— Теперь ты являешься лэрдом Эйгболла, Кормак, — сказал Алистер, молодой человек с беспокойным взглядом зеленовато-карих глаз.
— Да, — пробормотал Кормак и сделал большой глоток пива.
— Поэтому ты должен вернуться домой.
— Сейчас не могу. Я должен увидеть, как повесят Изабель. — Он усмехнулся, когда все четверо молодых мужчин едва не поперхнулись пивом и молча уставились на него. Ему редко приходилось шокировать своих сородичей, и теперь он наверняка запомнит этот момент. — Я являюсь свидетелем.
— Свидетелем чего? — спросил Уильям осипшим голосом.
— Ее вероломства. — Кормак почувствовал, что окончательно опьянел. — Она призналась. Я и четверо Дугласов все слышали и видели. Она уже не показалась мне красивой с членом Кеннета в ее жадной глотке. Боже, я уже и не знаю, что меня больше расстраивает — то ли то, что она обманывала меня столько времени, а я по глупости верил ей, то ли то, что теперь каждый из вас может упрекнуть меня, сказав: «Я же предупреждал тебя». — Кормак уже не мог держать глаза открытыми. — О, Элспет, ангел мой, прости меня, — прошептал он и упал лицом на стол.
Уильям вздрогнул, когда голова Кормака с громким стуком ударилась об исцарапанную грязную крышку стола.
— Надо отнести его в постель, — предложил он.
— Отчего он так напился? — спросил Алистер. — Он редко бывает пьяным.
— Что-то связано с Изабель, Дугласами и сэром Кеннетом. Он также упоминал какую-то Элспет. Думаю, наш глупец наконец-то понял, кем является Изабель. Как бы то ни было, чтобы узнать, о чем идет речь, надо подождать, пока он не протрезвеет. Учитывая, насколько Кормак пьян, вероятно, потребуется несколько дней, чтобы он окончательно пришел в себя.
— Меня беспокоит, что он так напился, узнав правду об этой шлюхе, — сказал Алистер.
— А что бы ты сделал, узнав, что потратил десять лет жизни на какую-то дрянь? — Уильям укоризненно кивнул, когда его младший брат и кузены поморщились. — Хотя, думаю, дело здесь не только в этом. Нутром чую, главной причиной является эта Элспет. Впрочем, нет смысла гадать. Сейчас мы уложим его в кровать и будем молиться, чтобы к утру он протрезвел и смог говорить.
Кормак проснулся, но продолжал тихо лежать с закрытыми глазами, еще не представляя, сможет ли открыть их. Он чувствовал последствия огромного количества выпитого пива, которое, казалось, пропитало все его жилы и мышцы, добравшись до самых костей. Проблема заключалась в том, что ему ужасно хотелось облегчиться, но голова раскалывалась от боли. Он попытался подняться, но безуспешно и понял, что вчерашнее пьянство дорого обойдется ему.
— Принести тебе горшок? — раздался знакомый голос. Медленно открыв глаза, Кормак сощурился от резкого дневного света.
— Это ты, Уилл?
— Да. Давай я помогу тебе сесть. Алистер ушел за лекарством для тебя.
Когда Уилл помог ему сесть, Кормак приоткрыл глаза чуть пошире. Сделать свои дела оказалось не так-то просто, потому что его мутило и голова кружилась. Затем, поблагодарив Уилла за помощь, он снова повалился на постель. Минуту спустя его кто-то приподнял и заставил выпить ужасно горькое лекарство. Когда Кормак снова принял горизонтальное положение, кто-то еще приложил к его лбу очень холодную и влажную тряпку.
— Через пару часов ты почувствуешь себя лучше, и тогда мы поговорим, — услышал он голос Уилла.
Прошло почти три часа, прежде чем Кормак снова открыл глаза и почувствовал, что способен теперь не только стонать от боли. Он взглянул на своих братьев и кузенов, поражаясь их терпению. Кормак плохо помнил то, что происходило после того, как он ушел от Изабель, но, очевидно, спьяну он что-то болтал и тем самым пробудил в них любопытство.
— Кажется, ты сказал, что наши родители погибли? — спросил Кормак.
— Да, — ответил Уилл. — Их убили разбойники, и теперь ты являешься нашим лэрдом. Возьми хлеб, — сказал он, протягивая Кормаку свежий ломоть. — Это поможет тебе быстрее прийти в себя. Я принес целую буханку.
— Я болтал что-нибудь вчера вечером? — спросил Кормак, медленно жуя хлеб и чувствуя, что ему уже гораздо легче.
— Ты говорил, что должен остаться здесь, чтобы увидеть, как повесят Изабель. Должен признаться, это вызвало у меня любопытство.
— Ах да. — Кормак, продолжая жевать хлеб, пересказал все, что видел и слышал накануне. — Сейчас сэр Раналд держит Изабель и ее любовника под стражей. Скоро их должны судить и, видимо, повесят.
— Но почему ты должен задерживаться здесь?
— Возможно, потребуется еще один свидетель, не принадлежащий к клану Дугласов.
— И этим свидетелем станешь ты, зная, что твои показания отправят Изабель на виселицу?
— Не беспокойся, Уилл, — сказал Кормак брату и посмотрел на остальных родственников, как бы обращая этот совет и к ним. — Да, в какой-то момент я почувствовал к ней некоторую жалость, но это быстро прошло. Она убила или способствовала убийству пяти человек и дважды пыталась отправить на виселицу меня за свои преступления. Долг чести требует, чтобы я выступил свидетелем обвинения.
— Честь уже однажды завела тебя в тупик, — пробормотал Уилл, затем облокотился на спинку кровати и пристально посмотрел на Кормака. — Хотелось бы думать, что теперь ты излечился от своей болезни.
— Странно ты говоришь.
— Нет, — вмешался Алистер, покачав густой бронзовой шевелюрой. — Ничего странного. Эта женщина действительно была твоей болезнью.
Кормак улыбнулся своему младшему, слишком серьезному, брату:
— Да, возможно, вы правы. Но дело в том, что я дал клятву и, чтобы сохранить свою честь, должен был держать слово. Это обязательство совершенно заслонило от меня действительность.
— Я думал, ты будешь расстроен сильнее.
— Возможно, так и было бы, но, кажется, я начал выздоравливать еще до того, как узнал всю ужасную правду, хотя происходило это слишком медленно. Если бы я открыл глаза пошире и увидел все, что творилось вокруг меня, то давно бы освободился от своего обязательства.
— Значит, ты напился на радостях, празднуя свое прозрение? — подковырнул его Уильям.
Прежде чем Кормак успел ответить на саркастический вопрос брата, Алистер поинтересовался:
— А кто такая Элспет?
— Это и есть то самое лекарство, с помощью которого я начал выздоравливать, — тихо сказал Кормак и попытался налить себе кружку воды, однако Уильям опередил его. — Как ни странно, но Элспет задавала мне те же самые вопросы, что и вы, она тоже обвиняла меня в слепоте и заставляла постоянно сомневаться в правильности моих убеждений. Она упорно подталкивала меня к осознанию того, чего я так долго не замечал.
— Где она сейчас? Мне очень хотелось бы познакомиться с девушкой, наконец разрушившей чары, которыми тебя околдовала Изабель.
