– Наша встреча самой судьбой предназначена. Не зря я настоял на том, чтобы торговать в Саркеле, хотя Жихарь предлагал отправиться в Итиль.
– Я чувствовала нашу встречу. В последнее время часто стала видеть тебя во сне. Мне и сейчас кажется, что это чудный сон. Вот он кончится, я проснусь, а тебя нет…
– И ты постоянно являлась в моих видениях: в белой рубахе, с распущенными волосами. Я тянулся к тебе, но едва касался, ты исчезала. Теперь ты никуда от меня не скроешься.
Веселин страстно прижался губами ко рту любимой. Ее рот, губы были такими же мягкими, полными, возбуждающими, какими он их запомнил и не раз представлял в жарких видениях. Веселин поцеловал ее в шею, развязал ворот рубахи, приник губами к груди. Его ладони заскользили по телу женщины, поглаживая его. Легкое объятие воспламеняло кровь, вожделение становилось все невыносимее.
– Я хочу тебя, Белава, но боюсь причинить вред ребенку…
Жар возбуждения охватил и женщину. Она вспомнила, чему ее научил мытник, не желавший лишаться удовольствия из-за ее беременности. Тогда это ей казалось чудовищной дикостью, а сейчас она сама предложила:
– Я знаю способ, чтобы не тревожить живот. Ты можешь любить меня сзади.
Белава встала, разделась, наклонилась над неподвижным мужчиной и смутилась. Он с изумлением смотрел на нее.
– Не сердись, Веселин. Вдали от тебя я познала некоторые таинства соединения мужчины и женщины. Но ты же понимаешь, что душа моя все равно плакала по тебе.
Сказав так, она медленно раздела любимого, целуя и лаская каждый кусочек оголяемой плоти.
– Что ты, милая, – возбужденно простонал Веселин, – мне все нравится. А я еще сам мечтал научить тебя всяким любовным ласкам…
Ладья уже месяц была в пути. По мере продвижения к морю она останавливалась повсюду, где располагалось какое-нибудь поселение. Купцы старались скорее продать свой товар, но, предназначенный для городского населения, он расходился вяло. Сельские жители изысканным вещам предпочитали добротность и дешевизну. Как бы то ни было, а судно постепенно от груза освобождалось.
Дни стояли невыносимо жаркие. Белава чувствовала себя все хуже и хуже. В последнее время она с тревогой следила за очень слабыми и редкими толчками ребенка, как будто он ленился, не желая шевелиться в полную силу. Пугал и затянувшийся срок беременности.
Как-то утром Белаве стало совсем плохо. Ребенок не подавал признаков жизни. Женщина не смогла подняться с постели, ощутив давящую тяжесть и боль во всем теле.
– Веселин, мне не разродиться без женской помощи…
Белава старалась говорить ровным голосом, превозмогая боль и ничем не выдавая своего смятения.
На счастье, в селении, где они остановились, проживала бабка-повитуха. Осмотрев роженицу, бабка отвела Веселина в сторону.
– Ребенок мертв, – сообщила она без обиняков.
– Отчего же он умер? – удивился мужчина.
– Ко мне часто обращаются сельчанки за советом, как изгнать нежеланный плод. Их не пугает кара богов, куда важнее уберечь себя от гнева мужа или отца. Они не задумываются о том, что могут умереть сами…
– Ну и что? – Веселин потерял терпение, не понимая, куда клонит старуха.
– А то, что есть такие зелья, которыми можно погубить ребенка еще в утробе. Ими, видимо, отравили твою жену…
– Не могу поверить, – мужчина почувствовал безмерную тяжесть в ногах и прислонился к черной от сажи стене. – Кому же он мог мешать?
– Вероятнее всего, мешал не он, а женщина. – Заметив его недоуменный взгляд, повитуха пояснила: – Все просто: дитя погибает, а роженица не может разродиться и тоже умирает. Проделать такое незаметно гораздо легче, чем отравить саму женщину.
– Так Белава умирает?! – наконец понял мужчина. – Чего же ты молчала, старая ведьма? Неужели ничего нельзя сделать?!
Повитуха сначала поджала губы от обиды, но затем все же сказала:
– Я, конечно, дам отвар, который может помочь исторгнуть плод из утробы, но за жизнь женщины я не ручаюсь.
Она посмотрела на стонущую Белаву. В душе шевельнулась жалость: что-то знакомое показалось ей в облике молодой женщины, будто невидимые таинственные нити связывали две души, пришедшие в этот мир не просто так, а по высшей потребности давать облегчение людям.
– Я постараюсь сделать все, что смогу, – прошептала старуха так тихо, что Веселин еле разобрал ее слова. – Бывали случаи, когда бабы выживали при таких родах.
Веселин протянул ей мешочек с монетами.
– Я дам тебе в два раза больше, если Белава не умрет.
– Богатый господин так любит свою жену? – усмехнулась повитуха, принимая щедрое вознаграждение. – Это хорошо. Я думаю, она будет бороться за свою жизнь всеми силами, раз ей есть ради кого жить…
Ребенок родился на следующий день, вопреки предсказанию повитухи, живым, но таким слабеньким, что не кричал, не открывал глаза, не двигал конечностями. К вечеру он умер.
Белава пережила мучительные роды. Несколько раз она прощалась с жизнью, но благодаря опытной повитухе осталась жива. После родов началась лихорадка, и старуха любезно предложила оставить роженицу у себя. Она отпаивала больную всевозможными травами и преданно ухаживала за ней, чувствуя, что встретила близкую душу.
Жихарь был недоволен затянувшейся остановкой, предрекая опасный путь домой. Наступал сезон дождей и штормов. Но ему пришлось смириться, когда Веселин гневно ответил, что его жена не выдержит дороги и они будут стоять здесь столько, сколько нужно для ее выздоровления, возможно, даже всю зиму.
После того как ребенок родился больным, но все же живым, Веселин позабыл о словах повитухи, но Белава не поглупела за время родов. Ей о многом поведал синюшный вид новорожденного. Затем, вспоминая свое предродовое состояние, она пришла к выводу, что в отвар, который она часто готовила для себя, кто-то подмешивал яд.
Она не сомневалась, это был Лютый. Во-первых, он вполне способен на такое. Во-вторых, Лютый мог знать ядовитые травы. Она хранила некоторые из них в доме покойного мужа, его отца, и, возможно, Лютый распознал их свойства. А покушение на ее жизнь у мытника? Все на ладье Веселина знали, где она живет. И Заккай предупреждал ее, хотя сам же продал перекупщику невольников.
Белава ничуть не сомневалась, что человеком в маске был Заккай, и, хотя сильно сердита была, особой ненависти к нему не испытывала. В конце концов, боги смилостивились, вмешались в человеческие деяния и помогли ей встретиться с любимым.
Несмотря на то что Лютый был предупредителен к ней, просил прощения за случившееся с ней несчастье, клялся, что не причастен к поджогу ее избы, Белава не верила ему.
