Озеро оказалось холодным.
Невыносимо холодным, почти ледяным — словно солнце не пекло безжалостно несколько недель кряду. Может быть, лучше вернуться домой и отказаться от затеи с купанием? Тем более что здесь водятся угри…
Но что ждет в душной комнате? Смятые простыни и бессонная ночь. Так почему бы не попробовать что-то новое, неизвестное? В конце концов, Берн ежедневно и подолгу плавает в этой кошмарно холодной воде.
Внезапное воспоминание о мистере Уорте отозвалось румянцем на щеках и пронзившим насквозь странным, до сих пор неведомым ощущением.
Джейн решила немедленно подавить нежелательный порыв, собралась с духом и, чтобы не дать себе времени передумать и поддаться страху, бросилась в воду.
Холодно. Холодно, холодно, холодно! Но уже через пару секунд стало легче. Шок первого мгновения прошел, и контраст температур начал приносить удовольствие. Тонкая ночная рубашка поднялась колоколом и освободила ноги.
Джейн стояла по грудь в воде и здесь, на небольшой глубине, чувствовала себя в полной безопасности. Обернулась и посмотрела на коттедж. В столовой и гостиной по-прежнему горели свечи, а это означало, что все заняты своими делами и никому не придет в голову прогуляться к озеру.
Джейн быстро выдернула из длинной косы ленту, распустила волосы и с удовольствием легла в воде. Да, она с детства умела не только плавать на спине, но и просто держаться на поверхности.
Волосы облаком разлетелись вокруг головы и подчинились ритму легких волн. Джейн лениво подгребала руками, время от времени выравнивала ноги, чтобы не опускались, и не отводила восторженного взгляда от звезд. Бесконечно огромный темный купол дарил ощущение свободы. Кто она? Всего лишь крошечная, незаметная песчинка в вечном пространстве. Постоянное внимание к каждому, даже самому незначительному, слову и поступку давно утомило, и неожиданная независимость принесла облегчение. Наконец-то можно делать все, что захочется.
Рубашка сковывала движения. Тонкая ткань на поверхности прилипла к телу, рельефно обрисовывая каждую впадинку и каждое возвышение, а под водой свободно плавала, то и дело путаясь в ногах.
Что, если снять неудобное, лишнее одеяние?
Хулиганская идея увлекла. В конце концов, ночному небу безразлично, кто в чем купается.
Джейн нащупала ногами илистое дно и снова посмотрела в сторону коттеджа. Никто не увидит, никто не возмутится. О, она уже так давно не давала поводов для сплетен и пересудов! Почему бы взрослой, безукоризненно приличной леди не вспомнить и не повторить детские шалости?
Джейн озорно улыбнулась, слегка присела в воде и выскользнула из сорочки.
С удовольствием выпрямилась и подняла свободные от мокрой материи руки. И в этот момент за спиной, в озере, раздался пугающий звук: низкий, хриплый, страдальческий стон.
— Напрасно вы это сделали, — прорычал Берн, пронзая ее безжалостным, темным как небо, взглядом.
Джейн не успела даже вскрикнуть: объятие лишило воли, а поцелуй запечатал рот.
Выбора не было: или поцеловать, или толкнуть в воду. Берн сомневался, что второй вариант был бы встречен с одобрением.
Черт возьми, даже если он и утонет, то утонет счастливым. Но как же удержать руки на плечах, над поверхностью воды? Разгоряченное воображение подсказывало, что там, внизу, таились истинные сокровища. Если всего лишь позволить пальцам соскользнуть, то можно будет погладить безукоризненные вершинки, сжать ладонями тонкую талию, привлечь к себе и…
Хорошо, что хватило благоразумия не снимать бриджи.
Берн решил не предаваться фантазиям, а сосредоточиться на доступном. Одна рука лежала на плече, а вторая терялась в густых мокрых волосах. Губы решительно, завладели губами. Сначала Джейн испугалась и от неожиданности едва не вскрикнула, но вскоре поняла, кто оказался рядом и осмелился дерзко поцеловать. Она не успокоилась, нет, но и не попыталась освободиться. Губы жадно раскрылись навстречу, посылая импульс, на который мужское естество мгновенно ответило даже здесь, в немыслимо холодной воде озера Мерример.
Вот Джейн слегка отстранилась и перевела дыхание. Как истинный военный, Берн мгновенно воспользовался тактической ошибкой: проник языком в ее рот и завладел территорией.
Он не представлял возможной реакции, да и не слишком заботился о последствиях. Рассчитывать свои действия на несколько ходов вперед не хотелось, как не хотелось предугадывать ответные маневры. Но, конечно, невозможно было предположить, что она доверчиво и страстно прильнет всем своим гибким, мокрым, восхитительно обнаженным телом.
В тот миг, когда грудь прижалась к груди, Берн понял, что попал в ад. О, судьба не раз заносила его и на поле брани, и в логово порока, заставляла сражаться с врагами в огне и дыму, но ни разу не обрекала на столь жестокие муки, как испытание нежной кожей и стройным телом.
Но вот пугливая нимфа ощутила страдания мужественного тела, открыла глаза, вспомнила, что происходит, и в страхе отпрянула.
Скрылась под водой и показалась вновь на безопасном расстоянии — да и то высунула лишь нос и глаза. Берн тихо рассмеялся.
— Джейн, — окликнул он.
Однако в ответ услышал предостерегающий шепот:
— Тсс, брат и гости еще не легли.
Джейн театрально показала в сторону дома, из которого действительно доносился мужской смех.
— Если хотите говорить шепотом, то лучше сократить расстояние, — с улыбкой заметил Берн.
Джейн решительно покачала головой. Пришлось ему самому подплыть ближе:
— Я вовсе не собирался вас пугать. Не беспокойтесь, не обижу.
— Дело не в этом, — нервно возразила она и попятилась. — Просто… мне показалось, что я прикоснулась к угрю.
Берн расхохотался — от души, запрокинув голову. Кажется, смех превратился в хроническое состояние.
— Тсс, — снова шикнула Джейн.
Оглянулась на дом и сердито плеснула в Берна водой, пытаясь обрызгать. Правда, до цели долетело всего несколько капель.
— Это был не угорь, — пояснил Берн, глядя в блестящие, встревоженные, как у зверька, глаза. Кто бы предположил, что леди Джейн Каммингс проявит подобную стеснительность? — Просто наши тела реагировали друг на друга. Вполне естественный процесс, — невозмутимо продолжил он.
— Благодарю. Механизм влечения мне известен, — перебила она, определенно надеясь не допустить развития темы.
— Значит, признаете? — наступал Берн.
— Что именно?
— То, что вас ко мне влечет.
Новый всплеск свидетельствовал о победе. Берн скользнул ближе, как нильский крокодил на охоте:
— Стыдиться нечего, так происходит всегда и со всеми.
