Мысль о седле заставила Форда решиться и нанять верховую лошадь, когда его карета добралась до маленькой деревни Бруквил. Затяжной дождь наконец-то прекратился, а виконт устал тесниться внутри экипажа. Кроме того, чем меньше слуг будут строить догадки насчет его разговора с дамами Коул, тем лучше. Поехав верхом, он сможет оставить грума, кучера и камердинера в единственной гостинице города, по всей видимости, достаточно приличном месте, несмотря на мрачные предсказания его невестки о забегаловках и пабах для пастухов. Во всяком случае, эль там подавали хороший.
Серый мерин, которого Форд нанял, не имел обычной для виконта стати и родословной, но конюх заверил его, что Дымок бежит очень быстро – как только стряхнет с себя беспокойство и покончит со своими маленькими капризами.
– Ничего такого, с чем замечательный джентльмен вроде вас, не смог бы справиться, милорд.
Форд был готов к вызову гораздо больше, чем к встрече с леди из Коул-коттеджа. Следуя указаниям хозяина гостиницы, он проехал через деревню и милю сверх того, неохотно продвигаясь в этом направлении, заставляя так же неохотно бредущего мерина обходить наполненные дождевой водой колеи и валяющиеся ветки. Он не осмеливался пускать коня галопом, когда дорога была в таком плохом состоянии, но они прибыли к дому без неприятных последствий и быстрее, чем хотел Форд.
Что ж, по крайней мере, этот дом не выглядел лачугой. Он не тянул на роскошную сельскую резиденцию джентльмена, но и не был покрытой соломой хижиной с земляным полом. Приусадебный участок содержался в порядке, за поздно цветущими кустами роз и все еще красочными цветочными клумбами, очевидно, хорошо ухаживали, плющ аккуратно срезан возле окон. Само здание в три этажа было выстроено из камня и имело шиферную крышу. Итак, эти женщины – не нищие, если ориентироваться на дом, а вид, открывающийся на расстилающиеся поля и поросшие лесом холмы, должно быть, приятен в ясный день.
Виконт проехал по подъездной дорожке, но никто не вышел, чтобы взять поводья его лошади. При этом он не увидел поблизости ни коновязи, ни забора, и не рассчитывал на то, что Дымок не сбежит – только не тогда, когда мерин шарахался от каждой птицы и трепещущей на ветру ветки. Капризы? У этой лошади больше странностей, чем у сумасшедшего короля Георга.
После того, как окрик «Эй, есть кто в доме?» остался без ответа, Форд объехал здание, надеясь найти садовника или конюшню.
Позади он увидел цыплят и коз, строение, похожее на сарай, и возделанный участок земли, который был намного больше, чем обычный огород. По-видимому, миссис Коул увеличивала свою вдовью долю тем, что выращивала и откармливала собственное пропитание, или относила излишки на рынок. Ни одна настоящая леди не станет держать цыплят у себя на заднем дворе, но Форд восхитился отвагой и энергией этой женщины. Естественно, он не стал бы восхищаться ее амбициями в отношении улучшения своей жизни за счет Джеральда. Первое было практической смекалкой, второе – алчностью. Ему придется подождать и увидеть все самому.
Облака снова начали сгущаться, ветер усилился, сырость леденила воздух, и все еще не было видно ни грума, ни садовника, так что Форд решил посмотреть, не найдется ли в сарае места для Дымка. Он проделал весь этот путь не для того, чтобы вернуться в гостиницу, не поговорив с женщинами и не приняв решения. Кроме того, скоро снова начнется ливень, и ему не хотелось ехать верхом обратно в деревню под проливным дождем. Дым, который, как он видел, поднимался из каминных труб дома, и обещание горячего чая и согревающего огня выглядели намного более заманчивыми.
– Я знаю, что это не то, к чему ты привык, старина, – сказал Форд серому мерину, проезжая по покрытой грязью дорожке, – но мы все должны принести жертву ради будущего моего племянника.
Козы, цыплята и корова, смутно видневшаяся сквозь дымку, не побеспокоили мерина. А вот привидение – совсем другое дело. Наводящий ужас призрак вздымался и раздувался на весь двор, издавая щелчки и хлопая при каждом порыве ветра.
Как правило, Форд очень хорошо держался в седле, чтобы упасть с лошади. Однако это была не его лошадь, а тропинка больше напоминала болото, чем утоптанную дорожку, что было далеко от обычного, не говоря уже о взмывающем вверх и падающем вниз белоснежном привидении. Дымок отпрянул, взбрыкнул, затем стал на дыбы, но его задние ноги продолжали скользить в грязи, покрывавшей копыта, что еще больше перепугало безмозглое создание. Мерин резко повернулся. А Форд не справился с этим.
Как и положено отличному наезднику, Форд продолжал удерживать поводья. А другой рукой он схватил призрака перед тем, как свалиться на землю, подмяв эту чертову штуку и ее веревочный хвост под собой. Как только виконт отдышался, то воспользовался одним скомканным концом этой вещи, чтобы стереть с лица грязь. Потом он лежал, не двигаясь с места, размышляя, погрузится ли он еще глубже в эту трясину, словно картофель, пускающий корни, потому что его руки и ноги определенно не хотели подниматься.
Но Форд не предоставил им выбора. Сначала – появление призрака, а теперь на них надвигалась банши[2]. Фигура из преисподней хрипло визжала, двигаясь к нему с вилами в руке, позади нее развивался черный плащ. Форд торопливо поднялся, до того, как Дымок смог в испуге затоптать его. Виконт попытался стереть с лица чуть больше грязи – понадеявшись, что цыплята не использовали эту дорожку в недавнем времени – чтобы он смог увидеть своего противника и защититься от очередного демона.
– Мое подвенечное платье! – взвизгнуло дьявольское создание, к счастью, бросив вилы.
Форд посмотрел на мерзкий, испачканный комок ткани, который все еще держал в покрытой грязью руке, бельевая веревка исчезла под его ногами. Затем он перевел взгляд на женщину. Виконт никогда прежде не переставал дышать, увидев леди. Либо в него попала одна из стрел Купидона, либо у него сломаны ребра. Она была прекрасна, но ближе по возрасту ему, чем Джеральду. При этом у женщины были зеленые глаза, а не голубые, и волосы цвета меда, а не светлые.
– Мисс Коул?
– Я – мать Сюзанны, и она собиралась надеть мое платье на свою свадьбу в этом месяце. А теперь оно испорчено.
Либо дождь уже пошел снова, либо эта женщина плакала, потому что ее бледные щеки определенно были влажными, когда она вырвала останки платья из его рук. Миссис Коул плакала из-за клочка кружева и ткани? Нет, черт возьми, Форд понимал, что уничтожил бесценное напоминание о потерянной любви, принадлежавшее вдове. Кто знает, что еще у нее осталось после брака – обручальное кольцо, возможно, локон волос или миниатюра? Проклятие.
