Джастин принес бумагу. Уолингфорд взял ее и передал Джеку.
– Для моих внуков. Пусть получат часть того, что я должен оставить их отцу.
Ошарашенный Джек взял бумагу. На мгновение их руки соприкоснулись, и Джек принял последний вздох отца.
Адриан и Джастин залились слезами, оплакивая любимого отца.
Чувствуя себя неловко и неуверенно, Джек тихо ушел.
Лорелея сидела у окна в гостиной и в свете угасающего дня рисовала очередной портрет Джека. Свой любимый фрукт.
При одной мысли о нем у нее становилось тепло на душе. Ее отец долго сопротивлялся, но Лорелея несколько дней дулась, и наконец, ей удалось поколебать его отношение к Джеку. Потом Джек увивался вокруг ее отца, надоедал и предупреждал, что не отстанет, пока тот не задаст ему хорошую взбучку.
Лорелея улыбнулась своим воспоминаниям.
Она оглядела большую комнату, подняла глаза к лепному потолку. Дом был красивый, Джек его купил для них двоих, и она надеялась, что со временем он заполнится детьми. Тем более что Кит решил плавать с Морганом.
Джек принял решение сына в штыки, но в конце концов отпустил мальчика. Морган обещал о нем заботиться и привозить домой не реже двух раз в год. Лорелея надеялась, что ради Джека Морган сдержит обещание.
Она услышала, как открылась входная дверь, и хотела встать, но Джек уже вошел. У него было суровое лицо.
Между ними не было сказано ни слова, но она все поняла.
– Он умер?
Джек кивнул.
Лорелея встала, сняла рабочий фартук, подошла к мужу и крепко обняла. В ответ он сжал ее еще крепче. Так они стояли, обнявшись, несколько минут, потом Джек отодвинулся.
– Спасибо, что заставила меня пойти, – хрипло сказал он.
Лорелея сжала ему руку, она была в восторге от того, что последнее противостояние бывших врагов обернулось для Джека чем-то добрым.
– Тебе стало лучше?
Он поцеловал ей руку.
– Странно, но да. Я чувствую облегчение. Как будто прошлое больше не может причинить мне вреда.
– Я очень рада.
Джек выпустил ее руку и достал из кармана документ, скрепленный печатью. Лорелея повертела его в руках и узнала герб Уолингфорда.
– Что это?
– Он хотел, чтобы я это взял.
– Но ты его не открыл?
– Решил предоставить тебе эту честь.
Лорелея сломала печать и развернула бумагу. Пока она читала, в ней мешались злость и облегчение, грусть и радость.
– Ну? – спросил Джек, когда она закончила.
Лорелея спорила сама с собой, надо ли ему говорить.
Но они решили не иметь секретов друг от друга, даже если это причинит боль.
– Отец твоей матери годами писал адмиралу и умолял привезти тебя к нему. – Ее голос дрогнул, когда она увидела, как на лицо Джека легла тень. – Похоже, у него не было других наследников, он умер восемь лет назад и все оставил тебе.
– Что?!
– Да. Адмирал написал, что у него не хватало духу сказать твоему деду, что он с тобой сделал, а поскольку он не знал, как сообщить тебе о наследстве, он управлял поместьем и деньгами вместо тебя.
Джек потемнел от злости. Желая хоть как-то его утешить, Лорелея притронулась к его руке.
– Но он очень хорошо управлял. А еще адмирал оставил тебе собственное большое имение в Уэльсе.
– Неужели он думает...
– Джек, его уже нет. Разве теперь имеет значение, что он думал?
Джек вздохнул:
– Видимо, нет.
Лорелея отдала ему письмо.
– Ты богатый человек, Джейкоб Дадли.
Он фыркнул.
– Я и так был богатый человек. – Он привлек ее к себе. – Но скажите-ка, миссис Дадли, если бы я был бедным моряком, без всех этих алмазов и прочего богатства, вы бы так же хорошо ко мне относились?
Она засмеялась:
– Конечно, нет, сэр. Потому что мне пришлось бы смотреть, как редеют у вас волосы и отвисает живот.
– Что-что?
– Что слышал.
– Сдается, миледи так давно не видела мой живот, что путает меня с кем-то другим.
– Я его видела этой ночью и должна сказать, это был дряблый холм.
– Дряблый? Холм?
Она прикусила губу.
– Ну, может быть, меня подводит память.
– Это точно.
– Тогда идем, мой пират, отнеси меня наверх и освежи мою память.
Он хищно улыбнулся:
– Как пожелаешь, душечка. Все, что пожелаешь.
«Патриоты» – организация французов, боровшихся с Наполеоном. – Здесь и далее примеч. пер.
Аристократы, эмигрировавшие из Франции во время Великой французской революции.
