Стянув исподнее, он забрался к ней в постель, а когда Анджелина встала на колени у него между бедрами, улыбнулся. Она принялась целовать его так же, как и он целовал ее: грудь, плечи, живот, – потом спустилась ниже к возбужденному члену. Провела языком по всей его длине, и Колин запрокинул голову, не в силах поверить, что она это сделала сама, не дожидаясь, пока он попросит.
Зажав в ладошке мошонку, она продолжала ласкать его языком. Стиснув зубы, он чувствовал, как теряет над собой контроль: еще пара таких движений, и он взорвется.
Анджелина, будто почувствовав это, остановилась и, взяв его руку, положила себе между ног.
– Я хочу тебя вот тут, в себе.
– Мне с трудом удается оставаться благородным… ради тебя.
– Кому нужно твое благородство?
Она сама облегчала ему задачу, но теперь отчего-то эгоистические мысли перестали им владеть.
– Гони меня отсюда, – заявил Колин, приподнявшись на локтях.
– Нет, – упрямо сказала Анджелина и ухватилась за его член рукой.
Колину до умопомрачения захотелось выполнить ее желание, и он показал ей, как направить его к заветной цели.
Под его натиском преграда поддалась, и Анджелина ахнула. Он остановился переждать, пока напряжение ослабнет, слегка вышел из нее и снова медленно двинулся вперед, постепенно приучая к своим неторопливым движениям – вперед и назад. Решив, что ей будет приятнее всего сесть на него верхом, Колин чуть приподнял ее и буквально насадил на себя.
– Держись крепче.
От неожиданности она заморгала, а потом начала медленно двигаться вслед за ним, вскоре уловила ритм и уже сама заставила его увеличить темп. Колин привлек ее к себе и взял в рот сосок, а она продолжала скакать на нем. Когда он переключился на другой сосок, Анджелина вскрикнула, и ее внутренние мышцы сжались вокруг его члена. Он перевалил ее на спину и снова вошел в нее. Его сердце было готово выскочить из груди, в кожу словно впились тысячи иголок. Краешком затуманенного сознания он понимал, что должен успеть выйти из нее, но когда она крепко обхватила его за талию ногами, забыл обо всем и извергнулся в нее.
Когда оба немного успокоились и дыхание восстановилось, он укрыл их одеялом и, посмотрев ей в глаза, шепнул:
– Теперь поспи.
Едва Колин проснулся, как тут же наткнулся на ее изучающий взгляд и спросил хриплым со сна голосом:
– Уже не спишь?
Анджелина покраснела.
– Что-нибудь не так?
Вспомнив, чем они занимались в постели, она покачала головой.
– Я объявлю о нашей помолвке завтра, как только вернемся в Дирфилд.
Анджелина натянула простыню до подбородка и удивленно захлопала глазами.
– Извини, что?
Колин сел, подложив подушку под спину.
– Я изо всех сил пытался остановиться, но потерял над собой контроль, так что весьма вероятно, что мы уже сотворили нашего первенца.
Она фыркнула:
– С первого раза? Моя подруга Шарлотта не могла забеременеть целых полгода.
– Ты не Шарлотта, а я не Портсуорт. Бывает достаточно одного раза. И как мне смотреть в глаза твоему отцу, когда у тебя вырастет живот?
– Ты говоришь так, словно все решил заранее. Кроме того, если ты завтра объявишь о помолвке, все поймут, чем мы тут с тобой занимались.
Он громко вздохнул. Угроза потерять Сомеролл по-прежнему оставалась. Конечно, Анджелина права. Он представил, как Уайкоф наставляет на него ружье. Стрелок никудышный, но Колин понимал, что из него мишень получится более легкая, чем летящая птица.
– Как скоро ты узнаешь, будут ли последствия?
– О боже! Через неделю.
– Неделя!
– С чего вдруг такая забота?
– С того, дорогая, что я намерен объявить о помолвке.
– Тебе даже не требуется мое согласие?
– Да, это правда: мы оба получаем выгоду от брака, – но правда и то, что я лишил тебя девственности.
– Ты же не можешь мне ее вернуть.
Колин засмеялся:
– Нет, но жениться на тебе – дело чести.
– Какая чушь!
– Тебе известны правила приличий не хуже, чем мне. Почему же противишься?
– Мне нужно время подумать. – «Я боюсь, что ты никогда меня не полюбишь».
– Будучи официально помолвленными, мы обретем некую свободу и сможем обсудить дальнейшие планы.
– Предположим, мы поймем, что не подходим друг другу. Я не могу разорвать еще одну помолвку.
Им овладела паника. Почему объявление о помолвке ее так пугает? Он ведь не Брентмур. Да, у него репутация повесы, но он никогда не лгал, никогда не пытался манипулировать ею. Они договорились о тайной помолвке. Единственная причина, из-за которой приходилось ждать, заключалась в том, что им нужно убедиться, подойдут ли они друг другу. Ей следовало бы ликовать, ведь брак решал не только его проблемы, но и ее тоже…
– Я понимаю, ты обеспокоена, но все же скажи: что тебя тревожит?
«Ты меня не любишь».
– Ничего серьезного.
Его взгляд смягчился.
– Ты чувствуешь вину из-за того, что здесь произошло?
– Нет. – «Наверное, должна бы, но нет, не чувствую, потому что люблю тебя».
Анджелина понимала обоюдную выгоду от их брака, знала, насколько практичен Колин, но ей так хотелось услышать признание в любви, которого, вероятно, не последует.
– Не беспокойся ни о чем: я тебя не оставлю, – заверил он.
«Только этих глупостей не хватало!»
– Ха! Кто кого еще оставит.
– Где моя нюхательная соль? – Его грудь заходила ходуном от смеха.
– Если серьезно, то лишь из-за того, что позанимались любовью, торопиться с помолвкой не стоит.
– Мы ведь хотели проверить, насколько совместимы, вот этим и занимаемся.
– Имеешь в виду в постели?
Он чмокнул ее в щеку.
– Ты превосходишь мои самые лучшие ожидания.
– Хочешь сказать, я распутница.
– Нет! Я думаю, что мы оба страстные по натуре и подходим друг другу идеально. Гарантированно, нам нравится поскандалить, но это одно из проявлений страсти. Признайся, что мы хорошо поработали вместе в Сомеролле.
– Рыться по сундукам и составлять список работ не то же самое, что сочетаться браком.
Колин закинул руки за голову.
– Разве в браке не та же каждодневная рутина: завтрак, занятие любовью, обед, занятие любовью, чаепитие, занятие любовью?
– Ты неисправим.
Колин повернулся на бок и подпер голову рукой.
– Нет. Я наслаждаюсь общением с тобой. Мне кажется, мы прекрасно уживемся.
По ее мнению, над ним все еще властвовали эмоции.
– А я думаю, что ничего не нужно менять и продолжать действовать как договорились, стараясь как можно больше узнать друг о друге. У нас еще есть время.
