— Кто же ею пользовался? Что за привычка изъясняться загадками?
Он выразил нетерпение, которое я объяснила страхом услышать то, что ему не хотелось слышать. Я укоризненно взглянула на него.
— Извините, так получилось. Эта лампа исчезла еще до моего приезда. Думаю, последней, кто держал ее в руках, была мисс Осборн.
— Вы хотите сказать, что она разбила ее? — он отошел от стола и повернулся ко мне спиной, словно давал понять, что это его не интересует. — К чему Вы мне об этом докладываете? Одной лампой меньше, одной больше — какая разница? Меня не разорит такая потеря.
— Я обнаружила осколки, когда искала Матильду. Вам не кажется любопытным, как могла очутиться там лампа со стола гостиной мисс Осборн?
Он повернулся снова лицом ко мне, его трясло от гнева.
— К черту эту женщину! Она не могла туда ходить, я ей запретил.
— А я уверена, что она там побывала. Ее отец был археологом, она ему помогала в работе. Ей было очень интересно покопаться в развалинах старого замка. Тайно от Вас, конечно.
Если у него в начале нашего разговора было намерение держаться подальше от меня, то теперь он о нем забыл и в два прыжка оказался у моего кресла. Я протянула ему один осколок; забирая его, он коснулся моей ладони, но не заметил. Отрешенно он вертел стекло перед глазами и рассматривал его на свет. Но не нашел иного объяснения его происхождению.
— Вам не кажется, что Вы можете ошибаться?
— Это единственное объяснение. Она подкармливала собак, чтобы однажды получить свободный доступ к замку.
— Итак, Вы нашли решение загадки исчезновения этой дамы, не так ли? — сказал он, печально усмехнувшись. — Еще какие-нибудь наблюдения?
— Мне кажется, что нужно пересмотреть версию о ее добровольном уходе из Холла.
Он поднял бровь.
— Каково Ваше объяснение?
— Она натолкнулась на что-то, что ее вынудило к этому.
— Не думаю.
— Что, если… предположим, ее постигла та же судьба, что и ту бедную овцу.
— Это исключено.
— Как Вы можете ручаться? Нужно провести расследование.
Он вздрогнул и превратился на глазах из человека в мраморное изваяние. Только в глазах еще не исчезли признаки жизни. Он напоминал загнанного в угол зверя, готового к решительному прыжку в борьбе за жизнь.
— Вы хотите, чтобы сюда явились местные блюстители порядка и начали шарить по всему имению? Этого я не допущу.
— Но Вы не можете делать вид, что ничего не произошло, — продолжала урезонивать его я. — Нужно найти ее, живую или мертвую.
— Убежден, что она жива и невредима, — сказал он таким усталым голосом, что я поняла — он не очень огорчится, если окажется не прав. — Но я найму человека и наведу справки, если Вас это успокоит. В обмен Вы должны пообещать, что не будете обсуждать эту тему ни с кем, ни с одним человеком.
— Но…
— Ваше слово, Джессами. Доверьте мне заниматься этим делом.
— А если мисс Осборн не удастся обнаружить?
— Поживем — увидим. Что говорить раньше времени?
Я почувствовала комок в горле. Что с ним происходит? Я была уверена: если бы не моя настойчивость, он бы выбросил историю с мисс Осборн из головы и никогда бы не вернулся к ней. Что это за человек, что ему безразлична судьба тех, кто работает на него? Я не находила ему оправдания, как и не поверила его утверждению, что ничего плохого с мисс Осборн не могло случиться.
Слишком агрессивно он вел себя. Или он предпочитал обманывать самого себя, убеждая в том, чему хотел верить, и старался не верить тому, в чем в глубине души был уверен?
— Как долго?
— Что?
— Сколько понадобится времени на наведение справок?
— Дайте мне месяц. Если за это время не удастся найти ее среди живых, тогда делайте то, что считаете нужным.
Я согласилась. Вряд ли мне удалось бы вытянуть из него больше.
— А до тех пор забудем об этом и будем жить как раньше, да? — спросил он.
Как раньше? Что он имел в виду — должны ли мы были оставаться друзьями, как когда-то, или чужими людьми, какими мы стали в последнее время? Я вопросительно посмотрела на него, но он тут же отвел глаза и стал внимательно изучать на пальце золотой перстень с волчьей головой.
Я почувствовала себя очень несчастной.
— Как скажете.
— Еще один момент.
Я приготовилась слушать.
— Присматривайте за Клариссой. Я не уверен, что она не сделает еще попытку пробраться в замок. Она поверила, что сможет избавиться от страха, если рискнет рассмотреть поближе то, что пугает ее. Такие убеждения не умирают сразу.
— Я побеседую с ней. Никогда бы не простила себе, если бы с ней что-нибудь случилось.
— Тогда Ваше пребывание в доме будет меня беспокоить меньше.
— Тристан…
— Пожалуйста, уходите, мисс Лейн. Если Вы хотите, чтобы я выполнил обещание, мне нужно написать письмо. А Вас ждет Кларисса.
Я встала и направилась к двери. Прежде чем выйти, задержалась и спросила:
— Что Вы скрываете в замке, Тристан…
— Разве я когда-нибудь говорил, что что-то скрываю там?
— Это очевидно.
— Предоставьте мои секреты мне, мисс Лейн. Вам они не доставят удовольствия.
— Вы считаете, что оставаться в неведении и мучиться догадками лучше, чем знать наверняка?
— У Вас нет другого выхода.
С ним невозможно было говорить. Только ненормальный мог пытаться переубедить его. Я взялась за ручку двери.
— Могу я доверять Вам, Джессами? — прошептал он.
— У Вас нет другого выхода, милорд.
Клариссу я застала в учебной комнате. Она подвинула стул к окну и пристально разглядывала замок. Я нарочно громко хлопнула дверью. Она вскочила.
— Мы обе впали в немилость, — объявила я весело. Она расстроилась.
— Я не хотела подводить Вас, Джессами.
— Ты не должна себя винить. Мне самой не следовало говорить то, что могло толкнуть тебя на неосторожный поступок. Твой отец совершенно прав, что недоволен нами.
Мне удалось убедить ее в искренности своих слов, хотя я была убеждена, что ничего плохого не сделала. Однако было необходимо заставить ее соблюдать осторожность. Кто знает, что могло случиться, если бы она вошла в замок?
Взяв Клариссу за руку, я подвела ее к дивану. Мы устроились поудобнее, и я сказала, придав своему лицу и голосу максимум значительности:
— Что бы я ни говорила, я никогда не имела намерения или желания подвергать тебя опасности. Я хочу, чтобы ты дала мне обещание никогда больше не ходить туда одна.
— Я уже дала слово папа.
— И мне дай такое же обещание.
— Если это необходимо…
Она взглянула на Матильду, тяжело вздохнула и пробормотала слова, которые я хотела услышать. Но говорила она, не поднимая глаз. Кукла смотрела на меня с ее колен всепонимающим взглядом. Я подумала, можно ли полагаться на такое обещание, какое она выдавливает из себя.
