И прежде чем Эвис успела возразить, она уже сунула ей малыша.
– Но я в жизни не имела дела с грудными младенцами! – всполошилась Эвис.
– Ничего страшного, он сейчас уснет. Просто подержите его на руках, и все, – успокоила ее Мэри.
Она наклонилась к дочери, и та принялась что-то шептать ей на ухо. Пока мать с дочерью обсуждали срои секреты, Эвис, затаив дыхание, разглядывала крошечный сверток, который держала на руках. Легкий ветерок дунул ей в лицо, и Эвис почувствовала исходивший от малыша сладковатый аромат детской присыпки и молока. Губы ее невольно раздвинулись в улыбке. Ей еще ни разу в жизни не доводилось держать на руках такое крошечное существо, и теплое чувство, которое вдруг неожиданно для нее самой захлестнуло ее, стало для Эвис настоящим потрясением. Малыш, не просыпаясь, улыбнулся, и это было так трогательно, что на глаза у нее навернулись слезы. Сердце Эвис дрогнуло и невольно потянулось к нему.
Крохотные ручки сжались в кулачки – малыш замахал ими и потянул их в рот. Эвис невольно улыбнулась, когда он, сунув пальчик в рот, довольно зачмокал. Она даже представить не могла, что можно испытать такую бурю эмоций, просто держа на руках ребенка.
– Ну вот и все, давайте мне его, – проговорила Мэри Мартин. – Пора отнести его в дом и уложить в кроватку.
Эвис вернула маленького Итона матери – и невольно поймала себя на том, что делает это весьма неохотно. Незаметно сморгнув слезы, навернувшиеся ей на глаза, она постаралась отогнать мысль о детях, которых у нее никогда не будет. Как это ужасно, подумала она. Ей не суждено держать на руках своего ребенка… она никогда не узнает, какое это счастье, когда он смотрит на тебя глазами, полными любви.
Эвис машинально огляделась по сторонам в поисках Бэннинга. Наконец она увидела его – похоже, он не заметил ее состояния. Впрочем, что ж тут удивительного, поглощенный разговором с мисс Роубак, Бэннинг вряд ли был способен вообще что-то заметить, с горечью подумала Эвис. Что-то неладное происходило с ее сердцем, она не помнила, чтобы оно когда-нибудь так болело. Еще ни разу за все свои двадцать шесть лет Эвис так не жалела о том, что решила остаться одинокой… до этого дня.
И ведь все, что ей нужно сделать, – это отбросить прочь сомнения… ответить ему «да». Казалось бы, как просто… и тем не менее, Эвис понимала, что никогда не позволит себе это сделать. Демоны, живущие в ее душе, не должны вырваться на свободу.
А вот другие женщины, не знающие подобных сомнений, выходят замуж и, похоже, живут счастливо, с горечью подумала она. Шарлотта, к примеру… да и Мэри Мартин тоже. Эвис до сих пор не могла понять, как это два человека женятся – и при этом выглядят абсолютно счастливыми?! Может, все они просто притворяются… старательно делают вид, что у них все хорошо? Эвис внезапно почувствовала острое желание выяснить правду.
Проще всего это было сделать, поговорив с Шарлоттой. Отправившись на ее поиски, Эвис отыскала ее в саду – свернувшись калачиком в кресле на террасе, Шарлотта блаженствовала, потягивая маленькими глотками холодный лимонад. Рука ее покойно лежала на округлившемся животе.
– Эвис, как хорошо, что ты меня нашла. Тебе понравился обед?
– Да, конечно. У тебя прекрасный дом.
– Знаешь, я так рада, что ты, наконец, решилась приехать к нам сюда! Честно говоря, даже не ожидала, что ты согласишься. Дженетт рассказывала, что тебя укачивает в экипаже. – Шарлотта кивком головы указала ей на стоявший рядом стул. – Посиди со мной немного, – попросила она. – Трей постоянно твердит мне, чтобы я не забывала время от времени устраивать себе передышку.
