— Спасибо, Мэри, — тихо сказала Виктория. — Я лягу спать.
— Хорошо, миледи, — ответила девушка и ушла.
Виктория, скривившись, допила оставшийся виски. Вкус его ей никогда не нравился, но ей нравилось тепло, которое от него разливается по телу. Она знала, что это тепло даст ей расслабление, которое ей было так необходимо. Тело стало тяжёлым, ноги подкосились и её взгляд упал на подушку. «Спать…спать…» — подумала она и, сбросив халат, нырнула под одеяло. Воспоминания кровавой сцены потихоньку отступили, и она погрузилась в сон. Проспала она до следующего утра.
Встала Виктория рано и дождавшись, когда брат выйдет из спальни, перехватила его по пути в кабинет.
— Нам нужно поговорить, Чарли.
Граф молча открыл кабинет и пропустил её вперёд.
— Тори, я… — начал он, но она его прервала.
— Это правда, что он убил отца?
— Да, — тихо ответил Чарли.
На минуту повисла мёртвая тишина. Потом Виктория её прервала:
— Я понимаю, почему ты так поступил и не осуждаю тебя. Ты всё сделал, чтобы уберечь мою и нашей семьи репутацию. Я только спрошу: ты знал, что он вернулся?
— Да.
— Давно?
— Почти три месяца назад, — прошептал Чарли, глядя на свои руки.
Виктория закрыла глаза и тихо спросила:
— Артур тоже знал?
Чарли молча кивнул. У неё будто оборвалось всё внутри. Внешнее спокойствие, которое она пыталась сохранить куда-то улетучилось. «Обман. Опять обман», — больше всего на свете она не любила, когда её обманывают близкие. Её губы задрожали. Виктория села в кресло и дрожащим голосом спросила:
— Почему? Почему вы мне ничего не сказали?
Брат сел перед ней и взял её руки в свои:
— Тори, мы не хотели тебя расстраивать, пугать. Хотели сами с ним разобраться.
— Разобраться? — со слезами на глазах спросила она.
— Он стал опасен. Он стал не просто сумасшедшим, а ещё и преступником. Он убил женщину.
— Кто она?
— Танцовщица.
— Та, что была с ним до…
Чарли кивнул. Виктория встала с кресла и подошла к окну. Безмолвно глядя в пустоту, она постояла так минуту, потом вытерла пальцами слёзы.
— Бедная женщина, — тихо сказала она. — Артур сказал, что он убил двух женщин.
— Баронесса фон Шталь.
— О, Боже! Но зачем? — удивилась Виктория и повернулась к брату.
— Её тело подбросили в сад Артура, чтобы обвинить его в убийстве.
— Господи! — прошептала она и закрыла глаза ладонью. — Это всё из-за меня! Я виновата в их гибели, и Артур мог из-за меня пострадать.
— Нет. Не вини себя, — брат подошёл к ней и обнял.
Она в ответ уткнулась лбом в его плечо и заплакала. Чарли обнял её своими крепкими руками. Виктория мучилась из-за своего сумасшедшего мужа, но то, что из-за неё убиты женщины и мог пострадать самый дорогой для неё человек — это стало невыносимо. Мысль об этом разрывала её сердце.
В дверь постучали. Чарли отпустил сестру и сказал:
— Да.
Вошёл дворецкий:
— Милорд, мистер Крофт, просит принять.
— Пригласите его.
Виктория стояла, обнимая себя за плечи, пытаясь согреться и успокоиться. Вошёл Артур и их взгляды встретились. От его тёплого взгляда ей стало легче.
— Извини, Чарли, — тихо сказал он и подошёл к невесте.
Она, ничего не говоря, протянула руки для объятий. Артур крепко обнял её, и Виктория положила голову ему на плечо. Граф вышел из кабинета, оставив их наедине.
— Прости, — прошептал Артур. — Прости, за то, что причинил тебе боль.
— Я уже поняла, что ты оказался там не по своей воле, — тихо сказала Виктория.
— Прости, что не смог защитить тебя от всего случившегося, — сказал он, целуя её в висок.
Она ничего не сказала, только крепче сжала руками его спину.
— Ай, — крепко сжимая ладони, она забыла о ранах на руке.
Крофт взял её руку, поцеловал ладонь через бинты и аккуратно прижал к своей груди. Так они стояли молча, не разнимая объятий несколько минут, потом Виктория нарушила это молчание:
— После ночи, когда погиб отец, и как я думала, мой муж, мне понадобилось полтора года, чтобы эти воспоминания перестали приходить ко мне во сне и стали чем-то далёким и туманным. И то, что я пережила вчера, забыть я не смогу никогда. Но ты мне поможешь, чтобы эти воспоминания меня не мучили в ночных кошмарах и быстрее стали чем-то далёким? — Виктория подняла на него глаза.
