— Миледи, вы хотели меня видеть?
Эви улыбнулась, покачивая из стороны в сторону младенца на руках.
— Да, да, входите пожалуйста. Я бы с вами села, но стоит мне только перестать двигаться, как Эмма тут же просыпается.
— С моим братом было то же самое. Я помню, мама целых шесть месяцев, казалось, вообще не присаживалась.
Она отчетливо вспомнила, как мать качала на руках Уэстона, и мягко улыбнулась.
— Вот что мы делаем из любви. — Эви покачала головой. — Кстати, о матерях, моя мать только что прислала мне записку по поводу нашего предстоящего обеда. И я подумала: вам приходилось когда-нибудь делать сложные торты, с глазурью, многоярусные и все такое?
— Не совсем.
Джейн пару раз видела, как готовятся такие изделия, но сама никогда раньше их не делала. Однако ей очень не хотелось разочаровывать леди, которая была к ней так добра.
— Но я делала много тортиков поменьше. Значит, это для обеда?
— Да. Как я поняла, через два дня день рождения мисс Эффингтон, и мама подумала, что было бы хорошо удивить ее чем-нибудь особенным. Тем более что… — Эвелин наклонилась вперед с таким видом, как будто хотела поделиться самой интересной сплетней, — мама подозревает, что скоро последует объявление.
— Понятно.
На самом деле Джейн ничего не понимала и даже представить не могла, что это должно для нее значить.
— Она в таком восторге, — продолжала Эви, по-видимому, не сознавая, что собеседница не имеет понятия, о каком объявлении идет речь и кто такая эта мисс Эффингтон. Кондитерша знала лишь, что предстоит семейный обед. — Из-за папиного приступа мама очень переволновалась и устала. Приятно видеть, когда она чем-то обрадована.
Джейн хорошо помнила, как тяжело ее мать переживала смерть мужа. И хотя лорд Гренвилл поправлялся, она могла представить, как трудно, должно быть, пришлось его жене. Ей невольно захотелось хоть чем-нибудь, пусть малым, на свой лад помочь родителям Ричарда.
— Тогда я изо всех сил постараюсь сделать такой торт, который ей понравится.
— Чудесно.
Улыбка леди Эвелин сияла словно солнце, отчего мисс Бантинг не могла не улыбнуться в ответ. В этой женщине есть нечто такое, отчего приятно находиться с ней рядом. Она никогда никого не осуждала и, казалось, не ставила себя выше Джейн и других слуг. Рядом с ней кондитерша даже не ощущала себя прислугой, и это было приятно. Работая здесь, она чувствовала себя почти как в собственной булочной. Джейн пекла все, что хотела, и почти все, что выходило из ее печи, щедро нахваливали.
Эви посмотрела на сырую туманную улицу и поджала губы.
— Думаю, неплохо бы сделать что-то с нотами. Мисс Эффингтон блестящая пианистка, наверное, лучшая из всех, кого я только слышала. Ричард сказал, что она даже сама сочиняет музыку, но чтобы ее мать не сердилась, она притворяется, что играет по нотам. Эта девушка мне по сердцу. — Она усмехнулась, подняла Эмму и поцеловала ее маленькие пухлые щечки. — Мы не любим идти путями, которые проложили другие, правда?
— Это замечательно. — Женщина рассеянно кивнула. Она уже обдумывала узор на торте. — Я постараюсь придумать нечто особенное, что понравилось бы и мисс Эффингтон, и вашей матери.
Эви искренне улыбнулась, ее искрящиеся голубые глаза сразу напомнили Джейн о Ричарде.
— Джейн, вы — настоящее сокровище. Спасибо вам. В эти трудные недели Чарити нас просто спасла своей игрой. Мне не терпится увидеть ее лицо при виде вашего торта.
Кондитерша улыбнулась в ответ и встала.
— Обещаю сделать все, что смогу. Любой, кто способен принести радость в семью Ричарда, достоин не меньшего.
— Отлично. Честно говоря, я думаю, мой брат не мог найти лучшую невесту, чем Чарити.
От этих слов мисс Бантинг встала как вкопанная. «Невеста? Объявление?» Кусочки головоломки встали на место.
— Джейн, что-нибудь случилось?
Она глотнула и отрицательно покачала головой, пытаясь скрыть охватившее ее смятение.
— Нет, нисколько. Я не поняла… то есть я не знала, что вашу семью можно поздравить.
— Пока еще нет. Но мама уверена, что объявление скоро последует.
Джейн кивнула и покинула комнату, как только смогла.
«Ричард собирался выбрать невесту?» В ней бурлил целый клубок эмоций, она не могла даже разделить его на отдельные части, не говоря уже о том, чтобы их назвать. Горькая ирония ситуации заключалась в том, что теперь Джейн получила привилегию печь для той самой женщины, на месте которой сама хотела быть. Еще недавно мисс Бантинг думала, что теперь, когда она нашла работу в таком приятном доме, самое худшее осталось позади, но, по-видимому, самое большое испытание ей еще предстоит пережить.
— Надеюсь, ты понимаешь, что ты передо мной в долгу. Причем в очень большом.
Бенедикт опустил бумагу и скептически посмотрел на Ричарда.
— Тебе не кажется, что еще слишком ранний час для таких разговоров?
Рейли, войдя в кабинет Бенедикта, пожал плечами, ничуть не обескураженный.
— Напротив, потребовать заплатить долг никогда не рано.
Эти слова таки привлекли внимание его друга. Он свернул листок бумаги, бросил его на письменный стол яблоневого дерева и раскинул руки.
— Давай требуй. Хотя я считаю нужным для начала спросить, об услуге какого масштаба идет речь? Из разряда: «Я познакомил тебя с моей сестрой и позволил тебе на ней жениться», или «Я торчал рядом с тобой перед лицом опасности и, возможно, спас тебе жизнь»?
Ричард, поджав губы, сел на стул, обращенный к террасе.
— Не уверен. Наверное, из разряда первого, но ты можешь со мной не согласиться. И кстати, что значит «возможно» спас тебе жизнь?
Бенедикт усмехнулся.
— Ладно, давай послушаем, о чем речь. Но… — он поднял ладонь, — имей в виду, что однажды востребованный долг нельзя востребовать снова.
Граф кивнул. Дело того стоило.
— Во-первых, я хочу знать, когда ты собирался мне рассказать, что Джейн работает у тебя кондитером.
«Ага!» — он застал Бенедикта врасплох.
— А проклятым шпионом, значит, был я! Признаюсь, впечатлен. Как ты вообще узнал, что она здесь?
— Ты недооцениваешь волшебство ее кулинарного таланта. Мне стоило откусить всего один кусочек ее шоколадного печенья, как я сразу понял — она здесь. Ты не ответил на мой вопрос.
— Если бы ты меня спросил или если бы я услышал, что ты ее разыскиваешь, я бы тебе сказал. Но, честно говоря, я стараюсь в эту историю не вмешиваться. — Он откинулся на спинку стула и наклонил голову набок. — Похоже, мне пора менять отношение.
— Я хочу только одного: возможности побыть с ней наедине.
