— Перед отъездом я за несколько секунд кое о чем расспросила сэра Маркуса. От него я узнала, что он завербовал вас для того, чтобы вовлечь меня в его игру, так как я одна могла упросить графа открыть двери особняка Парфорда перед светским обществом. Так вот, мне очень хочется узнать, когда это случилось? До того как вы решили облачиться в героическую личину или после?
Джек слегка отшатнулся, словно ее слова обожгли его. Было видно, как сильно это его задело, Сара осталась довольна — ее вопросы попали в цель. Но ведь она выстрадала их, поэтому его переживания ее не волновали.
— Видите ли, в чем дело, если это случилось до того и вы решили стать Синим Вороном, чтобы выполнить задание сэра Маркуса… — Сара встала со стула и заходила взад-вперед по комнате не в силах сдержать волнение, — то вы поступили низко, воспользовавшись нашими общими детскими воспоминаниями и сыграв на чувстве моего детского восхищения.
Она запнулась, но через несколько секунд продолжила холодно и бесстрастно:
— Но если вас завербовали после того, как вы стали Синим Вороном… значит, вы решили посмеяться надо мной. Сэр Маркус, очевидно, через Филиппу, узнал о вашей проделке и воспользовался вами, чтобы разыграть меня. Все это плохо укладывается в моей голове. Но мне хотелось бы знать правду. Если, конечно, вас это не затруднит, — язвительно сказала она, останавливаясь перед ним и требовательно смотря прямо ему в глаза.
Но Джек с честью выдержал ее взгляд. Его ответ был кратким:
— После.
— Значит, когда я встретила м-м… его в театральной кладовке, это было никак не связано с необходимостью установить убийцу?
— Совершенно верно. Это уже было потом.
— Понятно, — хрипло сказала она и осеклась. Больше ей было не о чем с ним говорить.
— Вы позволите мне кое-что сказать в свое оправдание? — спросил он, делая к ней шаг.
— О-о, в этом нет никакой необходимости, — возразила она, вытягивая перед собой руку, чтобы удержать его на расстоянии. — Впрочем, говорите, мне будет любопытно узнать ваши мотивы. Что такого я сделала?
Джек удивленно приподнял брови.
— Да, что такого я сделала? Столь злая шутка, чем она вызвана? Неужели из-за того, что я вела себя, как самый настоящий сноб? Или потому, что я любила кружиться в свете? Или потому, что я вела себя дерзко и надменно? Ссорилась с сестрой? Что такого я сделала вам, что вы не придумали ничего лучше, чем заставить меня влюбиться в призрак, созданный моим воображением? Неужели вам от этого легче?
— Ничего подобного! — возмутился Джек. — Сара, вы не сделали ничего такого, чтобы над вами так зло подшутили. Я это понимал с самого начала, но был слишком увлечен своей бредовой идеей. Я кругом виноват перед вами, и все по своей собственной глупости.
Он рассмеялся — горько и страшно.
— Когда я понял, что натворил, было слишком поздно! После того, что случилось в театре, я решил покончить с Синим Вороном. Но Маркус Уорт каким-то образом узнал об этом, он шантажировал меня… всякий раз, когда я был с вами вместе, я с трудом удерживал себя от желания…
— Еще и еще раз посмеяться надо мной? Почувствовать себя выше?
— Нет, нет. От желания обнять вас, осыпать вас поцелуями…
Сара покраснела, вспомнив, как они целовались. Горячо, страстно. Его горячие губы. А чем они занимались здесь, на ее столике… От этих воспоминаний она зарделась и совершенно смутилась. По ее жилам пробежал жар, странное желание охватило ее.
Должно быть, он почувствовал ее смущение и еще что-то. Он подошел к ней и нежно провел пальцами по щеке.
— Черт меня побери, Сара, вы так на меня действовали. Стоило вам на меня лишь посмотреть или сказать одно-два слова, как я выходил из равновесия. В то же время я знал, что за образом Золотой Леди прячется прежняя Сара Форрестер, которую я так хорошо знал. Я все время думал о вас. Я хотел пробудить в вас прежнюю Сару.
Он смотрел на нее, его губы были совсем рядом с ее лицом. Голова у Сары начала сладко кружиться, но усилием воли она заставила себя опомниться. Это были губы Джека, а не те…
Она слабо оттолкнула его рукой, и он не успел коснуться ее губами.
— Вы хотели меня унизить, вот что вам было нужно. Вы хотели поставить меня в глупое положение и, надо отдать вам должное, сумели выставить меня круглой дурой.
Теперь она с силой оттолкнула его от себя.
— Не только перед вами, но и в глазах моих друзей. Вы говорите, что я переменилась, что я уже не та, прежняя Сара. Но вы изменились еще сильнее. Куда подевался тот обаятельный мальчик, который никогда не посмел бы выкинуть столь злую шутку? Тот мальчик никогда не посмел бы использовать меня в своих целях.
Она опять толкнула его в грудь. Джек, не сопротивляясь, молча отошел назад.
— Вы — жалкий отставной лейтенант, который не знает, чем ему заняться.
Еще один толчок, еще один шаг назад.
— Тот, кто решил проучить меня и заодно позабавиться со мной, с моими чувствами.
Новый толчок, но на этот раз он схватил ее за руки.
— Нет, не так! — резко ответил он. — Я же вам говорил: вы возненавидите меня, но я не буду гнусным вором, похитившим вашу честь. — Джек горько усмехнулся: — Помнится, вы сами были не прочь и сами предлагали мне себя.
Она вырвалась и презрительно бросила:
— Не вам. Это я предлагала не вам.
Она опять толкнула его, и Джек уже оказался на балконе, выходившем в сад.
— Ну что ж, благодарю вас, лейтенант, за тот урок, который вы мне преподали. Теперь я буду с превеликой осторожностью выбирать того человека, с которым свяжу свою жизнь. А сейчас, если вы не против, покажите себя с лучшей стороны и выйдите отсюда тем путем, которым пришли.
Она опять толкнула его к перилам балкона.
Потеряв равновесие, Джек, раскину в руки, полетел вниз, на густые кусты и траву, росшие под ее балконом. Слишком густые и слишком мягкие, по мнению Сары.
Хотя она заглянула под балкон, чтобы убедиться, жив ли он. Конечно, он был жив. Разве с таким негодяем могло случиться что-нибудь плохое?!
Сара с шумом захлопнула балконную дверь и задвинула защелку.
Ей было жаль, что он заработал так мало ссадин и синяков. Будь ее воля, их было бы намного больше.
— Ты что, совсем разучился соображать? — Из-за закрытых дверей в гостиной слышался сердитый голос Филиппы. Джек обменялся взглядами с взволнованным дворецким.
— Дорогая, я привлек, к работе Джека, ты же знаешь… — Голос Маркуса звучал просяще.
— Но зачем ты вовлек в свои дела мисс Форрестер, мою лучшую подругу?! Ты подумал о последствиях? Ты подвергнул ее опасности.
