— Джек, — ласково сказала она и отняла руку от его губ. Он не стал ее удерживать.
— Понятно, понятно, — торопливо произнес он и тихо вздохнул. — Ладно, мне пора идти к себе.
— Ничего тебе, Джек, не понятно, — ласково сказала Сара.
Она нежно обняла его лицо руками и поцеловала.
Джек замер, еще не понимая, к чему она клонит, но через миг опомнился. Все стало пронзительно ясно. Он принялся целовать ее так, как изголодавшийся человек набрасывается на пищу, которой был долго лишен. Сколько раз он рисовал в воображении похожую картину, но чтобы все произошло вот так, как сейчас, он никак не ожидал.
Впрочем, здесь была доля лукавства. Конечно, он представлял себе, как все будет происходить. Как он будет сжимать ее в своих объятиях. Перед его взором возникала картина — белая кожа, прежде скрытая одеждой, обнаженные груди, ее изумрудного цвета глаза, в которых сверкает неутоленная страсть. Да, он все это рисовал в своем воображении, но без всякой надежды на осуществление.
Вот и теперь он держал ее и все еще боялся, что это наваждение, что оно может исчезнуть, закончиться в любой момент, что живая, теплая Сара вдруг превратится в эфир, который растворится в воздухе, как растворялся в ночи мучительный и сладострастный образ, возникавший во сне.
Он медленно прижал ее к спинке кровати, все еще боясь, что это может закончиться в любую минуту.
Случайно задев свежую рану, он невольно поморщился от боли.
— Тебе больно? Неужели я причинила тебе боль? Если так, давай остановимся.
Ее поспешность и явная тревога позабавили его. Улыбнувшись, Джек успокоил:
— Не волнуйся. Это всего лишь царапина. А царапины заживают на мне так же быстро, как на собаке. Самое главное — не останавливайся. Если остановишься, то мне будет намного больнее, чем от всех этих дурацких царапин.
Отбросив прочь тревогу, Сара улыбнулась ему так, как улыбается невинная девушка, желающая избавиться от своей невинности.
Джек все понял. Он не собирался отступать и больше уже не колебался.
Он привлек ее еще ближе, и она сама прижалась к нему, отчего его возбуждение сразу увеличилось на несколько градусов.
— Только не спеши, — сдавленным голосом произнес он. — Если мы будем торопиться, то все закончится раньше, чем успеет начаться.
Сара понятливо кивнула головой и нежно поцеловала его в шею.
— Зачем спешить? — Она была полностью с ним согласна. — Это так приятно, кажется, я готова заниматься этим вечность. Такое удовольствие следует растянуть как можно дольше, верно?
Джек, затаивший дыхание, когда ее губы ласково целовали его шею — от плеча до уха, тихо выдохнул:
— Я постараюсь не разочаровать тебя.
Для того чтобы не потерять голову от любовного безумия, Джек решил прибегнуть к старой проверенной уловке — думать о чем-нибудь другом. Он начал вспоминать прежние морские будни, как тяжело было ставить паруса… о-о, какое наслаждение гладить ее кожу, ее ноги… чтобы не потерять самообладание, он усилием воли опять заставил себя вспомнить сражение, горький запах пороха, огненные вспышки из пушечных жерл. Но пушки и паруса никак не хотели лезть ему в голову.
Пока Джек пытался сохранить самообладание, Сара, решив, что ей жарко в шелковом платье, не долго думая сняла его через голову и бросила на постель.
От увиденного кровь огнем разлилась по телу Джека. Увидев, каким глазами он смотрит на нее, Сара густо покраснела.
— Какое белоснежное, — наконец прошептал он.
— Что белоснежное? — удивилась она.
— Нижнее белье, сорочка. Я думал, что у Золотой Леди и сорочка должна быть золотистого цвета.
Она насмешливо склонила голову набок:
— А я думала, что у Синего Ворона все тело покрыто черными перьями. А что тут у нас?
Встав на колени, она игриво провела руками по его черным вьющимся волосам на груди.
Интуитивно понимая, как следует вести себя, Сара пыталась быть в его глазах как можно соблазнительнее, пробудить в нем еще более сильное желание. Сперва она сомневалась, все ли делает правильно, но когда его дыхание стало прерывистым, когда своими нежными пальцами она ощутила, как быстро забилось его сердце, всякие сомнения растаяли как дым. Теперь она поняла, что может управлять им, и если захочет, то сможет пробудить в нем плотское, чувственное желание. Кое о чем она слышала, кое о чем догадывалась и сейчас решила применить свои знания на практике. Она поступает правильно, так говорил ей внутренний голос, и она слушалась его.
Все шло превосходно, но, не рассчитав своих сил, она потеряла равновесие и упала на него. Джек подхватил ее и повалился вместе с ней на кровать. И весело рассмеялся.
Сара обиделась и спрятала голову под его рукой.
— Ты думаешь, что это и есть любовь? — Он весело смотрел на нее, не забывая поглаживать, чтобы она успокоилась.
— Не знаю… я потеряла равновесие.
— Да, но я вовремя поймал тебя.
— А к чему этот смех? — Сара надула губки.
— Потому что это было забавно. — Джек погладил ее по ноге. Подвязки по-прежнему стягивали ногу — гордо и неприступно. Он осторожно обхватил пальцами узелок подвязки. — Потому что это ты…
Она вопросительно посмотрела на него.
— Видишь ли, Сара, то, что ты сейчас делаешь, мне нравится, но это не совсем то, что надо.
Узелок развязался, и подвязка ослабла.
— Как тебе это удалось?
— О, я умею развязывать узлы. Так на чем я остановился? — шутливо произнес он, развязывая вторую подвязку. — Итак, мне нравится Сара, падающая с деревьев. Но мне больше нравится другая Сара, которая целуется с незнакомыми джентльменами в кладовой театра…
— Тем более если этот джентльмен ты сам, — уколола его она. Обе подвязки были развязаны, и чулки спущены с ног.
— Конечно, а кто же еще? Мне намного симпатичнее та Сара, которая не притворяется и живет настоящей жизнью, а не поддельной и лицемерной.
— А мне нравится Джек, если он не сердится.
Он улыбнулся:
— Тот самый, кто покончил с прежним и предпочел что-то новенькое.
— А мне нравится тот самый Джек, который слушается меня, даже если я пытаюсь все держать под контролем себе в ущерб. Серьезный Джек в форме кадета морского училища, при виде которого у девочек замирает сердце.
— А я тебе понравился в форме кадета?
— Неужели ты не знаешь, как подействовало на девочек из семейства Форрестер твое появление в форме. Боже мой, тогда я буквально замерла от восхищения. — Сара хихикнула то ли от удивления, написанного на лице Джека, то ли от его поглаживаний по ее бедру. Это был особенный смех. Радостный и чистый. Услышав ее смех, Джек тоже рассмеялся.
