– Почему ты думаешь, что что-то не так? – сказала Меган, отбрасывая стебелек ярко-розового цветка, с которого она оборвала все лепестки.
Лукас опустился на землю рядом с ней.
– С тех пор как мы покинули город, ты не сказала ни слова.
– Я спросила тебя: «Почему ты думаешь, что что-то не так?» – сказала Меган, отделяя каждое слово и загибая пальцы. – Видишь? – Она вытянула руку. – Семь слов. А ты говоришь, я ничего не сказала.
– Меган! – Он бросил на нее грозный взгляд.
Она вскочила, отряхивая сзади подол хлопковой юбки.
– Ты хочешь знать, что не так? Хорошо. Я тебе скажу. Сидеть в тюрьме и ждать, пока придет какой-нибудь классный адвокат и докажет, что ты невиновна, еще полбеды. Но когда люди, не разобравшись, виновата ты или нет, вдруг начинают обвинять тебя через газеты, – совсем другое дело. Я устала от того, что ко мне относятся как к преступнице. Я не знаю, кто написал статью в газету. Но кто бы он ни был, его не интересовала правда. Он ни разу не пришел в тюрьму выяснить все от начала до конца. Он заботился только о том, чтобы его материал попал на страницы газеты, которая будет хорошо продаваться. В результате каждый, кто прочтет статью, тоже не задумается, правда там написана или ложь. Люди захотят видеть меня за решеткой, потому что им нужно что-то, над чем можно посмеяться. Ну а я, вероятно, лучший объект для их любопытства и сплетен. И даже не пытайся меня разубеждать, – поспешила добавить Меган, видя, что Лукас открыл рот. – Я все равно тебе не поверю. Ты хуже, чем все они, вместе взятые.
– Я?!
– Да, ты. Ты пришел ко мне в камеру ночью такой важный и надутый, как индюк, чтобы сказать мне, как ты любишь меня. Но по-прежнему считаешь меня виновной. Ты, как и раньше, думаешь, что я участвовала в тех ограблениях.
– Нет, погоди…
– Думаешь! И что бы я тебе ни говорила, ты все равно сдал бы меня, потому что так хотел Брандт. – Положив сжатые кулаки на бедра, Меган расхаживала взад-вперед. – Не он ли рассказал все репортерам? Не дай Бог, если он! Я при всех разорву его на части, как спелый плод, и вырву из него его сердце!
– Меган…
– А потом сварю и скормлю ему на обед. – Она остановилась и, резко развернувшись, как по команде «кругом», снова зашагала.
– Меган…
– Или, может быть, протащу его волоком и четвертую. Будет впечатляющее зрелище.
– Меган…
Она сделала полшага и снова остановилась.
– Что?
– Меган, ты говоришь, что не планировала ограбления. Тогда почему ты не попыталась опровергнуть обвинения и доказать свою невиновность?
У нее расширились глаза от недоумения.
– Как бы я смогла доказать, если ты похитил меня и не выпускал из поля зрения две недели? А потом бросил в тюрьму. О, извиняюсь, не ты, у тебя есть Брандт. Когда, по-твоему, я нашла бы время собрать доказательства в свою защиту?
Лукас оставил без внимания ее сарказм.
– Ты и впрямь считаешь, что сумела бы их найти? – спросил он, не подавая вида, что для себя уже принял решение добыть доказательства, которые бы указывали на кого-то еще, кто мог организовать ограбления.
– Я не знаю, – сказала Меган. – Но попытаться можно.
– Где?
– Что «где»?
– Где ты думаешь собрать доказательства?
– Не знаю. Единственное место, которое мне приходит па ум, – контора «Экспресса». Там все бумаги – расписания, отчеты, счета и вся переписка с «Юнион Пасифик». Если что-то и может подтвердить мою невиновность, то, я полагаю, документы «Экспресса».
– Вот и хорошо, – улыбнулся Лукас. – Даже лучше, чем я ожидал.
– О чем ты? – нахмурилась она.
– Мы с тобой, – сказал он с таинственным видом, – на какое-то время затаимся в «Экспрессе». Так будет легче вести поиск и оставаться незамеченными.
Меган только хмыкнула и наградила его презрительным взглядом, давая понять, что у него не все дома.
Солнце уже начинало клониться к закату, когда они прокрались в здание «Адамс экспресс». Они остановились и прижались к стене. Сквозь тонкую деревянную перегородку были слышны голоса. Один из них точно принадлежал Калебу. Приходилось напрягать слух, чтобы разобрать слова.
– Что-нибудь еще, сэр?
– Нет, Гектор. Спасибо. – Послышалось шарканье ног.
– Вы уверены, мистер Адамс? Может, вам все-таки что-то понадобится?
– Нет, – сказал Калеб после длинной паузы. – Я задержусь чуть дольше. Хочу немного посидеть с бухгалтерией.
– Вам незачем утруждать себя, – продолжал Гектор. – Я мог бы сделать все за вас.
Ножки кресла со скрипом процарапали пол, и одновременно послышались тяжелые удаляющиеся шаги.
– Меня не затруднит, – твердо сказал Калеб. – Доброй ночи, Гектор. Увидимся утром.
У входной двери звякнул колокольчик, после чего дом погрузился в тишину.
Потом они услышали легкий шорох опущенных жалюзи. Шаги Калеба сделались громче. Наконец дверь качнулась и распахнулась.
– Идите сюда, – сурово прошептал он.
Лукас подтолкнул Меган вперед и, прежде чем юркнуть за ней в темную комнату, еще раз оглядел все вокруг.
– Проклятого Гектора никак не выпроводить, – резко сказал Калеб. – С ним всегда так трудно?
– Он просто пытался тебе помочь, – вступилась за кучера Меган.
Они прошли через тесное захламленное помещение, которое использовалось как склад, и поднялись на один лестничный пролет. Калеб держал фонарь сбоку, убавив фитиль, опасаясь, что свет будет виден снаружи.
Комнатка над конторой оставляла желать лучшего. Казалось, что сюда никто не заглядывал и не убирался лет двадцать, с основания «Адамс экспресс». Они двинулись по узкому проходу, оставляя отпечатки на немытом полу и кашляя от поднявшейся пыли.
– Неважная ты хозяюшка, Мэг, – заметил Калеб. Она ущипнула его за руку.
– Что-то я ни разу не видела тебя здесь с веником, пока ты работал с папой.
– Мы говорим о твоем предприятии, ты забыла? Помнится мне, ты не раз высказывала угрозы, если мы с женой будем вмешиваться.
– Ты прав. И я полагаю, ты помнишь другие угрозы тоже. Так что подумай, прежде чем что-то говорить по поводу здешней обстановки.
– Но здесь действительно беспорядок, Меган, – вмешался Лукас. Калеб тихонько хихикнул.
– Да замолчите вы оба! – шикнула на них Меган. – Не так уж здесь и грязно. – Она прошла к старой железной койке в углу и плюхнулась на матрас, подняв облако пыли, пока она кашляла и отплевывалась, мужчины молча смотрели па нее, словно хотели сказать: «Мы тебе говорили». Но испорченное настроение и так отпечатывалось у нее на лице.
– Здесь ты будешь в безопасности, – сказал Калеб. – Вечером можно даже выходить и прохаживаться по дому, Только держи фонарь пониже. Днем будет посложнее. Тебе Придется вести себя аккуратно, чтобы не наделать шума. Здешние стены тоньше бумаги. Стоит чихнуть – и тебя могут сразу обнаружить, если вдруг кто-то случайно окажется внизу.
