— Присаживайтесь, сударь, — с легкой усмешкой сказала Юлия, кивая на кресло возле зашторенного окна.
Матвей повернулся в ту сторону, и его изумление возросло еще больше. На низеньком столике между двух кресел стояли бутылка шампанского, хрустальные бокалы и несколько вазочек с клубникой, шоколадными конфетами и печеньем. «Похоже, она основательно подготовилась к моему визиту», — подумал Матвей и тут же почувствовал, как его пульс начинает учащенно биться. Призвав на помощь все свое самообладание, он опустился в кресло и, постаравшись принять небрежно-расслабленную позу, с улыбкой посмотрел на Юлию.
— Ну, мадемуазель, и что все это значит? — с легкой игривостью обратился он к ней. — Решили устроить небольшой банкет по поводу нашего чудесного спасения от разбойников?
— Вашего спасения, Матвей, — многозначительно поправила его Юлия. — Ведь они именно вас хотели убить. Точнее сказать — моего очередного жениха.
— Да, — кивнул он, рассудив, что нет смысла отрицать очевидное, — они хотели прикончить именно меня. Потому что тот, кто их нанял, решил, что наши отношения стремительно и неуклонно движутся к помолвке. Иными словами, — криво усмехнулся Матвей, — затея с «подсадной уткой» сработала. Вот только поймать таким способом селезня нам, к сожалению, не удалось. Но зато теперь мы точно знаем, что он существует!
— Да, только за это знание вы едва не заплатили жизнью.
Не в силах усидеть на месте, Юлия вскочила с кресла и в волнении прошлась по ковру. В своем летящем светло-зеленом одеянии, с распущенными по плечам светлыми волосами она была удивительно похожа на русалку, принявшую облик обольстительной женщины. Настолько обольстительной, что мужское естество Матвея начало приходить в беспокойство. С трудом заставляя себя не рассматривать то, что находится под полупрозрачным нарядом Юлии, он торопливо встал и наполнил бокалы.
— За сегодняшнюю удачу, мадемуазель, — сказал он. — И за то, чтобы она сопутствовала нам впредь.
Выпив содержимое бокалов до дна, они снова уселись в кресла. Откусив кусочек большой спелой ягоды, Юлия повернулась к Матвею и окинула его пристальным, изучающим взглядом.
— Скажите, а как получилось, что у вас оказались пистолеты? Вы всегда держите в карете оружие, даже когда отправляетесь на бал?
— Только в тех случаях, когда предстоит ехать по пустынной дороге, — ответил он. И, философски пожав плечами, прибавил: — Ничего не поделаешь, кавказская привычка!
Юлия мрачновато усмехнулась.
— Надо заметить, что это очень похвальная привычка. Пожалуй, не будь у вас этой привычки… Господи, Матвей! — внезапно воскликнула она. — Неужели вас могли убить?! Я не могу в это поверить. Вы были на волосок от гибели! И — подумать только — это произошло в нашем родном Подмосковье! На той самой дороге, по которой я столько раз каталась верхом, и мне в голову не приходило брать с собой охрану!
Матвей шумно вздохнул, откинувшись на спинку кресла:
— К сожалению, нападения на людей происходят не только в глухих местах. И меры предосторожности далеко не всегда помогают. А в нашем случае… Признаться откровенно, я предвидел, что что-то такое может произойти, и старался держаться настороже. Однако то, что случилось сегодня, превзошло все мои ожидания. Пытаться убить человека на глазах у его невесты… Черт побери, я не могу представить, кто из наших знакомых способен на такую жестокость!
— В любом случае, это не могли сделать Лиза Горчакова или Катя Шихматова, — убежденно сказала Юлия.
— Пожалуй, нет, — согласился Матвей. — Решиться на убийство это, знаете ли, совсем не то, что распускать языки и устраивать соперницам мелкие пакости.
— Но тогда кто? Кто мог знать, что мы будем ехать в это время по этой дороге? Ведь маскарад должен был закончиться не раньше четырех утра и, если бы не мой испорченный костюм, мы бы вернулись домой только на рассвете!
— И какой, по-вашему, вывод?
Юлия выразительно посмотрела на Матвея:
— Тот, кто распорядился устроить нам засаду, был уверен, что мы не останемся на маскарад. Он знал, что мое платье испортят и мне придется вернуться домой, а вы поедете со мной. Он также знал, что мы будем ехать в разных экипажах, как предписывают приличия, и ваша коляска будет следовать за каретой. Он все продумал и просчитал, не учтя одного — что вы можете оказаться вооружены и сумеете дать противнику отпор. Этот мерзавец слегка недооценил вас. И еще, конечно, удача оказалась не на его стороне.
Матвей взглянул на Юлию с неподдельным восхищением:
— Дорогая моя, вы так блистательно все разложили по полочкам, что мне нечего добавить. Да, я и сам пришел к таким же выводам. Этот мерзавец прекрасно знал, что ваш маскарадный костюм будет испорчен и вам придется вернуться домой. Но вот вопрос: откуда знал?
— Налейте-ка мне еще шампанского, — внезапно попросила Юлия. — Невозможно говорить о таких вещах на трезвую голову.
— Да уж, — криво усмехнулся Матвей, — от такой дьявольской свистопляски даже мне не по себе. А ведь я думал, что побывал уже во всех мыслимых и немыслимых переделках! — Он протянул Юлии наполненный бокал. — Зато, чтобы нам все-таки удалось распутать этот проклятый змеиный клубок!
— И не сойти при этом с ума, — вздохнула она.
Какое-то время они молчали, погрузившись в невеселую задумчивость. Потом Матвей посмотрел на Юлию и сказал:
— Я думаю, утром вам следует послать за исправником. Надежда, конечно, невелика, но кто знает? Вдруг полиции удастся схватить напавших на нас бандитов, и тогда все проблемы разрешатся сами собой.
— Да, конечно, я так и сделаю, — кивнула она. — Но это завтра, а сейчас… — на ее лице вдруг появилась какое-то странное, торжественное и одновременно смущенное выражение, — сейчас я хочу обратиться к вам с одной просьбой, которая наверняка повергнет вас в шок и заставит предположить, что я слегка повредилась умом из-за всех этих ужасных событий. — Она рассмеялась, нервно теребя завязки пеньюара. — На самом же деле это намерение возникло у меня уже давно. Но рядом со мной никогда не было подходящего мужчины.
— И что же такое вы задумали? — осевшим голосом спросил Матвей.
Юлия вскинула голову и с отчаянной, страстной решимостью посмотрела ему в глаза:
— Я хочу расстаться со своей девственностью. Потому что, — торопливо пояснила она, — если это немедленно, прямо сейчас не произойдет, я начну терять рассудок. «Венец безбрачия», «родовое проклятье»… Когда ты слышишь со всех сторон эти зловещие слова, тебе и самой начинает казаться, что это правда… Ей-богу, Матвей, вы даже представить не можете, как мне иногда страшно! Я хочу раз и навсегда избавиться от этого страха. Ведь если девушка утратила невинность, значит, никакого «венца безбрачия» над ней не висит!
