«О Боже, если я немедленно не войду в нее, я сойду с ума».
Сбросив брюки, он стянул через голову рубашку, не заботясь о пуговицах, и отбросил одежду в сторону. Затем он резко развернул Софию к себе спиной, чтобы расшнуровать ей платье. Схватившись за рукава, он стянул с нее платье вниз и, приподняв девушку, отбросил платье ногой. За платьем последовала и нижняя сорочка. Он притянул ее к себе, радуясь, что на ней нет ни корсета, ни панталон.
— Я так мечтал обнять тебя обнаженную.
— А ты уверен, что мечтал обо мне?
Крис чертыхнулся.
— Не порть всего, милая. Забудь о прошлом и просто позволь мне любить себя, — его рука скользнула к ее груди. Он нахмурился. — Странно, сейчас у тебя грудь больше, чем я помню. Мне это нравится.
Он улыбнулся.
— Это все потому, что на моем месте ты представляешь себе другую.
— Я никого не представляю и точно знаю, кто ты. Ты моя жена, и я обожаю заниматься с тобой любовью.
Чтобы подтвердить слова делом, он наклонил голову и поцеловал ее сосок. София охнула, когда он начал рукой ласкать ее левую грудь, одновременно целуя и покусывая сосок правой. Она застонала, когда он отпустил ее груди и, опустившись на колени, схватил ее за талию.
— Мне нужно почувствовать твой вкус, — прошептал он, целуя ложбинку между грудями, а потом начал двигаться все ниже и ниже по слегка увеличившемуся животику к лону.
У Софии подкосились ноги, но сильные руки Криса поддерживали ее. Она обхватила его голову, когда жадные губы принялись целовать влажные складки между ногами. Густые волосы Криса струились по ее рукам каштановым шелком, и она не могла удержаться, чтобы не гладить их.
От его приглушенного голоса у нее мурашки побежали по телу.
— У тебя запах рая и вкус меда. Мне так тебя не хватало.
София не ответила. Она уже говорила Крису о своей любви, но он ей отказал. Если сейчас она признает, как сильно она по нему скучала, ни к чему хорошему это не приведет.
Однако ее молчание в ответ, казалось, вовсе его не беспокоило. Раздвинув ноги, он развел половые губы и провел по клитору горячим языком.
От страсти София не могла устоять — она схватилась за плечи мужа.
Без особых усилий он подхватил ее на руки.
— О, Крис… — ее тело обмякло от желания.
— Да, я знаю.
Уложив ее на кровать, он опустился рядом с ней. Встав на колени между ног, он вновь принялся ласкать языком ее влажную плоть.
София чувствовала, как разгорается ее страсть, возбуждаемая нежными поцелуями Криса. Когда он коснулся губами набухшего клитора, она потеряла голову от желания. Все тело горело, и она подумала, что вот-вот расплавится. Сам воздух в комнате, казалось, стал тяжелее и жарче. С ее губ сорвался стон. Она прерывисто дышала, ловя ртом воздух.
Он ввел палец в ее жаркое лоно, затем второй, и начал двигаться, лаская теплую шелковую плоть. София вскрикнула — это был нежный, тихий стон. Она была влажной. Очень влажной. Мышцы влагалища сжались вокруг его пальцев. Он поднял голову, и она протестующе вскрикнула.
— Так ты хочешь меня, София?
— Да, черт бы тебя побрал!
Он поцеловал ее, и она почувствовала вкус собственных соков на губах мужа.
— Ты ведь хочешь этого так же, как и я, — прошептал он.
— Тебя хочет мое тело. Так было всегда.
Наконец Крис улегся на Софию сверху. Член был тверд, словно скала. Все его чувства заполонял ее запах, сладковатый запах секса.
— Скажи мне еще раз, что ты хочешь меня.
— Зачем ты мучаешь меня? Да, я хочу тебя. И что, ты счастлив?
Едва ли состояние Криса можно было назвать счастьем, но он был не в состоянии ответить. Сейчас он думал только о том, чтобы ввести пульсирующий член в ее тугое лоно и дойти вместе до оргазма. Он грубо перевернул ее на живот, резко поднял ей бедра, широко раздвинул ноги коленом, а затем ввел в нее член. Двигаясь взад-вперед в ее влажном шелковом лоне, он ощущал вкус рая. Вскоре он почувствовал, как София начала дрожать под ним.
«Она по мне скучала», — подумал он в последний момент перед тем, как утратить способность думать.
Когда она начала изгибаться под ним, он схватил ее за плечи и начал резко и глубоко входить в нее, стараясь сдерживаться, пока София не ощутит вкус своего рая.
София вскрикнула — нежный сладкий стон сорвался с ее губ. По-прежнему сжимая ее плечи, он все двигался и двигался. Вот чего ему так не хватало. Именно этого он хотел. Была ли это просто страсть или… Его мысли затуманились, и весь окружающий мир вырвался из-под контроля. Он смутно ощущал, как дрожит и стонет София, а затем поддался довлеющему над ним голоду и упал в чувственную пропасть. Его семя излилось в ее тело, и через мгновение он упал на нее сверху, уставший и насытившийся.
Прижавшись лицом к шее, он вдохнул ее запах и пробормотал имя:
— София.
Она зашевелилась под ним, и он откатился в сторону. Она перевернулась на спину.
— Я не был слишком груб? — спросил он, не в силах оторвать от нее взгляд.
— Все хорошо, — не открывая глаз, ответила София, все еще не в силах пошевелиться.
Она действительно выглядела не такой бледной. Щеки порозовели, а глаза, когда она взглянула на него, блестели прежним блеском.
Она была так прекрасна, что Крису никуда не хотелось уходить из этой постели и от этой женщины. Он с сожалением вздохнул, встал и начал одеваться.
— Куда ты?
— Мне нужно вернуться на «Смелый» за вещами и объявить команде, что они могут на две недели сойти на берег. Ты разрешишь привести на ужин Дирка Блэйна? Твой повар приготовит что-нибудь для голодных моряков?
— Да… Конечно… Но я думала, ты остановишься у брата. Для нас обоих так будет лучше.
Крис замер.
— Почему? Почему я должен останавливаться у Джастина? Ты моя жена, и это наш дом, пока мы в Лондоне.
София собралась с духом.
— Я не хочу жить с тобой. И вообще, я собираюсь переехать в деревню, когда закончится аренда этого дома. Хотела попросить тебя оставить мне немного денег, чтобы я могла жить независимо ни от кого. А ты будешь свободен и будешь делать, что захочешь.
Его ответ прозвучал резче, чем он хотел.
— Ты несешь чепуху. Забудь этот бред. Ты моя жена. Куда я, туда и ты, — он пошел к двери, но остановился и, не оборачиваясь, спросил: — Быть со мной в постели ничего не значит для тебя? Еще недавно ты говорила, что любишь меня. Уже передумала?
София едва сдерживала слезы. Она любила его. Любила, как никого на свете, но хватит ли ее любви на обоих? Она не сможет быть с ним, если он не простит себя и ее. Но зато у нее останется его ребенок.
Он повернулся и подошел к постели.
