— Ах, ты, кокетка! Прекрасная… соблазнительная… невероятная кокетка! А я, глупец, ревнивая пешка в твоих руках.
Молодой человек поставил Бриандру на пол, и она, обвив его шею руками, прижалась к нему всем телом.
Когда Дэвид поцеловал ее, Бриандра затрепетала в его объятиях. Ноги, казалось, стали ватными, и ему пришлось поддержать девушку, чтобы та не упала. Влюбленные со счастливыми улыбками смотрели друг другу в глаза.
— О, Дэвид, я люблю тебя, — выдохнула Бриандра, когда его губы скользнули по ее стройной шейке. — Я люблю тебя… люблю… люблю, — повторяла девушка, пока Дэвид нес ее к ложу.
Прибыв после продолжительного путешествия по штормовому морю в Портсмут, будущая королева Англии, Шотландии и Ирландии почувствовала себя больной и сразу же скрылась в отведенных для нее покоях. Ее сопровождали шесть фрейлин, поэтому услуги Бриандры и Джин не понадобились.
Эдвард Гайд не преувеличивал, когда предупреждал, что принцесса приедет с огромной свитой. С «Короля Карла» на берег сошло более сотни человек, занимающих различные должности при Катрине Браганской, в том числе глухая дуэнья и парикмахер.
Когда Карл, посетив свою будущую жену, вернулся к встревоженным англичанам, он выглядел довольным. Как оказалось, юная принцесса оправдала его ожидания, и, хотя ее красота не могла сравниться с красотой соперницы, оставшейся в Уайтхолле, король во всеуслышание восторгался будущей королевой.
В Портсмут стали прибывать приглашенные на бракосочетание. К концу недели город буквально кишел английскими и иностранными сановниками.
Наконец, почти через неделю, Катрина почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы встать с постели и принять участие в церемонии. Следуя мудрому совету лорда-канцлера, Карл отдал дань исключительной набожности своей будущей жены и согласился на скромный католический обряд в покоях принцессы.
Для торжественного венчания по англиканскому обряду, которое назначили на вечер того же дня, Бриандра выбрала небесно-голубое атласное платье с бело-голубым фрипоном. Модест имел низкий V-образный вырез с кружевной отделкой. Рукава закрывали предплечья. Все волосы девушка зачесала на одну сторону, и они ниспадали на плечо красивыми локонами.
Джин Флеминг, в зеленом модесте с желтым фрипоном, была не менее прекрасна. С естественным румянцем девушки не мог соперничать никакой, даже умело наложенный грим, которым пользовались другие женщины.
На общем фоне резко выделялся один мужчина. Это был Дэвид Гордон, шотландский лэрд, глава клана, более древнего, чем большая часть других кланов, представители которых также присутствовали на церемонии. О его высоком положении свидетельствовали не только манера держаться и гордая осанка, но и золотой медальон на толстой цепи.
Дэвид оделся в килт цветов своего клана и стеганую бархатную куртку, подчеркивавшую ширину плеч. Рукава рубашки из тончайшего батиста собирались на запястьях и закрывали кисти рук красивыми оборками. Его длинные ноги обтягивали чулки, мускулистую грудь пересекала элегантная галунная портупея. По случаю торжества яркий красный берет украшала кокарда.
Джеймс Дуглас также оделся в цвета своего клана. Его наряд выглядел не менее официально, чем наряд Дэвида. Весь облик молодых шотландцев, своей импозантностью выделявшихся на фоне расфранченных придворных щеголей, говорил о силе, и это вызывало беспокойство у тех иностранных гостей, чьи соотечественники в прошлом уже успели испытать на себе мощь шотландских войск. Они то и дело косились на явное свидетельство могущества Карла, которому стоило лишь кивнуть, чтобы эти славные солдаты встали под его знамена.
Когда Катрина Браганская вошла в зал под руку с Карлом, гости с любопытством уставились на нее. На юной королеве было розовое платье, отделанное голубыми бантиками — знаками любви. Из уважения к своему супругу она надела кружевную фату, вышитую розами Тюдоров и другими символами Англии.
Из-за большого количества гостей церемонию бракосочетания решили провести в Главном зале губернаторского дворца, а не в маленькой часовне. Царственная чета прошла к двум красиво убранным тронам, отделенным от остального помещения невысокой оградой.
Дэвид и Джеймс оберегали от толпы Бриандру и Джин, чтобы те могли спокойно наблюдать, как жених с невестой дают брачные обеты.
По залу пронесся вздох, когда епископ объявил Карла и Катрину мужем и женой. Итак, Британия вновь обрела королеву!
Молодожены двинулись по проходу, образовавшемуся в расступившейся толпе. Рядом со своим рослым и широкоплечим мужем юная королева казалось крохотной. Несмотря на то что Катрину воспитывали как особу королевской крови, Бриандра видела, что та робеет перед толпой. Лишь высокий сан новобрачной сдерживал людей, желавших дотронуться до своей королевы.
Карл представил Бриандру Катрине, и королева прочла в глазах новой фрейлины сочувствие. Она не колеблясь сорвала со своего платья бантик и преподнесла девушке.
Бриандру тронул ее поступок. Девушка присела в реверансе и почтительно склонила голову. Королева, чуткая от природы, сразу поняла, что обрела верного друга. Она робко взяла Бриандру за руку, и обе женщины обменялись понимающими взглядами. Однако они не успели сказать друг другу ни слова, так как Карл увел Катрину.
Английский двор славился тем, что придворные проявляли сердечность и радушие исключительно к самим себе. Прошло не меньше часа, прежде чем некоторые дамы заметили, что у королевы слишком длинный нос, зубы выдаются вперед и чересчур смуглая кожа.
В то время как Катрина стала предметом пристального внимания придворных дам, ее португальские фрейлины также возбудили живейший интерес у мужчин. В отличие от своей госпожи, которая предпочла платье в английском стиле, они надели широченные юбки с фижмами[26], очень модными в Испании и Португалии.
— Вы когда-нибудь встречали таких страшилищ? — насмешливо спросил один граф, обращаясь к своим приятелям, с любопытством рассматривавшим молодых женщин.
— Да к ним же не подойдешь! — воскликнул граф Рочестер.
Бэкингем не замедлил проявить свое остроумие:
— Очевидно, это португальский вариант «пояса целомудрия», — заявил он. — Думаю, сделано для того, чтобы желание мужчины угасло, пока он будет снимать с нее все эти путы.
Дэвид оставался невозмутимым. У него была Бриандра, поэтому молодые женщины, приехавшие из Португалии, его не интересовали.
— Наверное, они слышали, какова репутация наших придворных, и обрядились в такие платья ради собственной безопасности, — саркастически заметил он.
