От вида вигвамов, удобно приткнувшихся в долине, у Бет Энн кровь застыла в жилах. Она мгновенно поняла, что перед ней не поселение мирных индейцев племени Пима.
Апачи!
Бет приглушенно вскрикнула, припомнив, как мстили белым индейцы, повернулась и, шурша юбками, заспешила обратно. В этот момент женщина, собиравшая травы на краю долины, подняла голову и истошно закричала. Бет Энн что было сил бросилась вниз по склону, скользя и падая под градом крупных и мелких камней. В состоянии, близком к панике, она отвязала поводья, взлетела на спину лошади и, пришпорив испуганное животное, пустилась в бешеный галоп. Проскакав стремительно с милю, она бросила взгляд назад… и обомлела. За ее спиной на вершине холма грозно маячили тени трех индейцев на лошадях.
Переведя дух, Бет Энн пришпорила уставшее животное, моля Бога, чтобы его нога не угодила в какую-нибудь нору. Она почти не надеялась, что ей удастся уйти от преследователей, в особенности в незнакомой местности. Тяжело дыша, Бет подумала, а хватит ли у нее смелости использовать винтовку, которую она взяла у Зака. Ей приходилось слышать истории про белых женщин, попавших в руки краснокожих, и смерть для них оказывалась предпочтительнее всего.
Теперь она скакала галопом по ущелью, расположенному между двумя скалами. Склоны каменистых гор стали круче, и их поверхность избороздили глубокие трещины. Долина постепенно перешла в предгорье, за которым высились остроконечные вершины из красного камня. Оглянувшись назад, Бет убедилась в том, что расстояние между ней и тремя индейцами быстро сокращается.
Бет Энн охватила паника. С трудом дыша, она крепче вцепилась в повод и постаралась взять себя в руки. Она не знала, где укрыться хотя бы на короткое время. Это была ее единственная надежда.
Звонкий топот копыт становился все слышнее, и страх глубже проникал в ее сердце, парализуя мозг. К горлу подкатывал тошнотворный комок. Огромным усилием воли Бет заставила себя успокоиться и принялась отчаянно оглядывать ближайшие склоны гор… Там! Через несколько секунд горный порог скроет ее… Скорее туда!
Натянув поводья, она направила тяжело дышавшую лошадь в укрытие, схватила винтовку с фляжкой и соскочила с седла. В следующую секунду Бет сильно ударила ладонью по крупу животного, и кобыла бросилась под откос в другую сторону. Призывая на помощь всех святых, Бет поползла на карачках среди густых зарослей кустарника и колючих деревьев, не обращая внимания на царапины и ссадины. Сердце бешено стучало и казалось вот-вот выскочит из груди. От волнения Бет только в самый последний момент услышала топот раскованных копыт, и, с глухим стоном упала на живот за большим валуном, прижавшись к песчаной земле и моля Бога, чтобы он сделал ее невидимой.
К ее огромному облегчению индейцы проехали мимо, и барабанная поступь их боевых коней быстро стихла. Подобно зайцу, Бет ползла, извиваясь и прислушиваясь, вверх по холму, усыпанному острыми камнями, впивавшимися в ее ноги через мягкие сапоги, издирая в кровь ладони, лишь бы подальше быть от этих не знающих жалости апачей.
Обливаясь потом и чертыхаясь, Энн, наконец, приблизилась к тому месту, где уже не могла ползти вверх, и поэтому стала, не поднимаясь с четверенек, огибать по окружности каменистую вершину горы. Вскоре ей удалось вползти в расселину под нависавшей плитой, служившую естественным укрытием. В этой пещере она и решила остановиться, чтобы перевести дух, собраться с мыслями и оглядеться вокруг.
Тысячу лет назад какой-то другой искатель приключений нацарапал наивные символические знаки на коричневато-желтых стенах, но Бет Энн только мельком взглянула на полустершиеся символы. Гораздо больше ее интересовали валявшиеся повсюду камни. Стволом винтовки она пошуровала среди них и, убедившись, что там нет скорпионов и других тварей, осторожно уселась за низкой каменистой стеной, осыпающейся под натиском столетий, которую, должно быть, соорудил тот же первобытный художник. Опершись спиной о стену пещеры, Бет теперь легко могла заметить любого приближающегося к ней и держаться до тех пор, пока не кончатся патроны и вода.
Со вздохом она сняла шляпу и утерла рукавом потное лицо. Внутри ее маленькой крепости стало тяжело дышать. Бет сделала небольшой глоток из фляжки и положила рядом винтовку, обреченно решив приберечь последнюю пулю для себя.
Мучительному сидению, казалось, не будет конца. Молча и неподвижно, подобно камням, окружавшим ее, она ждала, обливаясь потом, и время от времени вынимая из ступней колючки кактуса. Каждый звук заставлял ее содрогаться, будь то шорох мыши, снующей в кустах, обвалившийся кусок скалы, или резкий крик ястреба, скользящего высоко над ней по безоблачному голубому небу. Бет дрожала от предчувствия чего-то неизвестного, как дрожит туго натянутая тетива. Еле дыша, скорчившись и трясясь от страха, она размышляла о том, как дошла до такой жизни, о том, узнает ли Зак что случилось с ней и не будет ли ему на это наплевать, услышит ли ее Бог, если она обратится к нему с молитвой.
Так проходил час за часом в напряженной борьбе со страхом. Когда тени, наконец, удлинились, у Бет Энн забрезжил луч надежды. Удалось ли ей ускользнуть от преследователей? Каждая минута все больше и больше укрепляла у нее надежду, и вместе с тем, воображение продолжало рисовать страшные картины. Что если апачи ждут наступления темноты, чтобы напасть на нее? Даже если она ускользнула от них, каким образом она собирается преодолеть эту дикую местность без лошади, совершенно не зная, в какую сторону идти? Пословица «из огня да в полымя» приобретала теперь абсолютно новое значение. А кто поручится, что она не наткнется еще на одно индейское поселение?
С тихим стоном, под впечатлением этих образов, дрожа от усталости и страха, Бет опустила голову на колени. Внезапно грохот камней вывел ее из забытья, и она схватила винтовку, обратившись вся в слух и прижавшись спиной к каменной стене. Последовал новый камнепад, на этот раз ближе, заставивший ее вскочить на ноги и застыть на месте.
Бет Энн плотно сжала губы и медленно подняла винтовку на уровень плеча, напряженно всматривалась в пространство за барьером из камней. Проглотив комок, застрявший в горле, она дрожащей рукой передернула затвор и, чтобы не упасть в обморок, закусила нижнюю губу так, что выступила кровь. Размеренные и осторожные шаги становились все слышнее, неотвратимо приближаясь…
Он появился из-за нагроможденных камней и резко остановился, глядя на ствол, направленный ему прямо в грудь.
— Ну, что же, ангел, если ты собираешься стрелять, то принимайся за дело. Тебе это зачтется.
