– Это был знаменательный день, Джейсон. Сначала мне пришлось объяснять Майклу, почему я не хочу даже думать о браке, и вот теперь я обедаю в обществе мужа. Мне очень жаль, что из меня вышла плохая собеседница, но надеюсь, завтра все окажется куда проще, – весьма оптимистично закончила Габриель, и он даже вздрогнул от неожиданности.
Затем, не в состоянии больше скрывать свои тревожные предчувствия, молодой муж внезапно выпалил:
– Я не могу ничего обещать тебе насчет завтра, поскольку все мои мысли заняты предстоящей ночью!
Габриель тщетно пыталась сдержать смех. Подумать только, он сам признался в том, что страшно волнуется! Она быстро подскочила к любимому, уселась к нему на колени и нежно обняла за шею.
– Пожалуй, ты прав. Мы слишком редко бывали вместе, и нам нужно привыкнуть друг к другу, чтобы наш брак удался.
Обхватив Габриель за талию, Джейсон привлек ее к себе – и защекотал губами шелковистую кожу у нее на шее.
– Ты и так знаешь все, что должна знать жена фермера, моя прелесть. Поэтому незачем беспокоиться, что ты когда-нибудь не сумеешь мне угодить.
Закрыв глаза, Габриель прижалась к нему еще теснее и запустила пальцы в его темные кудри. В его объятиях она мгновенно позабыла обо всем на свете. Его поцелуй показался ей восхитительным, и теперь уже Габриель сетовала, что так рассердилась на него из-за тех злополучных рисунков. Джейсон-то готов глаза закрыть на ее ужасный характер!
Он тем временем разлил остатки шампанского по бокалам, и Габриель, радостно смеясь, выпила за его здоровье. Джейсон тотчас подхватил ее на руки и опустил на стоявшую рядом кровать. Видя, что он не в состоянии расстегнуть маленькие перламутровые пуговицы на ее блузке, она отвела его руки в сторону.
– Поскольку эта блузка – часть моего свадебного наряда, я бы хотела ее сохранить.
Подавшись назад, Джейсон с неослабевающим вниманием стал наблюдать за тем, как она раздевается. Какая чувственная грация! А сколько красоты таится в ее плавных движениях! Сознание того, что отныне Габриель принадлежит ему навсегда, доставляло неописуемую радость.
Обернувшись и увидев довольную улыбку на губах мужа, Габриель многозначительно спросила:
– Уж не собираешься ли ты спать в этом костюме? Я бы советовала тебе повесить его в платяной шкаф, потому что, если раздевать тебя придется мне, я просто швырну его на пол. И тогда, если утром тебе не понравится его вид, ты вынужден будешь его погладить.
– Меня совершенно не волнует, как будет выглядеть этот костюм утром. Иди сюда!
Джейсон протянул руку, и стоило Габриель коснуться его ладони, как он снова увлек ее в постель. Она ответила на его жаркий поцелуй, но тотчас потянулась к пуговицам на его рубашке. Шутливо оттолкнув ее, он мгновенно сорвал с себя одежду, и не успела она перевести дух, как он уже призывно глядел на нее, лежа на мягкой постели.
Обняв его, Габриель чуть слышно прошептала:
– Прости меня за то, что я так на тебя рассердилась. На самом деле мне хотелось совсем другого…
Она провела языком по его губам, и он едва не задохнулся, но тотчас весь отдался ее обжигающему поцелую. Она обожала своего мужа и не нуждалась в особом поощрении, чтобы доказать ему всю глубину своих чувств. Ее пальцы скользнули вниз по его спине, торсу, бедрам, а затем Габриель порывисто прильнула к нему. Его гибкое тело казалось ей воплощением совершенства, она, как никогда, желала его.
Джейсон был совершенно очарован этой красавицей. Она снова превратилась в ту неотразимую соблазнительницу, в которой он так настойчиво будил огонь страсти. Запустив пальцы в ее густые рыжие волосы, он ответил на ее поцелуй – требовательно, нетерпеливо. В тот же миг Габриель чуть не замурлыкала от удовольствия, когда губы его коснулись ее сосков. Как всегда, он был очень нежен, стремясь подвести ее к той вершине восторга, которая была так хорошо знакома им обоим.
Пронизанная мягким светом ламп, комната стала какой-то загадочной и показалась Габриель куда более волнующей, чем ясное голубое небо, под которым они в последний раз предавались любви. Она выскользнула из объятий любимого и наклонилась, чтобы поцеловать его. Он тут же прильнул к ее губам, но она отстранилась и принялась осыпать быстрыми легкими поцелуями его широкую грудь, плоский живот, чресла… С хриплым смешком Джейсон вдруг крепко прижал ее к себе и опустил на пуховые подушки.
– Сегодня наша брачная ночь. Может быть, ты перестанешь притворяться неопытной невестой? – спросил он лукаво, поскольку невинная девушка, за которую принимал ее Клейтон, не должна была даже знать о том, что ей предстояло, и уж тем более не могла справиться с этим так мастерски.
– Значит, тебе бы это понравилось больше? – отозвалась Габриель.
– Нет, – ответил Джейсон со всей искренностью. – Мне не на что жаловаться, поскольку все, что тебе об этом известно, ты узнала от меня.
«И сама научила меня гораздо большему», – вдруг подумалось ему, и он медленно провел рукой по гладкой бархатистой коже ее бедер. Затем его пальцы, устремляясь к своей истинной цели, достигли промежности. Его ласки становились все настойчивее, все смелее, в ней пробудилось ответное желание, и вот по ее судорожному дыханию и произнесенному со стоном его имени он понял, что их удовольствие будет взаимным. Едва он изменил положение тела, как его словно обдало горячей волной, от которой все его существо воспламенилось, и тут он окончательно потерял рассудок. Даже забыл о том, что ему так и не удалось занять в ее сердце место Бо. Впереди у него была целая жизнь, чтобы заслужить ее любовь, и если ему придется каждую ночь ублажать ее плоть, прежде чем он сумеет затронуть душу, то все же это время будет потрачено не зря. Экстатический восторг тронул Джейсона до глубины души – сколько же счастья она ему дарила! Каждая минута близости с Габриель казалась ему волшебством, и каждый такой миг был неповторим по-своему.
На следующее утро, едва Габриель открыла глаза, как в ноздри ей ударил восхитительный аромат какао и только что поджаренного бекона.
– Ты принес мне завтрак, Джейсон? Как это любезно с твоей стороны!
Она тотчас приподняла одеяло и села, а Джейсон между тем поставил ей на колени поднос, где в придачу к бекону и горячему какао лежали сдобные булочки и стояла маленькая хрустальная ваза с одной-единственной розой.
Отпив глоток какао, Габриель едва не набросилась на булочки: она так мало съела накануне за ужином, что теперь испытывала сильный голод. Пришлось все-таки откусывать понемногу, чтобы не нарушать приличий.
– Все очень вкусно, но если ты и дальше будешь так за мной ухаживать, то можешь меня ужасно избаловать, – поддразнила она мужа.
