Он выглядел измученным, хотя следов побоев у него на лице не оказалось. Эктору требовалось опознать бывшего императорского казначея, и он подтвердил, что его приятель таковым и является.
После этого Эктора отодвинули к стене. Человек, с татуировкой игральных костей на руке, достал огромный кинжал. Без каких либо церемоний он всадил его в живот Луцию, и лезвие вошло по самую рукоять.
Эктора вырвало. Он был в ужасе. Больше всего ему запомнился взгляд товарища. Казалось Луций, даже умирая, не верил в происходящее. Панический страх овладел всем телом Эктора. Его вывели, и посадили обратно в туже камеру, что и раньше. На словах пояснили — он должен работать на них, иначе подобное ждет и его самого.
Желание сбежать подавило все другие. Через две недели ему это удалось.
Он был смирным узником, никому не перечил, отвечал на все вопросы, и обещал сотрудничать. Через пару дней его стали выпускать на прогулку во дворе. Выяснилось, тюрьма эта перестроена из старой виллы. Двухэтажное здание обнесли высоким каменным забором, установили массивные ворота. Именно возле них и дежурили охранники. Камеры располагались в глубоком подвале, к нему вел только один вход.
Эктор заметил, что дверь в здание виллы не запирается. Внутри жили его похитители, тюремщик и еще несколько рабов. Там же находилась кухня, где для них всех готовили стряпню. За входом туда особо никто не следил, да и зачем — из всех узников выпускали лишь его.
Для проверки, он стал гулять поближе к дому, на следующий день еще ближе. Ему никто ничего не говорил против, не отгонял. И Эктор ходил свободно по всей территории. Однажды он зашел внутрь виллы и оказался на кухне. Поваром был старик, молодая рабыня ему помогала. Он поздоровался и пообщался с ними.
На обратном пути вошел в гостиную. Обнаружилось, что ее окна выходят за территорию тюрьмы. Через решетки Эктор увидел заброшенный парк, ему стало ясно, по высокой траве — там никто не ходит.
Дверь, которая вела в парк, оказалось на замке. Судя по ржавчине ее уже очень давно не открывали. В этот день он решил больше не рисковать и вышел в общий двор.
Он не спал всю ночь. Мысли роем вились в его голове. Эктору во что бы то ни стало, хотелось быстрее сбежать. Должен же быть способ.
На следующий день он снова пробрался на кухню. Там поговорил с поваром и его помощницей. Они угостили Эктора водой с лимоном. В целом вели себя дружелюбно.
Выйдя из кухни, он снова, как бы невзначай, вошел в гостиную. Она оказалась пуста. На самой дальней стене Эктор увидел плотную штору — такими обычно завешивали спальни. Он приблизился и осторожно ее отодвинул. За ней оказалась небольшая комната с маленьким окном закрытым ставнями. Он, стараясь не шуметь, отворил его. Решеток не было!
Эктор прикинул, и решил, что сможет вылезти из окна. Вот только теперь надо хорошо продумать пробег.
Весь следующий день он готовился. Купил хлеба и сыра у человека с перстнем. Ну, как купил, пообещал заплатить в пять раз больше, чем это могло стоить, но как появится возможность. Стащил моток веревки, которую тюремщик непредусмотрительно оставил в коридоре подвала. Его камеру, теперь, запирали лишь на ночь. Эктор дождался начала заката. Ему уже было известно, что тюремщик, в это время, пойдет выпить с охранниками кружку вина. Трое тех, которые его сюда притащили, начнут свою игру в кости под высокой липой. Это будет самое лучшее время.
Эктор вышел во двор, неспешно прокрался вдоль стены и прошмыгнул в дом. На кухню заглядывать не стал, сразу направился в гостиную. Из нее вошел в маленькую комнату за шторой. Пододвинул табуретку к стене у окна, распахнул ставни и вылез. С другой стороны оказалось довольно высоко. Он привязал украденную веревку к ставню, и стал по ней спускаться. Делать этого он не умел, руки стали скользить. Назад дороги не было. Эктор прыгнул в густую траву и сильно ударился пятой точкой. Превозмогая боль, он двинулся через парк.
Глава 27
— Августейший Адриан, вы объявили вдову Луция своей клиентелой, — продолжал гнуть свою линию нахальный сенатор, — Закон говорит: если лицо, находящееся под чьей либо опекой, не желает выплатить долг, тогда патрон этого лица обязан потребовать от него выполнения обязательств. Если же лицо не имеет возможности произвести расчет, тогда сам взявший под свое опекунство, платит за него. Я прав?
Он спросил в конце, обращаясь к чиновнику, говорившему с ним до того. Атилия подумала, что это был императорский юрист.
— Пока все верно. Можно, конечно, спорить на счет формулировки, но смысл сохранен.
Такая ситуация уже не нравилась Атилии. После их визита к ней домой, она осталась уверена, что на том все и закончилось. Они ее припугнули, но совершенно безосновательно. Ее юрист убедил в таком умозаключении. Эти два сенатора оказались очень упертыми людьми, и теперь жаловались на нее Адриану.
Атилии не жалко было денег. Но, во-первых она так и не смогла выделить время на поиски тайника Луция, и этой огромной суммы у нее просто не было. Во-вторых, ей очень не хотелось, чтобы два эти грубияна оказались правы.
Она с вопросом в глазах взглянула на императора. Тот в ответ только махнул ладонью, мол, разберемся. Но ее такое не успокоило.
— Прошу заметить, — теперь стал говорить второй сенатор, — Прошло, уже гораздо больше положенных девяти дней, когда мы обратились с жалобой. Мы действительно приходили в дом вдовы на следующий день, после похорон. Но для того чтобы принести соболезнования об утрате. И весьма осторожно дали понять о долге усопшего.