Эвис села возле нее и принялась обмахиваться веером.
– Должно быть, замечательно иметь мужа, который так печется о твоем здоровье, – как бы невзначай заметила она. – Во всяком случае, ты выглядишь счастливой.
Шарлотта чуть слышно засмеялась:
– Счастливой? Конечно, я счастлива. Да и может ли быть по-другому? У меня есть любящий муж… а очень скоро у нас будет ребенок. Знаешь, я ведь даже никогда представить себе не могла, что такое случится!
– И тебе больше ничего не нужно? Ты ни о чем не мечтаешь – потому что у тебя теперь есть все, к чему ты стремилась? – не выдержала Эвис.
Заметив ее недоумение, Шарлотта, усмехнувшись, похлопала Эвис по руке.
– Вы с Дженетт обе так жадно любите жизнь… так стараетесь чего-то добиться! Ну а я смотрю на жизнь гораздо проще. У меня есть муж, друзья, есть мои лошади, на которых я буду ездить верхом, когда рожу и смогу снова сесть в седло. Трей высоко ценит мое мнение и прислушивается к моим советам во всем, что касается хозяйства и ведения дел, – так что, как видишь, у меня нет оснований чувствовать себя бесполезной. У меня много дел, я с удовольствием копаюсь в саду, поэтому не скучаю, когда Трею приходится ненадолго уезжать. Моя жизнь настолько полна, что иной раз я спрашиваю себя – можно ли хотеть большего?
Эвис понятия не имела, как ответить на этот вопрос. По сравнению с Шарлоттой ее собственная жизнь казалась пустой и бессмысленной. Единственный раз, когда она была по-настоящему счастлива, – это те две короткие недели, что она провела вдвоем с Бэннингом. И вот теперь он сам отверг ее… и ей некого в этом винить, кроме самой себя…
– Извини, что вмешиваюсь, но на твоем месте я бы отправилась спасать лорда Селби от когтей мисс Роубак, – лукаво проговорила Шарлотта, незаметно кивнув в сторону обеденных столов. – По-моему, у бедняги Бэннинга такой вид, будто у него руки чешутся затолкать ей в рот свой носовой платок.
– Не думаю, что даже кляп сможет заставить ее замолчать, – с усмешкой бросила Эвис.
Шарлотта расхохоталась:
– Возможно, ты права! Ну а теперь иди – мой ненаглядный супруг спешит сюда, чтобы проводить меня к столу.
Лорд Кесгрейв, подойдя к ним, кивнул поднявшейся с кресла Эвис. Поколебавшись немного, она направилась туда, где стояли Бэннинг и мисс Роубак.
– Рада видеть вас, мисс Роубак. Должна сказать, сегодня вы выглядите просто очаровательно, – проговорила Эвис. – Думаю, розовый – это ваш цвет. Он изумительно вам к лицу.
– Благодарю вас, мисс Коупли.
– Мисс Коупли. – Бэннинг приветствовал ее холодным кивком. – Боюсь, сегодня мы с вами оказались соседями за столом.
Мисс Роубак по-детски обиженно надула пухлые губки.
– Что вы, милорд, ничего подобного! Я уверена, что вы ошибаетесь. Я только что проходила мимо стола и собственными глазами видела карточку с вашим именем. Вы сидите справа от меня.
Эвис, которая отлично знала, что никакой ошибки тут не было, поскольку она тоже видела карточки возле каждого прибора, невольно насторожилась, заподозрив неладное. Могла ли мисс Роубак украдкой, незаметно от всех переставить карточки? Ответом на это был коварный огонек, вспыхнувший в глазах Оливии Роубак – она смахивала на кошку, притаившуюся возле мышиной норки. Вид у нее был такой, словно она что-то задумала. Однако абсурдность подобного предположения была столь очевидна, что Эвис невольно пожала плечами. Чтобы Оливия Роубак умела думать?! Чушь!
