Войдя в комнату, она увидела развалившегося в кресле Кейна.
— Какого черта тебя носит где-то?
— Ходила за твоим ужином, счастье мое.
Кейн зловеще прищурился.
— Помоги снять проклятые сапоги.
Несмотря на то что сапоги были заляпаны грязью, он прекрасно мог бы стащить их сам, но, очевидно, ему не терпелось поскандалить. В другое время Кит была бы счастлива исполнить желание мужа, но, поскольку тот рвался в бой, сочла нужным довести его до белого каления своей сговорчивостью.
— Разумеется, ягненочек мой.
Она подошла к нему, повернулась спиной и оседлала ногу.
— Если упрешься во что-нибудь, он легче снимется. К несчастью, ее попка оказалась единственным, во что мог упереться Кейн своей вымазанной в глине подошвой. Это было слишком даже для него.
— Ладно, я сам все сделаю, — буркнул он.
— Ты уверен? Я для тебя на все готова.
Он метнул на нее мрачный взгляд, что-то пробормотал себе под нос и сдернул сапоги. Пока он сбрасывал одежду, Кит хлопотливо расставляла вещицы на комоде.
Сзади послышался плеск воды: очевидно, Кейн садился в ванну.
— Иди сюда и потри мне спину.
Поняв, что потерпел поражение, он решил взять реванш.
Обернувшись, Кит увидела, что одна его рука лежит на бортике ванны, а мокрая нога свисает с края.
— Только сначала сними платье, чтобы не намочить!
На этот раз он был уверен, что она откажется. Неплохой предлог, чтобы разгуляться вволю.
Только Кит заранее решила, что у него ничего не выйдет, тем более что под платье надеты скромная сорочка и несколько нижних юбок. Намеренно отводя глаза от поверхности воды, она расстегнула ряд пуговиц.
— Ах, как ты заботлив, милый!
Должно быть, тепло разморило его, потому что взгляд уже не был таким жестким. Теперь в глазах горели бесовские искорки.
— Спасибо, что заметила. А теперь потри мне спину, — повторил он.
О, она потрет! Еще как потрет! Так, что кожу спустит!
— Ой!
— Извини, — с невинным видом пропела она. — Я думала, ты крепче.
— Не забудь о груди, — примирительно напомнил он, отлично понимая, как она стыдится интимных прикосновений.
Кит намеренно держалась сзади, но теперь придется встать лицом к лицу с мужем. Чтобы избежать этого, она неуклюже потянулась к нему из-за спины.
— Так ничего не выйдет, — заявил он и, поймав ее за руку, потянул к себе. Перед сорочки мгновенно намок.
Избегая смотреть вниз, она принялась намыливать негустую поросль на его груди и при этом делала все, чтобы не заглядываться на белые пенные круги, но причудливые узоры словно притягивали ее. Так и хотелось провести по ним пальцем.
Одна из шпилек выпала, и длинный локон окунулся в воду. Кейн немедленно заправил его ей за ухо. Кит села на корточки, ежась под его откровенным взглядом. Она и без того знала, что влажный батист стал почти прозрачным.
— Я… я поставлю блюдо на стол, чтобы ты мог поесть, когда вытрешься, — пролепетала она.
— Хорошо.
Кит долго возилась, накрывая, маленький стол у камина. Кейн тем временем вышел из ванны и взял полотенце. Когда в комнате стало тихо, Кит робко обернулась.
Он успел надеть только брюки. Мокрые волосы были гладко причесаны.
Кит нервно облизнула губы. Правила игры незаметно изменились. Совсем в иную сторону.
— Боюсь, еда успела остыть. Но не потеряла вкуса, — заверила она, шагнув к двери.
— Садись. Я не люблю есть один.
Кит нерешительно присела напротив него. Кейн стал есть, и, наблюдая за ним, она отчего-то ощутила, что кровать в углу растет, становится шире, пока не заполнила всю комнату. Нужно срочно отвлечься, иначе…
— Ты, разумеется, ждешь, что я возьму на себя обязанности Софронии, но…
— С чего это вдруг тебе захотелось заняться хозяйством?
— Вовсе нет. Готовить я умею, но что касается остального…
— В таком случае предоставь все Софронии.
Кит приготовилась к долгим спорам, доказательствам и упрекам в деспотизме, но он мигом выбил почву у нее из-под ног. Вроде бы и ссориться не из-за чего.
— Есть только одна работа, которую я хотел бы поручить тебе, не считая ухода за мной, разумеется.
Кит оцепенела. Вот оно. Сейчас он поручит ей что-нибудь особенно противное.
— Прошлой ночью лиса утащила цыпленка. Попробуй ее выследить. Думаю, ты стреляешь куда лучше, чем все здешние мужчины, вместе взятые.
Кит молча уставилась на него.
— И если мы хотим иметь дичь на столе, придется ее добыть. Сам я слишком занят на прядильне.
Кит не верила своим ушам и ненавидела его еше больше за то, что он слишком хорошо ее понимает. Выйдя замуж за Брэндона, она никогда не имела бы подобной свободы. Но Брэндон и не подумал бы глядеть на нее так жадно.
Кровать словно подступила к самым ее ногам. Плечи Кит ныли от напряжения. Она старательно изучала сверкающие хрустальные подвески лампы, скользнула взглядом по книгам, которые он держал у кровати.
Кровать.
Кит посмотрела на его руки. Руки, ласкавшие ее тело, касавшиеся каждой частички кожи. Пальцы, которые проникали…
— Хлеба?
Кит подскочила. Он протягивал ей ломтик недоеденного хлеба.
— Нет-нет, спасибо, — выдохнула она, стараясь не потерять самообладания. — Кстати, мисс Долли была сегодня ужасно расстроена. Теперь, когда я не нуждаюсь в компаньонках, она боится, что ты отошлешь ее. Только я сказала, что ты ничего подобного не сделаешь. И что она может жить с нами сколько захочет.
Она упрямо вскинула подбородок, ожидая протестов, но Кейн просто пожал плечами.
— Думаю, мисс Долли теперь наша, хотим мы того или нет. Возможно, это и к лучшему: она придаст нашему дому атмосферу респектабельности.
Кит вскочила как ужаленная.
— И вовсе ни к чему быть таким рассудительным!
— Согласен. Поэтому сбрось одежду!
— Нет, я…
— Воображала, что, кроме ванны и ужина, мне от тебя ничего не нужно?
— Если ожидаешь большего, придется взять меня силой.
— Неужели? — Кейн лениво развалился в кресле и обвел ее откровенным взглядом. — Начинай. Я хочу видеть, как ты раздеваешься.
Как ни была возмущена Кит, жаркое возбуждение оказалось сильнее, и теперь приходилось бороться с собой.
— Я иду спать. Одна. — И она направилась к своей спальне.
От Кейна не ускользнула ее нерешительность. Глупышка сопротивляется зову собственной плоти! Теперь, познав страсть, она хотела его так же мучительно, как он — ее, но скорее умерла бы, чем призналась в этом.
И как прекрасно, что сердце ноет при каждой встрече! Неужели эта же слабость стоила отцу состояния, репутации, а под конец и жизни?
Мысли об этом леденили душу Кейна. Он намеревался донимать сегодня Кит, пока та не взбесится и не потеряет остатки самообладания. До сих пор вспыльчивость была главным ее недостатком, из-за которого она неизменно терпела поражение в схватках с мужем. Но на этот раз Кит оказалась умнее. Ему следовало бы знать, что она весьма достойный противник.
