Герцогиня опустила пальцы на колени и отчеканила:
– Ни-че-го!
Ажелине показалось, что резкость ответа матери должна остановить словесный поток миссис Куимби, но та все никак не унималась:
– Какая досада, что лорд Брентмур потерял своего достопочтенного отца! Конечно, печаль его велика, но получить наследство тоже ведь дело хорошее.
Анджелина решила, что эта особа не только глупа, но и чудовищно вульгарна, и взглянула на Маргарет.
– Позвольте налить вам еще чаю, – предложила та миссис Куимби.
– Очень мило с вашей стороны, но мне достаточно.
Маргарет поднялась со своего места.
– Герцогиня, могу я вам предложить чашечку?
«Бедная мамочка! Ну почему она должна страдать от трескотни этой болтушки?» – подумала Анджелина, а миссис Куимби между тем продолжала:
– А вы так и не ответили на мой вопрос о лорде и леди Брентмур.
Анджелина разгладила свою вышивку.
– Дело в том, что особы, о которых вы спросили, не относятся к числу моих друзей.
– Неужели? Я уверена, что барон Оувертон будет рад представить вас…
Договорить ей не дала Маргарет:
– К сожалению, барона сейчас нет здесь, чтобы это осуществить. Так как насчет чая?
– О нет. Я и без этого удовлетворена, но все равно спасибо. Так вот: у леди Анджелины есть прекрасная возможность познакомиться с Брентмурами во время весенних сезонов в Лондоне. Уверена: барон посодействует ей в этом. А я, в свою очередь, обязательно отправлю ему срочной почтой письмо с такой просьбой.
Маргарет наклонилась и коснулась ее руки.
– Прошу прощения, миссис Куимби. Не сыграете ли нам? Это, не сомневаюсь, будет чудесно!
Она что-то тихо сказала девочкам, и те вышли из гостиной.
Миссис Куимби защебетала о том, что ей оказали большую честь, изъявив желание послушать, как она играет на рояле. Через всю комнату Маргарет подвела ее к инструменту, усадила на табурет, поставила ноты на пюпитр и, улыбнувшись, быстро отошла к Анджелине.
– Прошу прощения, но она не понимает, что ее болтовню не хочется слушать.
– У меня даже голова разболелась, – пожаловалась герцогиня. – Ее манеры прискорбно чудовищны.
– Твоя головная боль – отличный предлог избавиться от этой парочки, – оживилась Маргарет. – Когда джентльмены выйдут к нам, я скажу, что у нас, вероятно, объявилась инфекция, и попрошу Чедвика распорядиться заложить карету, чтобы немедленно отправить их восвояси.
– Мне совсем не хочется, чтобы мама страдала из-за разговоров об этом мерзавце и его жене, – шепнула Анджелина, так чтобы не услышала герцогиня.
– Надеюсь, что джентльмены не заставят себя ждать, – добавила Маргарет.
Закончив играть, миссис Куимби с торжествующим видом повернулась к ним:
– Может, кто-то еще захочет показать свое мастерство?
– Пожалуйста, продолжайте, – громко сказала Маргарет. – Вы замечательно играете!
– Как ты ее терпишь? – возмутилась герцогиня. – Я понимаю: жена викария, и просто так ей рот не заткнешь, – но она же невыносима!
– Я пытаюсь осаживать ее, но… – призналась Маргарет.
– Ты слишком мягкая, – возразила герцогиня. – Дамам такого сорта требуется сильная рука. Обрати внимание, с какой радостью она согласилась нам сыграть, – а все потому, что это позволило ей покрасоваться перед нами.
Когда в гостиной появились джентльмены, Анджелина выразительно посмотрела на Колина, и он отвел ее к банкетке у окна, попутно заметив:
– У тебя страдальческий вид.
– Миссис Куимби… впрочем, об этом потом.
– О боже! – вдруг раздался возглас герцогини. – Мне плохо.
Миссис Куимби резко обернулась в ее сторону:
– Может, станет лучше, если она выпьет еще чаю?
Маргарет заспешила к герцогине.
– О, дорогая, ты бледна как смерть. Надеюсь, это не заразно. Чедвик, прикажи немедленно подать карету гостям.
Маркиза явно ошарашило ее заявление, так что пришлось повторить:
– Чедвик, пожалуйста, не тяни. Упаси бог, миссис Куимби и преподобный подхватят инфекцию!
Маркиз наконец понял.
– А… ну да, конечно. Мы не можем подвергать гостей опасности. Сейчас всем распоряжусь.
– Я уверена, что ничего серьезного. – Миссис Куимби повернулась к мужу: – Ты ведь тоже так считаешь, правда?
Маргарет подхватила ее под руку и принялась уговаривать:
– Дорогая, никогда себе не прощу, если вы или преподобный заболеете. На улице жуткий холод, но в карете лежат шерстяные пледы, так что доедете до дома в полном комфорте.
Прошло не менее получаса, прежде чем Маргарет и маркизу удалось наконец выпроводить гостей.
– Эта особа не понимает, когда нужно просто заткнуться! – проворчал маркиз. – Ничего не имею против преподобного, но его жена – невыносима.
– Да, чувство такта у нее явно отсутствует, – согласилась с ним Маргарет. – Радуйся, что ты не видел самого огорчительного спектакля с миссис Куимби в главной роли.
После того как жена описала произошедшее в гостиной, маркиз простонал:
– Этой женщине нет никакого дела до окружающих.
– Чедвик, и что нам с этим делать? – спросила Маргарет.
– У меня нет уверенности, что она сможет когда-нибудь измениться, – заметил Колин, – поэтому предлагаю приглашать их только на чай, да и то как можно реже.
– Мы создали прецедент, – возразил маркиз. – Теперь нам от них не избавиться.
У Анджелины тут же созрела идея:
– Лорд Чедвик, может, вы предложите преподобному выступить с проповедью о том, что полезнее больше слушать, чем говорить? И как только преподобный с женой будет приезжать с визитом, всякий раз начинайте разговор о том, какой замечательной получилась у него эта проповедь, какой прекрасный личный пример словесного воздержания подают они с миссис Куимби. Ну а если она все-таки примется трещать, цитируйте отрывки из вашей любимой проповеди.
– Отличная идея! – одобрила Маргарет.
Глаза маркиза весело блеснули:
– Умница, леди Анджелина! – Потом он словно спохватился: – Ладно, я отправляюсь в постель – день был долгим.
Все согласились с ним и поднялись с мест, так что вскоре Анджелина и Колин остались одни.
– Мне почему-то кажется, что все это они спланировали заранее, – заметила она.
Колин взял ее лицо в ладони.
– Жаль только, вечер оказался испорченным.
– Мы это переживем.
Он нежно поцеловал ее.
– У меня дела в Лондоне, так что завтра я уеду.
Анджелина положила голову ему на плечо.
– Ты собираешься вызвать его?
