— Николь! Николь! Ради Бога! Где ты? Лючия сказала, что ты здесь! Но где? Где?
Он слышал, как с разных сторон зала раздавалось его имя.
Летучие мыши спустились снова. На этот раз Джеймс разглядел, что они были ненастоящие.
— Извините, — пробормотал он мужчине с густыми бровями, компенсировавшими отсутствие растительности на голове, — извините, но мне необходимо попасть на другую сторону.
С этими словами Джеймс проскользнул в ряд кресел.
Мужчина стал сопротивляться, когда Стокер попробовал перелезть через него. Он схватил Джеймса за штанину.
Тот оттолкнул его.
— Я же сказал, что очень сожалею...
И он продолжал двигаться вперед. Две женщины встали, пропуская его. Если бы они еще при этом молчали... Но тут свет зажегся.
А летучие мыши спустились вниз, едва не задев Джеймса. Он подумал, что сердце у него сейчас остановится.
— Джеймс? — послышался голос Николь. Он вскинул голову:
— Николь? Где ты?
— Здесь.
Она была в ложе на противоположной стороне. Кто-то еще назвал его имя, но уже не так нежно, как это сделала Николь.
— Стокер! — послышалось удивленное восклицание. Затем другой голос произнес:
— Это же сэр Джеймс Стокер.
— Стокер? Какого черта Джеймс Стокер здесь делает?
— Валяет дурака, похоже.
— Николь, — снова позвал он, успокоив людей в проходе.
Джеймс ничего не хотел так, как увидеть ее, сохраняя при этом достоинство.
— Николь, я должен поговорить с тобой.
Джеймс взглянул наверх, когда Николь поднялась с места и шагнула вперед к перилам. О Боже! Она вся светилась. Почему он позволил ей уйти? Как он мог подумать, что что-то может быть важнее ее присутствия? Его мечты были прерваны, когда летучая мышь снова спикировала на него. Он закричал и бросился бежать. В конце прохода все шесть театральных швейцаров, напоминавших одетую в парики, чулки и красный бархат с галуном армию, поджидали его.
Тем временем Николь смотрела вниз, отказываясь верить глазам и ушам. Джеймс! Словно она вызвала его с помощью заклинаний.
— О Джеймс! — позвала она снова.
Что он здесь делает? Свесившись вниз, она спросила:
— С тобой все в порядке?
— Нет, — ответил он, стоя в проходе и протягивая к ней руки. — К черту летучих мышей! Я не могу спать. Мои лекции, когда я их веду, ни на что не похожи. Я не притрагиваюсь ни к образцам, ни к журналам, ни к чему другому, что было раньше для меня так важно. — Он перевел дыхание, окружающие заметно притихли. — Единственное, чем я занят, так это мыслями о тебе, — продолжил он.
Стокер полез в карман, вынул оттуда что-то, затем бросил ей в ложу. Просвистев в воздухе, маленький предмет упал на пол. Джей поднял его и отдал Николь.
Она раскрыла свою ладонь и принялась удивленно разглядывать предмет — это был зуб, ее зуб, тот самый, который она отдала видению Джеймса под действием веселящего газа.
Она стукнула ребром ладони о перила и перегнулась, чтобы разглядеть Джеймса внизу.
— Где ты был?
— Не знаю, я спал. Я был болен африканской сонной болезнью, но теперь проснулся, — выкрикнул он. — Я хочу поставить его на место.
— Что поставить на место?
Публика напряглась.
— Твой зуб, — прокричал Стокер. — Пожалуйста, давай поставим его на место.
— Но ты не можешь.
— Нет, — согласился он.
И тут механические летучие мыши совершили еще один бросок на него. Джеймс быстро развернулся, замахав руками, как безумный.
— Николь! — закричал он, словно она могла спасти его, но в этот момент кто-то схватил его за руку.
Джеймс увернулся от очередной твари и спрятался за швейцара.
Николь хотелось плакать.
— Николь! — снова позвал Джеймс.
— Остерегайся!
Пятеро служителей театра набросились на него. Они поднимали его, а он все кричал:
— Николь... я хочу...
Что-то не сработало в управлении, и мышь атаковала его, ударив в плечо. Стокер подпрыгнул, словно на него набросился дьявол.
— Боже! — воскликнул Джеймс. — Николь, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я люблю тебя, я несчастен без тебя.
Наступила гнетущая тишина. Николь приподнялась на цыпочки и прижалась к перилам. Она боялась, что неправильно поняла.
— Я люблю тебя, — повторил Джеймс.
Кто-то зааплодировал в передних рядах. Самый сильный из швейцаров, державший Джеймса за воротник, отпустил его. Остальные, похоже, пребывали в растерянности.
— Это окончание твоей сказки, — кричал Джеймс. — Выходи за меня замуж, стань миссис Джеймс Стокер. — Он рассмеялся. — Госпожа Николь. Я хочу всегда просыпаться рядом с тобой. И если кому-то это не нравится, то он может пойти и утопиться.
Конечно же, в зале были люди, которым это не понравилось. Жизнь есть жизнь. Но Николь чувствовала, что сейчас может выпорхнуть из своей ложи, сделать круг по залу вместе с мышами, затем осторожно приземлиться рядом с удивительно красивым молодым человеком, ожидавшим внизу ее ответа.
Однако она была слишком благоразумной женщиной, чтобы пробовать себя в полете. Она просто подобрала юбку, повернулась и начала пробираться между двумя рядами стульев, потом остановилась.
— Простите, — сказала она, отпихнув Джея. Она перегнулась через перила, чтобы быть как можно ближе к Джеймсу: — Да! Я говорю — да! Жди меня!
Она снова повернулась. В это время к Джею вернулась способность мыслить, и он поторопился расчистить ей дорогу. Николь раздвинула красные с золоченой бахромой портьеры и скрылась за черной дверью.
Она пробежала через фойе, затем спустилась по лестнице в главную ложу. Она услышала, как оркестр снова заиграл увертюру. Джеймса не было. Тогда она направилась в буфет. Джеймс Стокер был там. Его сопровождали два служителя театра с каменным выражением на лицах. Один из них держал его за воротник, как громилу, выдворяемого из публичного дома за нарушение спокойствия. Николь рассмеялась.
Джеймс улыбнулся ей. Служитель отпустил его, как только увидел Николь, и закрыл дверь в зрительный зал. Она подошла к Джеймсу и остановилась. Какое счастье видеть его снова.
— О, вы прекрасно выглядите, Джеймс Стокер, — сказала она.
Смутившись, он посмотрел себе под ноги.
— Я должен все рассказать тебе.
— Что?
— Я почти потерял работу, — ответил он. — Видишь ли, я снял все ярлыки с привезенных образцов.
— Зачем?
— Снял все ярлыки, на которых было указано, в каком именно месте был взят тот или другой образец, и перемешал их. Теперь очень сложно узнать, где именно есть золото. — Он пожал плечами и улыбнулся в восторге от самого себя. — Точнее, чем «где-то на юге Африканского континента», не скажешь.
— Но ты же объяснил Филиппу, откуда это золото...
