицо у него на груди.
– Жан, – простонала я, – что мне делать?
– Слушать свое сердце, Элиза. Мы до сих пор были хорошей парой, правда? Ты всегда можешь вернуться ко мне. Ты – пиратка первый класс, так что я не колеблясь приму тебя на работу.
– Я не хочу покидать тебя, Жан, – прошептала я.
– А я не хочу, чтобы ты уходила. Но ничто не стоит на месте. Времена меняются, Элиза. Мак-Клелланд сообщил мне, что конгресс окончательно взял курс на войну с Англией. Значит, на многие месяцы этот район лишится торговых судов. Придется мне сменить профессию пирата на более мирную. Я стану оседлым, уважаемым гражданином. Захочешь ли ты остаться со мной таким, Элиза?
Я не могла ответить на его вопрос.
Двумя днями позже мы бросили якорь вблизи Гранд-Терры. Еще в порту мы увидели шхуну Гарта. Он ждал нас на берегу. Двое ребят Жана стояли рядом с ним с пистолетами наготове.
– А, мистер Мак-Клелланд, добро пожаловать на Гранд-Терру, – безмятежно приветствовал гостя Лафит. – Вы должны простить моих молодцов. Они не знали, кто вы – друг или враг, – и приняли меры предосторожности. Надо отдать им должное: они весьма мудро отложили решение вопроса до моего возвращения. Прошу вас в дом.
Жану не удалось обмануть меня: я чувствовала, что в присутствии Гарта он испытывает то же неприятное беспокойство и скованность, что и я. Гарт, как всегда, оставался для меня тайной. Он выглядел вполне спокойным, словно ему и дела не было до вооруженной охраны, и когда я подняла на него глаза, то увидела, что он с любопытством разглядывает меня. Внутренне поежившись, я взяла Жана под руку, решив впредь не обращать на Гарта внимания.
Мы вошли в дом. Гарт огляделся и удивленно поднял брови: богатство убранства произвело на него впечатление, впрочем, все, впервые побывавшие на Гранд-Терре, не могли скрыть изумления при виде великолепного особняка Жана.
– Добро пожаловать в мое скромное жилище, – церемонно пригласил Жан. – Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Вы, вероятно, хотите принять ванну и переодеться перед ужином.
– Вам незачем утруждать себя, – сказал Гарт. – Дело, по которому я прибыл, много времени не займет.
– Но вначале нам нужно поесть, – ответил Жан. – Терпеть не могу беседовать о делах на пустой желудок. Кроме того, мадемуазель устала, как и я.
– Что же, тогда до ужина. – Гарт слегка кивнул и последовал за Лили вверх по лестнице.
– Зачем ты предложил ему остаться? – напустилась я на Жана. – Нужно было выслушать его сразу и отправить восвояси! Я… Я не хочу, чтобы он был здесь.
– Элиза, дорогая, я бы не хотел, чтобы Жана Лафита считали человеком, отказывающим кому-либо в гостеприимстве, в особенности если речь идет о твоем друге.
– Он не мой друг, – быстро возразила я. – Я его ненавижу!
– У тебя весьма оригинальный способ выражать ненависть, – сказал Лафит, усмехнувшись. – Бросаться к врагу в объятия – что за мудрая стратегия!
– Это была случайность, – нетерпеливо ответила я.
– Да, корабль качнуло и бросило вас друг к другу, – ответил он со значением.
– Тебя ведь не проведешь, да, Жан? – Я рассердилась.
– Точно, моя дорогая. Ты прекрасный пират, но лгунья из тебя никакая.
За ужином мы болтали о пустяках: о политике, последних городских сплетнях, предстоящем театральном сезоне. Я догадалась, что Лафит хочет заставить гостя нервничать, откладывая разговор, но Гарт, казалось, был совершенно спокоен. Он нахваливал вкусное угощение, прекрасное вино, и – ни слова о деле.
В платье из голубого шелка с глубоким декольте я выглядела великолепно, но это не придало мне уверенности. С большим трудом я скрывала растущее беспокойство, думая только об одном: зачем он приехал. Наконец Жан предложил перебраться в гостиную.
– Может быть, наш разговор утомит мадемуазель, – сказал Гарт.
Жан улыбнулся.
– У меня нет секретов от Элизы. Я очень ценю ее советы.
– В самом деле? – Гарт, как мне показалось, удивился. – Но если дама желает…
– Разумеется, – сказал Жан, – если ты хочешь, Элиза.
Мне все это порядком надоело.
– Конечно, я останусь. Мне очень хочется услышать, что нам готовится сообщить мистер Мак-Клелланд. Я не пропущу ни слова. – И я направилась в гостиную.
Жан предложил бренди и угостил гостя сигарой. Мы сели в кресла, и Жан, выпустив струйку дыма, спросил:
– Итак, что привело вас на Гранд-Терру? Чем мы можем вам помочь?
Гарт изучающе посмотрел на янтарную жидкость в бокале.
– Не вы ли три недели назад захватили корабль «Мон Олив»?
Жан нахмурился и взглянул на меня.
– Было такое, Элиза? Я что-то не припомню.
– Да, Жан, – сказала я. – Корабль плыл под испанским флагом, помнишь? Вез какао, кофе, корицу и индиго.
– А, теперь вспомнил, – кивнул Лафит. – Прекрасный корабль. Действительно, он до сих пор в моем порту. Мне нравится и его ход, и совершенство конструкции. Он не был столь быстр, чтобы убежать от «Элизы», но все же был к этому близок.
– Мне приятна ваша оценка, – сказал, усмехнувшись, Гарт, – но судно принадлежало мне. Я должен просить вас вернуть мне мою собственность.
