– Наверное, это и к лучшему. У вас есть еще какие-нибудь замечания?
– Колин продемонстрировал мне желание относиться к дому, как к своей собственности, и поддерживать его в хорошем состоянии. Я знаю, для него будет много значить, если вы сочтете целесообразным передать ему поместье.
Маркиз тяжело вздохнул.
– Леди Анджелина, вы слишком озабочены судьбой поместья. Могу я спросить почему?
– Колин совсем не помнит мать. Мы искали ее миниатюрный портрет, но так и не нашли.
Маркиз нахмурился.
– Понимаю.
– Я думаю, ему хочется удержать при себе хоть что-то из того, что имело к ней отношение: например, детскую колыбельку и кресло-качалку. Мне кажется, вам следует почаще рассказывать ему о матери.
– На мой взгляд, вы очень сблизились с моим сыном.
– Это вполне естественно, когда людей объединяет какое-то дело. Очень надеюсь, что Фарадеи не получат Сомеролл в свое владение. Вам не понравится их соседство.
– Придется серьезно над этим подумать, – скривил губы в усмешке маркиз.
– Прошу прощения, что отняла у вас время, – поднимаясь, сказала Анджелина. – Спасибо, что выслушали меня.
– Весьма признателен за ваши замечания, леди Анджелина.
Когда она вышла из кабинета, Маркиз закрыл дверь и подумал, что его сын будет круглым дураком, если упустит ее.
Эту ночь Пенни решила провести в спальне у Анджелины, но та предупредила:
– Я плохо сплю в последнее время: боюсь, буду постоянно тебя будить.
– Давай попросим Мэри на ночь положить в постель разогретый кирпич, а нам подать теплого молока, – предложила Пенни.
Анджелина взглянула на часы: половина двенадцатого – еще два с половиной часа до встречи с Колином. Она не ожидала, что сестра попросится переночевать у нее. Неужели Пенни что-то почувствовала? Как бы то ни было, отказать ей Анджелина не смогла.
– Хорошо, я позвоню Мэри. Но ты должна пообещать, что как только выпьешь молоко, ляжешь спать.
– Спасибо, Анджи.
Сегодня после ужина она опять сидела с Колином за шашками, но никак не могла сосредоточиться. Все разговоры в комнате крутились вокруг ее новорожденного племянника, и она радовалась, что отец с матерью лучились счастьем. После скандала, случившегося с ней, они ходили как пришибленные, хотя ни словом не обмолвились об этом. Бывали минуты, когда их молчание становилось невыносимым, и тогда она уходила на длительные прогулки, если погода позволяла. Ощущение свободы, возникавшее при долгой ходьбе, было поразительным.
Сейчас она пребывала в нервном ожидании перед предстоящей встречей с Колином и не знала, что сказать Пенни.
Когда появилась служанка, Анджелина попросила ее принести кирпич и молоко. Потом подошла к туалетному столику, вынула из ушей жемчужные серьги и, положив их в шкатулку, сразу вспомнила, как Колин играл одной из них в Сомеролле. Ее тут же бросило в жар, и она крепко сжала бедра, словно его прикосновения и поцелуи могли превратиться в реальные. Она не позволит этому повториться. Хорошо хоть все обошлось без последствий.
Мэри принесла завернутый в ткань кирпич. Когда Пенни покончила с молоком, Анджелина заплела ей косу на ночь.
– Спасибо, Анджи. Вот бы мне такие волосы, как у тебя.
– У тебя самой роскошные густые локоны, Пенни.
– Мне кажется или на самом деле у меня волосы рыжеют?
– Подожди. – Анджелина взяла с туалетного столика ручное зеркало и вернулась к кровати. – Освещение тут не самое лучшее, но посмотри, как сияют твои волосы. Цвет корицы с золотом – большая редкость, так что незамеченной в толпе на своем первом балу не останешься.
Сестра повернулась к ней.
– Анджи, если я задам тебе один вопрос, ты ответишь на него честно?
Тыльные стороны ладоней закололи тысячи иголок.
– Какой вопрос?
– Я вот о чем подумала: мамочка стала получать очень мало писем, после того как вы вернулись в Англию, а ты вообще только одно, – и поняла: с твоей помолвкой что-то пошло не так. А еще обратила внимание, что каждый раз, когда я спрашиваю тебя, будешь ли ты присутствовать на моем дебюте, ты никогда не говоришь «да».
Анджелина застыла на месте.
– Почему ты молчишь, Анджи?
Она надолго запомнит этот вопрос и свою неспособность ответить на него.
– Передо мной закроются все двери? Это правда, да? – не унималась Пенни.
Она должна взять себя в руки ради сестры.
– Нет, это неправда. Но я действительно вряд ли смогу присутствовать.
– Ты расстроилась из-за того, что должна была мне что-нибудь ответить. Я права?
Месяцами она ждала этих вопросов, но и сегодня оказалась так же не готова отвечать.
– Я по-прежнему надеюсь, что еще можно кое-что сделать, и не перестану надеяться. Мне очень хочется присутствовать на твоем дебюте, и еще не все потеряно.
Пенни обняла ее.
– Прости, Анджи. Я знаю, ты беспокоишься за меня, но не нужно этого делать. Я уверена, что так и буду подпирать там стену и мечтать оказаться дома.
Ее как будто схватили за горло и перекрыли доступ воздуха. Но ведь она старшая сестра, так что взять на себя инициативу и представить все в позитивном свете – ее прямая обязанность. Анджелина приобняла сестру за плечи.
– Мне не хотелось заводить этот разговор, но уж коли так вышло… Скорее всего твоей патронессой будет леди Чедвик. Это всего-навсего мои предположения, но твой дебют пройдет одновременно с выходом в свет Бьянки и Бернадетт.
– Мамы там не будет?
– Не уверена. Мы потом ее спросим об этом, а пока пусть радуется рождению нашего племянника. Согласна?
– Да, думаю, так будет лучше всего.
– Твой выход в свет может пройти не так, как мы его себе представляем, но все равно будет чудесным. У тебя будет куча новых платьев, шляпок, туфель и перчаток. Тебе очень понравится ходить по магазинам вместе с маркизой и близняшками. Ты же знаешь, какие они выдумщицы.
Но ее самой там не будет, она не разделит с сестрой ее радость. От этого больно и грустно уже сейчас.
– Я знаю, что ты не сделала ничего плохого, Анджи. Этот Брентмур отвратительный и подлый, по глазам было видно.
Анджелина набрала в легкие воздуха и медленно выдохнула.
– Всегда полагайся на свою интуицию, оценивая людей. Я проигнорировала свою: думала, что он только кажется мне плохим. Пообещай мне, Пенни, что будешь осмотрительнее.
– Обещаю.
Анджелина всегда думала, что будет защищать сестру от светских циников и повес, и мечтала о том, как станет держать шлейф ее бального платья во время дебюта, а потом наблюдать за ее первым танцем с кавалером. К сожалению, ничего этого Анджелина не увидит.
