Вскоре после Нового Года они поехали в Рил. Прошлись по набережной, полюбовались прибоем и зашли в павильон выпить чаю. Только они сели, как Брук воскликнул:
– Боже праведный! Да ведь это Стивен Кроссли!
Вот оно…
– Привет, Кроссли. Вот это сюрприз! Не знал, что у вас есть дела в Уэльсе. Подсаживайтесь к нам.
– Спасибо. Здравствуйте, миссис Фергюсон. Мне показалось, что я видел вас на прогулке, но я не поверил своим глазам.
Встреча старых, но не слишком близких друзей… Все то же обаяние, та же раскованная мужская грация, которую она любила и которой боялась. Он сел напротив нее – сильный, мужественный, прекрасно сложенный.
– Нет, – ответил он на вопрос Брука, – не думаю, что "Варьете" снова откроет двери. Мы продали театр.
– Да? – удивился Брук. – А я и не знал. В последние два месяца я большей частью сидел дома.
– Его приобрел некто Пембертон. Думаю, что "Варьете" снесут и возведут административное здание. Их не интересует шоу-бизнес.
– Как жалко. Я был у вас пару раз и получил большое удовольствие. Хотел как-нибудь взять с собой Корделию.
– Я тоже мечтал об этом, – вежливо ответил Стивен.
– Каковы ваши планы? Останетесь в Манчестере?
– Нет. Я буду управлять одним из наших театров в Лондоне.
– Здесь вы тоже собираетесь открыть мюзик-холл?
Стивен улыбнулся шутке.
– Нет. Я приехал по делу, связанному с моим разводом.
Брук вздрогнул и, ощутив неловкость, взглянул на Корделию, а потом на Стивена.
– Вы это серьезно?
– Конечно. Какие могут быть шутки?
– Я даже не знал, что вы женаты.
– Об этом мало кто знал. Мне нечем было хвастаться. Мы с самого начала не сошлись характерами. Вам трудно это представить: ведь вы счастливы в браке и вряд ли за все время хоть раз поссорились с миссис Фергюсон. Моя жена была ревнивой и властолюбивой женщиной. Если я уходил, то потом обязательно давал подробный отчет, где был и что делал. Это мешало моей работе… Прошу прощения, миссис Фергюсон, вам, должно быть, скучно?
– Нет-нет, – она смотрела в сторону; где-то в потаенных глубинах ее существа шевельнулась страсть, но она ничем себя не выдала.
– Но вы со мной не согласны?
– Как женщина, я не могу не жалеть о том, что вашей жены сейчас нет с Вами и она не может защитить себя.
– Вы мне не верите?
– Конечно, верю. Но в споре две стороны.
– В каждом споре две стороны, миссис Фергюсон. Только очень предубежденные люди отказываются выслушать другую сторону.
– Именно это я и хотела сказать.
Наступила короткая пауза. Стивен взволнованно смотрел на Корделию.
– Я, конечно, не без греха. В мире столько прелестных существ, но все это такие пустяки – рябь на море; ей следовало знать об этом. Уверяю вас, я не корчу из себя святошу. Но женщина с сильным характером, с любовью в сердце, а не в плену у мелкого самолюбия, должна найти в себе силы отбросить мелкое, наносное и понять главное в человеке.
– Трудно понять правду, если ее от вас скрывают.
– Конечно, трудно, если только и думать о своем оскорбленном достоинстве.
– Может быть, то, что вы называете оскорбленным достоинством, не что иное, как самозащита?
Брук поставил свою чашку и безмятежно поинтересовался:
– Кажется, вы говорили, что у вас кто-то есть?
– Совершенно верно.
– И она тоже замужем?
– Да. Но я думаю, если люди по-настоящему любят друг друга, ничто, никакие придуманные людьми законы не могут помешать им соединить свои судьбы.
Молчание.
Наконец Корделия промолвила:
– Брук, нам пора идти. Тебе вредно после наступления сумерек оставаться на улице.
Они еще немного поговорили и дружески расстались. Дома Брук сказал:
– Странно, что вы с Кроссли вечно пикируетесь. Ты всегда его недолюбливала, да?
– Нет, что ты.
– Он неплохой парень. Хотя, мне кажется, ему не следовало при тебе вдаваться в подробности своего развода. Не очень-то это приятная тема. – Он немного подумал. – Это лишний раз подтверждает…
– Что?
– Что чужая душа – потемки. Мне много приходилось слышать о распущенности людей театра, но я считал Стивена не таким, как все.
Корделия не удержалась:
– Если люди совершили ошибку и поняли это, не лучше ли попытаться исправить ее, а не оставаться несчастными до конца жизни?
Он был удивлен ее горячностью.
– Развод? Не знаю. В нем есть что-то безобразное. Развод влечет за собой множество последствий, о которых вначале не думаешь.
– Понимаю.
– Я лично тысячу раз подумал бы, прежде чем решиться на такой шаг. И уж во всяком случае, не стал бы обсуждать это за чаем так, словно собираюсь поменять квартиру, а не жену.
Корделия промолчала, и он оставил эту тему. Женщин не поймешь. Постоянно меняют свое мнение, так что не стоит придавать значения.
Она старалась не выходить из дома и только на следующий день, ближе к вечеру, пошла в деревню, чтобы отправить письмо. Отойдя от почты, она увидела Стивена, спешившего к ней со стороны местной гостиницы.
Он приподнял шляпу.
– Какая приятная неожиданность! Ничего, если я провожу тебя до фермы?
– Стивен, – быстро произнесла Корделия, – я говорила серьезно.
– И все из-за Вирджинии? Тебе невыносима мысль о том, что я был женат?
– Сейчас это уже не важно. И неважно, по какой причине я… Во время болезни Брука я сделала свой выбор. Я поняла, что дорожу им больше, чем думала раньше.
– Не понимаю и не верю. Что на тебя нашло?
– Ничего, – внезапно в голосе Корделии зазвучала нежность. – Мне очень жаль… очень. Не думай, что мне легко.
Они дошли до околицы. День угасал. Отсюда брала начало тропинка – утоптанная, сухая.
Корделии очень хотелось сказать Стивену правду, объяснить свое положение. Но его дернуло сказать:
– Если ты не хочешь бежать со мной и ничто не может тебя переубедить – может, будем встречаться, как раньше?
Она яростно замотала головой.
– Что нам мешает? Мэссингтон больше не стоит у нас на пути.
– Нет-нет, никогда!
Стивен начал злиться.
– Можно подумать, я уговариваю тебя заделаться святой мученицей.
– Боже мой, как это далеко от того, что я чувствую!
– Отец предупреждал, что ты меня бросишь.
– Ну что ж, – в ее душе смешались обида, боль и гнев. – Считай, что я тебя бросила. Что еще он говорил? Что твое поведение – верх совершенства и что позволительно лгать – пока это удобно? С кем еще ты говорил о нас? Делился, так сказать, маленьким секретом. Должно быть, все твои друзья осуждают меня за то, что я от тебя отказываюсь. А теперь…
– Успокойся! – он схватил ее за руку. – Если ты…
Корделия попыталась вырваться, и наконец ей это удалось. Не обращая внимания на коровницу, глазевшую на них из-за изгороди, она бросилась бежать по тропе, а Стивен за ней. Потом они замедлили шаги и пошли через рощицу – до самой фермы. Под ногами шуршала прошлогодняя листва. Чтобы попасть на ферму, оставалось пройти по узеньким мосткам.
