Увидев, как они с Кармен свалились в котел, он от души рассмеялся. Сейчас она стала прежней Тиа, той, которую он первый раз встретил в Тубаке.
Дурачась, женщины прошли на пятачок, который с одной стороны ограждал густой ряд деревьев, а с другой — водонапорная башня. Спрятанные между деревьями, башней и задней стеной дома, они не были видны никому, кроме Джонни.
Женщины начали раздеваться… Фыркнув, Джонни опустил бинокль. Он не собирался подглядывать. Но даже без бинокля в прозрачном воздухе Аризоны можно было видеть очень далеко. Он заметил, как Тиа расстегивает платье и выскальзывает из него. Потом она начала развязывать на плечах тесемки нижней рубашки. Джонни попытался отвернуться, но не смог.
По лбу у него струился пот. Ему почудилось, что бинокль сам попал к нему в руку, поднялся к его глазам и заставил найти Тиа.
Она уже сняла с себя все. Несколько секунд девушка стояла лицом к Джонни, обнаженная и невинная, как младенец. Потом протянула нежную белую руку и взяла полотенце, которое подала ей Андреа. Красота ее тела потрясла молодого человека, он почувствовал, как в нем разлилась пьянящая истома.
Бинокль обжигал ему пальцы. Джонни осторожно положил его рядом с собой на камень, стараясь, чтобы стекла не блеснули на солнце и не выдали его.
Вот до чего он докатился! Подглядывал за Тиа! Никогда в жизни Джонни не делал ничего подобного. Он почувствовал себя испорченным мальчишкой, Джонни понял, что образ тонкой обнаженной фигурки с маленьким треугольником цвета темного меда между ног будет преследовать его всю жизнь.
* * *
В своей комнате Тиа, вымыв волосы, расчесала их и переоделась. Потом она спустилась проведать Гранта. Джуди лежала рядом с ним на кровати в неудобной позе и крепко спала. Одна рука ее была на лбу Гранта.
Дыхание Гранта было ровным и глубоким. Температура спала, лоб был прохладным. Он уже два дня пил жидкие супы, сегодня ему даже удалось сесть. А ведь еще три дня назад, когда у него началась лихорадка, все думали, что он умрет.
Это Джуди спасла Гранту жизнь. Тиа не сомневалась в этом.
В тот день во время ужина Джонни не поднимал глаз от тарелки. Молодой человек ни разу даже не взглянул на Тиа. Он разговаривал с соседями о чем-то, чего Тиа не могла понять, почти ничего не ел и казался очень расстроенным.
Такое поведение вызвало у Тиа беспокойство. Вместо того чтобы испытать облегчение, избавившись от его пристального внимания, она почувствовала себя какой-то обделенной. Она два раза останавливалась с кофейником с той стороны стола, где сидел Джонни, но он не смотрел на нее и не просил кофе. Обычно он быстро выпивал первую чашку и, улыбаясь ей, протягивал руку, прося добавки. Но сегодня он почти не притронулся даже к первой чашке.
Тиа поставила кофейник и налила кофе всем сидящим около Джонни ковбоям.
— Кофе? — спросила она его с замиранием сердца.
— Нет, спасибо, — голос Джонни прозвучал безучастно и равнодушно. Тиа ушла на кухню и не выходила оттуда, пока все не поели.
* * *
Тиа с головой ушла в работу, стараясь не думать о Джонни, но Дэп, который время от времени заходил поболтать с ней, рассказывал о странном поведении управляющего: «Этот малыш сам копает ямы под столбы… — Для Дэпа все были „малышами“, даже его ровесники. — Управляющий не должен ничего копать. Он, вероятно, заболел».
Тиа представить себе не могла, что заставило Джонни, которого хлебом не корми, дай только покомандовать, превратиться в человека, покорно копающего ямы. Это было явно из ряда вон выходящим. Она даже начала думать, что Джонни решил уйти на другое ранчо. «Ну что ж, это будет только к лучшему!» — успокаивала она себя.
Каждый день кроме приготовления пищи у женщин были и другие дела. Во вторник они штопали, гладили и пришивали пуговицы. В среду — меняли все белье в доме и бараках. Взбивали перины на всех кроватях в доме. Кармен показала Тиа, как правильно приготовить кровать каждому, живущему в господском доме. Стив, например, любил, чтобы его пуховый матрас был идеально ровным. В мужском бараке все матрасы тоже перетряхивались и выносились на улицу для проветривания, потом все койки застилали чистым бельем.
Четверг был днем уборки. Все в доме мылось, скоблилось и вычищалось. По дому гуляли тряпки, веники и половые щетки. Даже все расчески собирались в кучу и отмывались в горячей воде с содой.
Пятница — была днем консервирования. Все дети во главе с Навароном отправлялись на огород собирать огурцы. Потом Кармен приходилось просить Круз и Люпи, чтобы они собрали детей.
Андреа наконец-то дала волю своему естеству и спала до девяти утра, не боясь разочаровать Стива и Джуди. Стив, казалось, не имел ничего против, а Джуди сама спала до обеда, так что ей было все равно. Правда, узнав от Люпи, что новоявленная «сестра» встает не раньше девяти, она была довольна, что хоть в этом смогла перещеголять ее.
Стив оказался ранней пташкой. Он с рассвета пропадал в конюшне. Иногда брал лошадь и объезжал ранчо. Кармен говорила, что он большой любитель встречать зарю, сидя на склоне горы. Возвратившись, Стив устраивался в кабинете и делал чертежи различных бытовых агрегатов. Все удобные и полезные приспособления на ранчо были придуманы, разработаны и сделаны им. Из кабинета он выходил только для того, чтобы поесть или повозиться с одной из своих лошадей. Так же, как Тиа и Джонни, он просто души не чаял в лошадях.
Андреа, как самая настоящая светская дама, проводила время так, как ей нравилось. Она читала книга и старые журналы, бродила по самым отдаленным уголкам ранчо, знакомясь с территорией и людьми. Джуди шипела ей вслед, что она похожа на королеву, которая примеряется к своим новым владениям. «Надеюсь, — добавляла она, — красавица понимает, что я не ее подданная».
Неделя пролетела так быстро, что Тиа лишь в потницу вспомнила о том, что ни разу не села на лошадь с тех пор, как приехала на ранчо. Красавец-управляющий явно ее избегал. Она была слегка расстроена такой резкой потерей интереса к ней со стороны Джонни, но была слишком занята, чтобы попытаться вернуть его внимание.
В пятницу после обеда она сказала Кармен, что у нее есть кое-какие дела, выскользнула из дома через заднюю дверь и отправилась в конюшню. Она отыскала самую послушную лошадь, на которой приехала на ранчо, оседлала ее и повела к выходу.
— Тебе просто необходима хорошая прогулка, правда, подружка? — проговорила она, ласково похлопав лошадь по шее. Вдруг знакомый голос заставил ее остановиться.
— Ты собираешься прогуливать свою подружку за пределами ранчо?