— Конечно, моя девочка, — Артур нежно поцеловал её в носик, лоб и посмотрел на её губы, которые были приоткрыты в призыве к действию. — Тори, — он осторожно прикоснулся к ним.
Её губы были мягкие и податливые. В этом поцелуе не было страсти, было тепло, покой и бесконечная нежность, всепоглощающая настолько, что у Виктории от этого чувства растеклось неимоверное тепло в груди. В руках любимого она чувствовала себя маленькой девочкой, укрытой надёжной защитой так, что никто, никогда больше не сможет причинить ей боль. Виктория верила, что он будет её любить и оберегать. Она это чувствовала, она это знала, и сама в ответ была готова на всё ради этого мужчины.
Виктория последний раз посмотрела на себя в большое зеркало, где она отражалась в полный рост. Верх лавандового платья обтягивало тончайшее брюссельское кружево, переходящее на декольте и оголённые руки до самых запястий, и скрывало то, что нужно в церкви скрыть. Юбка этого же цвета замысловатыми драпировками переходила в турнюр, с которого плавными линиями струился длинный шлейф, обтянутый таким же кружевом. В высокой причёске сверкала тиара с бриллиантами и жемчугом из семейной коллекции графа Чаттерлей, которую она надела как символ старым семейным традициям. Из-под тиары струилась длинная тончайшая фата, которая была чуть короче самого шлейфа. Виктория поправила на руке тоненький золотой браслет с подковой, который ей подарил брат. Она улыбнулась, вспомнив, с каким загадочным лицом Лорейн ей передала свои свадебные подвязки, потому что по традиции нужно надеть что-то, принадлежащее удачно вышедшей замуж подруге или родственнице. В комнату вошла Лорейн и передала ей свадебный букет из белых роз, листьев папоротника и мельчайших светло-сиреневых гипсофил.
— Ты готова? — тихо спросила подруга.
— Да, — улыбнувшись ответила Виктория.
Лорейн сняла со стоящей у гардероба вешалки короткую белую песцовую шубку и накинула на плечи невесты. Внизу их уже ждал Чарльз в праздничном фраке и пальто. Он помог сестре сесть в карету, Лорейн поддержала шлейф и, передав его в руки Виктории, села рядом. Чарли ловко запрыгнул к ним, и они тронулись. Январский день выдался солнечным, по весеннему тёплым и безветренным.
— Даже погода сегодня сделала вам подарок, — улыбнулся брат.
К церкви Святой Маргариты они поехали мимо Грин парка, через Пикадилли, мимо дворца Сент-Джеймс. Когда они подъезжали, у церкви Виктория увидела толпу зевак разных сословий, собравшихся посмотреть на свадьбу. Карета остановилась у готической церкви, сияющей на солнце белым портлендским известняком. Чарльз вышел, помог супруге и протянул руку Виктории. Она медленно спустилась из кареты и отпустила шлейф платья. Маленькие девчушки в цветных пальтишках и шляпках, подхватили его и расправили красивыми складками по ковровой дорожке, затем взяли переданные им корзинки с лепестками цветов и стали впереди них.
После того как часы пробили двенадцать, Виктория взяла Чарли за руку и медленно пошла с ним в церковь. Она так разволновалась, что ей казалось будто она во сне ступала по ковру, усыпанному лепестками. В ушах стоял гул голосов, который перебивал её собственный пульс, отдающийся эхом в висках. Войдя в церковь, они остановились, там их уже ждали подружки невесты в белоснежных платьях, украшенных светло-сиреневыми цветами. Лорейн сняла с её плеч шубку. Виктория подняла глаза и у алтаря увидела знакомый силуэт. А́ртур в, безупречно сидящем на его фигуре, фраке не сводил с неё глаз и улыбался. Она оценила сколько ей ещё нужно сделать шагов к нему. Огромные колонны подпирающие готические арки сводов собора, были такими величественными, что Тори почувствовала себя маленькой девочкой в замке великана. Церковь была полна гостей, занимавших места на скамьях, и просто зрителей, которые смогли поместиться внутри. Виктория повернулась к Элайзе и Кэтрин, они смотрели на неё восхищёнными глазами с сияющими улыбками на лицах, которые её подбодрили. Заиграл орган, и брат повёл её к алтарю. Она крепко ухватилась пальцами за его руку, боясь споткнуться.
