– Вы в порядке, мисс? – крикнули рядом. – Жарковато, не правда ли? Выше голову!
– Я в порядке, – ответила она и вдруг увидела, как у человека, который попытался ее ободрить, начал меняться цвет лица: от багрового до зеленоватого. У него закатились глаза, и голова безвольно свесилась на грудь, но он не упал – толпа понесла вниз его торчащее стоймя мертвое тело.
И так всю ночь, и так каждую ночь – огонь, и дождь со снегом, и свечи, и "Господи, прими мою душу!" Этот человек был приятелем ее отца – однажды в канун Рождества он…
Они уже были внизу. Жара – как будто сам воздух превратился в огонь; и этот страшный запах… люди низведены до уровня их химического состава… хруст костей… "Корделия!" У нее в глазах плясали огни. "В последнее мгновение моей жизни – хорошо бы в последний раз зайтись в крике. Боже, Боже, Боже! Отец Небесный, прости их, ибо не ведают…" Со стоном – дальше вниз. "Корделия, любимая!" – "Я здесь, Стивен!" Еще одна ступенька. Одна нога уже почти на земле, но где же земля? "Будь проклят ваш Бог и все святые! Дайте нам воздуху!" Что-то текло по крыльям носа – пот со лба! Она вся взмокла. Вокруг стоял стон. Стивен с кем-то боролся. Они завернули за угол.
Это было похоже на леденящее кровь побоище, когда мертвые и живые не находили места, чтобы упасть. Все же некоторые нашли место. Корделия чувствовала их у себя под ногами. Один из них чуть не увлек ее за собой, она с трудом отодрала от себя его мертвое тело.
Стало немного свободнее; Стивен достал до нее рукой; она судорожно втянула в себя пропитанный гарью воздух; что-то взорвалось в мозгу. "Корделия!"
Она упала на колени, но кто-то схватил ее за плечи, потащил чуть ли не на четвереньках – к выходу. Через разбитое стекло двери – на воздух! Рядом стонал Стивен. Корделия догадалась: ее спас один из служителей. Наполовину потерявшая сознание, она очутилась на свежем воздухе, ее окружал холодный, родной, тысячу раз благословенный туман! Стивен обнял ее за талию; Корделия в изнеможении прислонилась к стене.
Кругом были люди, еле различимые сквозь туман; они сидели на тротуаре, пошатываясь, стояли на дороге. Пожарные еще не прибыли. Рухнула одна из колонн; наверняка прибавилось раненых – если не хуже. Требовалась срочная медицинская помощь.
– С тобой все в порядке? Ответь: с тобой все…
– Ох, Стивен, – пролепетала Корделия. – Я… думаю, что да. А ты как?
Его лицо покрылось копотью; он где-то потерял сюртук; жилет и рубашка изорваны в клочья; он твердил, как безумный: "Я пытался остановить их… пытался остановить…" Он отпустил ее руку и спрятал лицо в ладонях.
Корделия только и могла, что стоять, прислонившись к стене, глубоко вдыхая туманный воздух.
– Где же огонь? – удивилась она. – Почему его не видно?
Стивен с трудом выпрямился и вздрогнул всем телом, словно пытаясь стряхнуть с себя наваждение.
– Я боялся, что с тобой что-то случилось. Клянусь всеми святыми! Ты уверена, что не ранена?
– Так, какие-то синяки. Скоро пройдет. Ох, Стивен, слава Богу! Это было ужасно!
Он обернулся и бросил взгляд на здание. Теперь, когда непосредственная опасность для обоих миновала, в нем взяли верх профессиональные интересы.
– Я должен взглянуть, что там такое. Давай, я посажу тебя в кэб. Поезжай домой.
– Не ходи туда! Ты ничего не спасешь. Я боюсь за тебя!
Из здания, пошатываясь, вышел человек – один из последних.
– Они лежат там! – истерично крикнул он. – Мертвые! Несколько дюжин! По всей лестнице! Я не могу этого вынести! Кто-нибудь видел моего брата? Он был как раз передо мной, но я не могу найти его.
– Прекратите истерику! – Стивен шагнул вперед и схватил его за плечо. – Иначе снова начнется паника.
Из тумана вынырнул кэб с двумя полисменами. Туда тотчас погрузили нескольких пострадавших.
– Я видел кэб за углом, – сказал Стивен. – Идем скорее.
И потащил Корделию в боковую улочку.
– Не знаю, на каком я свете, – пожаловался он. – Все наши чудесные планы! Корделия, если завтра я не смогу заехать за тобой, ты сможешь отправиться самостоятельно?
– Как скажешь. Только не возвращайся туда. Мне страшно. Или позволь мне остаться.
– Чтобы тебя начали допрашивать? Ни за что. Ради Бога, садись в кэб. Прошу вас отвезти эту даму в Гроув-Холл. Так быстро, как только сможете.
Стивен разрывался на части. Посадив Корделию в экипаж, он просунул голову в окно и спросил:
– У тебя есть адрес отеля, где я забронировал номер? Расписание поездов?
– Ты мне все записал.
– Ох, Делия, какой страшный вечер! Я-то надеялся…
– У меня такое чувство, будто я виновата…
– А, не в этом дело.
– Ты действительно хочешь, чтобы я завтра уехала?
– Да-да, больше ничего не остается. Ты была права насчет этого типа. Боже, какая неудача! Попадись он мне сейчас, я мог бы убить его!
– Будь осторожен, Стивен!
– Завтра я напишу тебе в Лондон, все новости. Держись отсюда подальше. Поезжай домой и ни о чем не волнуйся. До свидания, любимая. Мне нужно идти.
Он скользнул по ее губам быстрым поцелуем, и Корделия откинулась на спинку сиденья дрожащая, измученная. Кэб тронулся с места, однако вскоре остановился. Кэбмен вышел с фонариком – посмотреть дорогу.
– Не знаю, в каком конце улицы мы находимся. – Он кашлянул. – Кажется, нужно повернуть направо. – Он взобрался на козлы, и они снова тронулись в путь.
Корделию тошнило от стоящего в носу, в легких запаха толпы; мутило от по-прежнему ощущаемых ею прикосновений множества рук. Во рту пересохло и горчило; на руках синяки; саднило колено; юбка изорвалась; волосы распустились. Никогда ей не забыть этих страшных минут; никогда она не будет чувствовать себя в безопасности в толпе; вечно будет жить в душе страх перед этим многоликим зверем. Она боялась за Стивена, но нервное истощение было так велико, что она позволила увезти себя подальше от этого места. И от Стивена.
Наконец по изменившемуся стуку колес она поняла, что карета подъезжает к Гроув-Холлу. Корделия инстинктивно выпрямилась и попыталась привести в порядок прическу, разгладить одежду. Что подумают слуги? Если бы можно было пробраться в дом незамеченной!
Она попросила кэбмена остановиться у ворот и заплатила ему. Пошатываясь, превозмогая боль, пошла по дорожке. Во всех окнах горел свет. Который теперь час? Она не имела понятия. Холлоуз еще не запер входную дверь.
Немного постоять на крыльце между двумя массивными колоннами, остудить голову о холодный мрамор. Достать платок, вытереть лицо – много ли на нем грязи? Заколоть волосы. Несчастный случай. Да, несчастный случай в тумане.
Корделия вошла в дом. Холл ярко освещен, но никого нет. Подобрать юбки, храбро устремиться вверх по лестнице. Завтра…
