Она способна выдержать пренебрежительные взгляды, шепоток в спину и – да! – непристойные предложения от мужчин, считавших себя джентльменами, но если сестренка по ее вине лишится своего первого бала, то это выдержать не сможет.
Пенни села, обхватив колени руками.
– Заметила какие красивые у Колина глаза?
– Мне кажется, он староват для тебя, Пенни.
Та засмеялась.
– Нет, глупая. Ты неправильно меня поняла. Я имела в виду, что у него добрые глаза.
– Большую часть времени они у него, по-моему, веселые, – возразила Анджелина.
– Веселые и добрые, – настаивала Пенни. – Близняшки говорят, что он самый настоящий распутник, но я верю, что Колин благородный.
– Тебе он нравится?
– Тот, кто любит животных, не может быть плохим, – уверенно сказала Пенни.
– Следующей весной ты каждый день будешь писать мне письма, в которых станешь рассказывать про танцы, наряды и музыку. Обещаешь, Пенни?
Сестра кивнула, и Анджелина обняла ее, желая лишь одного: волшебного сезона для Пенни, – ничто другое ее не волновало. Если бы так… Она понимала: когда подойдет то время, боль в груди станет нестерпимой, но знала, что должна это сделать.
Сегодня ночью она положит конец их с Колином договоренности. Пусть это непросто, однако Анджелина убедила себя, что так будет лучше. Ей ни к чему заставлять его идти на сделку с самим собой, тем более что их помолвка родилась как средство от отчаяния, которое переживали они оба.
Она нежно любила Колина, и мысль о необходимости оставить его неожиданно вызвала острую боль. Очутись они в мире волшебных сказок, Колин подхватил бы ее на руки и перенес через порог Сомеролл-Хауса. Однако Анджелина решила для себя, что брака по расчету ей недостаточно: ей мало любить самой – хотелось, чтобы любили и ее, да так, что жить без нее не могли. Сегодня ночью она скажет ему правду, а потом попросит помощи у матери, Маргарет и Шарлотты, чтобы опровергнуть грязные обвинения, которые распространяет Брентмур. Уверенности в успехе она не чувствовала, но и терять было нечего. Все-таки она дочь герцога и, пока жива, не позволит никому чернить ее доброе имя или доброе имя ее семьи. В конце концов, это ее обязанность как старшей сестры – показать младшей достойный пример для подражания.
В четверть второго Анджелина выскользнула из постели. Свеча на прикроватном столике оставалась непогашенной. Накинув халат, она взяла ее и двинулась было к двери, но споткнулась, услышав голос Пенни.
– Анджи, ты куда?
Вздрогнув от неожиданности, она стала лихорадочно искать выход из положения: то ли заставить Колина томиться в ожидании, то ли рассказать все Пенни. Солгать сестре она не могла.
– Пенни, только не волнуйся и доверься мне. У меня свидание с Колином в библиотеке.
Пении села на кровати.
– Нет, Анджи! Ты же знаешь, это запрещено.
– Нам нужно обсудить кое-что очень важное, причем без свидетелей. Проблема в том, что днем мы ни на секунду не остаемся одни и поговорить нет никакой возможности.
– Значит, ты не должна говорить с ним о том, о чем нельзя сказать при людях.
Анджелина облизнула губы.
– Ты же сама сказала, что Колин благородный.
– Анджи, он совсем не благородный. Ни чуточки!
Анджелина подошла к кровати и присела на край.
– Колин сделал мне предложение.
Пенни ахнула.
– Но я не могу его принять. Поначалу мы оба были готовы заключить брак по расчету, чтобы решить наши проблемы, но потом я поняла, что не смогу так…
Раскрыв от удивления рот, Пенни посмотрела на нее.
– Ты с ума сошла?
«Когда он рядом, то да, я схожу с ума».
– Тшш. Если я выйду за него, то вновь верну себе положение в обществе – до некоторой степени по крайней мере, – поэтому не знаю, насколько могу быть с ним откровенной.
Пенни нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что если выйдешь за него, то сможешь присутствовать на моем дебюте?
– Отчасти да. Но ты же понимаешь: у него свои проблемы.
– Я думаю, вы оба упали и повредили себе головы, – заключила Пенни.
– Я решила, что не смогу выйти за него, и должна сказать об этом сейчас. Между нами существует некая тайная договоренность, так что, пожалуйста, никому ни слова.
Пенни в недоумении покачала головой:
– Анджи, это похоже на одну из безумных идей близняшек.
– Вероятно, так оно и есть, однако мне действительно нужно поговорить с ним наедине. Мы поссорились, и прежде чем уехать из Дирфилда, я должна помириться с Колином. Он заслуживает такой малости. Теперь давай спи. Я ненадолго.
– Никуда ты не пойдешь. Я позвоню в колокольчик, если ты двинешься с места, – пригрозила сестра.
– Пенни, пожалуйста! Ничего дурного не случится. Мне надо просто поговорить с ним.
После непродолжительного молчания Пенни наконец неохотно согласилась:
– Ладно, только возвращайся скорее, а то я буду беспокоиться.
– Договорились.
Анджелина подошла к двери и опять услышала голос сестры.
– Анджи?
– Да, дорогая?
– Он тебя целовал?
– Закрывай глаза, Пенни. Я скоро вернусь.
Он сидел на диване в библиотеке, тускло освещенной свечой в канделябре на столе. При ее появлении Колин поднялся, и Анджелина отметила, как он красив в панталонах и широкой, свободного покроя рубашке, хотя в темноте не могла разглядеть выражение его лица.
Быстрым шагом он подошел к двери и запер ее, так что она оказалась зажатой между его руками словно в ловушке.
– Мне бы никогда и в голову не пришло унизить тебя, – начал он сразу, без прелюдий. – Наоборот!
– Я в этом не сомневалась, – спокойно отозвалась Анджелина. – Я долго думала и пришла к выводу, что помолвку следует отменить. Уверена, ты согласишься со мной.
– Ничего другого я и не ожидал. Ты просто боишься.
– Нет, дело не в этом. Меня не устраивает брак по расчету: хочется большего. Пойдем сядем.
Колин вздохнул и пошел следом за ней к дивану.
– Прости, что сделал такой вывод и тем самым обидел тебя.
– Я вдруг поняла, что на самом деле меня волнует. Мне тогда казалось, что я недостойна любви, у меня было такое острое ощущение вины после скандала, что на какое-то время я просто потеряла себя. Но все это в прошлом. Мне будет очень жаль, если из-за меня ты лишишься Сомеролла, так что советую тебе еще раз как следует поговорить с отцом.
– Анджелина. – Колин потянулся было к ней, но она резко отпрянула.
– Нет! Пожалуйста, не прикасайся ко мне.
– Почему? – удивился он.
