Грудь ее разрывалась от тоски по нему. Едва познав любовь, она принуждена навек позабыть о ней. Никогда больше мужская рука не коснется ее ласково и властно…
Но все же это свершилось! Любовь вошла в ее жизнь, чтобы на миг озарить ее небывалым светом, чтобы наполнить ее душу счастьем, ликованием, восторгом… И она сохранит память об этом волшебном чувстве на всю жизнь…
Вот какой подарок преподнесла ей судьба, принявшая облик Джейкоба Дадли.
— Знаете, — смущенно пробасил Джейк, — я давно хотел перед вами извиниться. Ведь это из-за меня вы оказались в такой дали от дома, вынесли столько испытаний. Простите меня великодушно за все мучения, что выпали на вашу долю, за страх и тоску, которые вам довелось пережить. И хотя наше знакомство началось с такой непростительной дерзости с моей стороны… Все же… Быть может, вы найдете силы простить меня? — Сере-нити взглянула на него с ласковой улыбкой, и лицо Джейка просияло. — Друзья? — Он протянул ей широкую ладонь.
— Друзья! — ответила она и подала ему руку.
И тотчас же паруса корабля надулись, и он заскользил по волнам вперед, к колониям. Серенити не удержалась от того, чтобы не оглянуться в последний раз на «Месть Тритона».
Джейк, смущенно кашлянув и избегая ее взгляда, проговорил:
— Ведь вас ждут впереди нелегкие времена, мисс Джеймс. Если не секрет, как вы объясните домашним свое отсутствие?
Серенити нахмурилась:
— Скажу им правду.
Джейк в ужасе вытаращил на нее глаза:
— Вы… Вы серьезно?
— Разумеется. А что еще мне остается? Лгать я не умею.
— Не худо бы и научиться, — назидательно изрек Джейк. — Придумать какую-нибудь достоверную историю. Например, что вы сбежали с возлюбленным и обвенчались, а он погиб, поэтому Вам и пришлось возвратиться.
Мысль была неплохой, но Серенити не задумываясь ее отвергла.
— Нет, Джейк. Ничего из этого не выйдет. Мои родные должны узнать правду.
— Правда ранит. Может, вам стоит все же пощадить их?
Тут ей вспомнилась Чатти, которую застали у озера наедине с возлюбленным, и то, как отреагировал на это отец: он стал держаться с ней подчеркнуто холодно, отстранение Он счел ее виновной в том, чего она не совершала.
— Знаете, — смущенно прибавил Джейк, — мне тут пришло в голову, что я вполне мог бы выдать себя за вашего супруга. И нарочно рассориться с вашим родителем, а после покинуть Саванну. Якобы в великом гневе.
Серенити звонко рассмеялась. Предложение Джейка показалось ей донельзя забавным. Он — ее супруг?!
— Спасибо. — Она сердечно пожала ему руку. — Благодарю вас за участие ко мне, но, знаете, тайное всегда в конце концов выходит наружу. Я всю сознательную жизнь писала правду и не стану теперь лгать людям. Нет, я пообещала самой себе, что никогда не пожалею о случившемся, и сдержу это обещание во что бы то ни стало.
Джейк понимающе кивнул.
— Но если вам вдруг понадобится помощь, дайте мне знать. Я тотчас же примчусь к вам на выручку. И никому не позволю вас обидеть.
— Послушайте, Черный Джек, — насмешливо произнесла она, — еще немного, и я приму вас, безжалостного морского разбойника, за мягкосердечного, участливого человека.
Джейк скорчил свирепую физиономию и, сделав вид, что хватается за воображаемый кинжал у пояса, сипло прошептал:
— Ох, леди, вы проникли в мою самую страшную тайну! Теперь мне не остается ничего другого, кроме как заставить вас умолкнуть навек!
Серенити весело расхохоталась и в тон ему ответила:
— Не беспокойтесь так, мистер Черный Джек. Я знаю немало тайн, которые унесу с собой в могилу. Одной больше, одной меньше — велика ли разница?
Тут к ним подошел один из матросов:
— Мисс Джеймс?
— Да, это я.
— Капитан велел мне проводить вас в вашу каюту. Серенити кивнула ему и, простившись с Джейком, сошла на нижнюю палубу. Каюта, которую ей предоставили, была небольшой, чисто убранной. Узкая койка помещалась в нише, совсем как у Моргана на «Тритоне».
— Капитан вскорости лично засвидетельствует вам свое почтение.
— Спасибо, вы можете быть свободны, — кивнула она матросу.
Стоило двери за ним закрыться, как Серенити дала волю слезам. Никогда больше она не увидит Моргана. Никогда!
Она села на койку и вынула из кармана бережно сложенный листок. То была его записка, которую она получила на «Тритоне» из рук поваренка Корта. Текст она помнила наизусть. Слезы застилали ей глаза, а она все смотрела и смотрела на строчки, написанные его рукой, и сердце ее разрывалось от тоски и печали.
— Ну что, капитан?
Морган, усаживаясь за стол в таверне «Голова вепря», вместо ответа на вопрос Барни лишь устало махнул рукой. В воздухе витали запахи пота, немытых тел, жареного мяса и эля. Морган приказал неряшливой служанке принести всем выпивку и мрачно уставился на кока, Барни и Уша-кии, которые давно уже ждали его возвращения.
— По-прежнему ничего? — понизив голос, осведомился кок.
— Ничего. Никаких следов. Никто ее не видел, никто о ней не слышал. Во всяком случае, так утверждают все, кого я расспрашивал.
Служанка принесла им по огромной кружке эля. Морган схватил одну из них и единым духом осушил до дна.
Спутники его встревожено переглянулись. Но ему было не до них. Досадуя на Серенити и на себя, он изо всех сил хватил кулаком по столу. Будь все проклято! И в первую очередь он, Морган Дрейк!
Каким же надо быть идиотом, чтобы позволить любимой и любящей женщине уйти?!
Он уже пятнадцать месяцев, три дня и пять часов вел тщетные поиски. Он побывал на корабле, который вез ее домой, но и там ничего не смог выяснить. Команда знала о ней не больше, чем все прочие, к кому он обращался с вопросами.
Джейк проводил ее в лодке до берега, где они вдвоем наняли экипаж, на котором она должна была отправиться в центр Саванны. И больше никто ее не видел. Она пропала без следа, словно растворилась в воздухе.
Ну что ж, значит, так тому и быть! С него довольно. Она исчезла, и он очень этому рад.
— Очень даже рад, ясно?!
— Вы о чем, капитан? — Глаза Ушакии едва не вылезли из орбит. — Чему это вы так рады?
— Ах, оставь! — прорычал Морган и осушил еще одну вместительную кружку эля.
— Ого-го! Смотрите-ка, чего только не выбросит на берег прибой! Какие дела заставили вас, джентльмены, прибиться к моему причалу?
— Брось свои шуточки, Джейк! — не оборачиваясь, мрачно буркнул Морган. — Мне не до веселья.
— Нашему капитану вот уж пятнадцать месяцев не до шуток, — пояснил словоохотливый Барни и приветливо кивнул Джейку. — За все это время даже не улыбнулся ни разу.
Морган сердито взглянул на него, но на старика это не произвело ни малейшего впечатления.
