- Соболезную вашему горю, - тихо заметил Одинцов, когда они остались с Елизаветой Петровной вдвоём за столом в трапезной.
- Это одна из причин, по которой я здесь, - ответила княгиня.
- Да, вы писали, что ваше здоровье пошатнулось, и доктора рекомендовали вам поехать на воды, - отозвался Иван Павлович.
- Вы успели разглядеть Верочку? – поинтересовалась Уварова, неожиданно меняя тему разговора.
- Вашу компаньонку? – удивлённо переспросил Одинцов.
- Буду с вами откровенна, - вздохнула княгиня. – Верочка не моя компаньонка. Она моя внучка, дочь Николя и Анны.
Одинцов едва не поперхнулся вином.
- Но ведь Аннет скончалась, когда Николя был в Тифлисе. И насколько я помню, детей у них не было.
- Так принято считать. Я устроила те похороны. Вы должны помнить, сколь сильно я была разочарована выбором Николя. Я заставила Анну уехать, а она промолчала, что ждёт ребёнка. Все это время она жила в Никольске под именем madame Воробьёвой и скончалась только летом прошлого года.
- Занятная история, Елизавета Петровна. Вполне в вашем духе, - криво усмехнулся Одинцов. – Но от меня-то вы чего желаете?
- Вера – единственная законная наследница Уваровых, и я желаю, чтобы сей факт никогда не стал достоянием общественности, - сурово отозвалась княгиня. – Потому я желаю, чтобы вы обвенчались с ней…
- Я!? – не сдержался Одницов. – Но помилуйте, Елизавета Петровна, голубушка. Какой с меня жених?
- За внучкой я дам хорошее приданое, - перебила его Уварова. – Я переписала завещание. Нынче вы, Иван Павлович, мой единственный наследник, при условии женитьбы конечно. Не знаю, сколько ещё мне на земле отмеряно, но до своей смерти я буду выплачивать вам весьма щедрое содержание. Вы ведь получали бумаги от моего поверенного?
- Так вот, где собака порылась, - усмехнулся Одинцов. – А я-то все гадал о причинах столь невиданной щедрости! А что внучка ваша – порченная, стало быть, девица? – пристально глядя в глаза княгине, поинтересовался он.
Княгиня откинулась на спинку стула, отвечая Одинцову столь же пристальным взглядом:
- Будь это не так, я бы получше жениха ей сыскала, - ответила она. – Я не тороплю вас с решением, но и долго ждать не могу. В мои годы – время непозволительная роскошь, - заметила она, поднимаясь из-за стола.
- Не стану томить вас ожиданием, - вслед за ней поднялся Одинцов. – Как я понимаю, брак сей будет фиктивным, а потому я согласен.
- Верочка останется в Пятигорске, ей не стоит появляться в Петербурге, - отозвалась Уварова. – Но не думаю, что вам придёт в голову требовать от неё исполнения супружеских обязанностей сразу после венчания.
- Так может мне ещё и наследником посчастливится обзавестись, - ухмыльнулся Иван Павлович.
Княгиня закатила глаза, мысленно попросив у внучки прощения. Несомненно, Вера не раз ещё помянёт её недобрым словом, но все же это лучше, чем быть приживалкой при богатой старухе, все состояние которой после её смерти отойдёт к родственникам, что не преминут выставить сироту на улицу.
- Стало быть, мы договорились? – поинтересовалась Елизавета Петровна.
- В воскресенье можно будет сделать оглашение, - кивнул головой Одинцов.
Он ещё в передней отметил, что девица недурна собой, а уж то, что она принесёт ему хорошее приданое, с лихвой перекрывало такой недостаток, как отсутствие невинности. К тому же, может, оно и к лучшему, что у девицы некий опыт имеется. Не станет артачиться, коли он речь о наследнике заведёт.
О том, что дело решено, Вера поняла, когда поутру её пригласили завтракать вместе с князем Одинцовым и княгиней Уваровой. Подсознательно девушка попыталась выглядеть как можно скромнее, надев тёмно-серое платье, убрав волосы в тугой пучок. Ни дать, ни взять – гувернантка. Однако же замечая, что во время трапезы, князь не спускает с неё изучающего взгляда, Вера едва смогла проглотить несколько кусочков омлета.
- Вера Николавна, - обратился он к ней.
Верочка выронила вилку, услышав его голос, и та со звоном приземлилась на потёртый паркет столовой. Одинцов усмехнулся, глядя на неё. По всему выходило, что девица довольно робкая, а стало быть, станет послушной женой.
- Я вас слушаю, Николай Павлович, - подняла она голову, глядя ему в глаза, позабыв о вилке.
- Елизавета Петровна поведала мне о том, что вам известно о причине поездки в Пятигорск.
Вера кивнула головой, соглашаясь.
- Ma grand-mère (моя бабушка), решила, что так будет лучше для всех.
- А вы, я смотрю, послушная внучка, - одобрительно заметил Одинцов. – Тогда мне только остаётся официально просить вашей руки.
- Прямо вот так? За завтраком? – вздёрнула бровь Верочка.
- Ну, и обстоятельства у нас с вами не совсем обычные, - отозвался князь. – Так, что вы мне ответите?
- Полно, Иван Павлович, девочку мучать. Известное дело, она согласна, - раздражённо заметила Елизавета Петровна.
- Так пусть сама и скажет, - упрямо произнёс князь.
Набрав в грудь побольше воздуха, Верочка выпалила на одном дыхании:
- Я согласна стать вашей женой, Иван Павлович.
- Ну, вот и ладно, - удовлетворённо улыбнулся князь, не замечая на лице своей будущей супруги гримасы отвращения.
Глава 32
Три воскресенья подряд сразу после службы в самом большом храме Пятигорска состоялось оглашение о том, что князь Одинцов Иван Павлович намерен обвенчаться с девицей Воробьёвой Верой Николавной. А первый раз, по помещению прокатился недоуменный ропот прихожан, а во второй Вера оказалась в центре внимания. Взгляды присутствующих на службе, обращённые к ней, были скорее любопытными, но встречались и сочувствующие.
За князем Одинцовым в Пятигорские прочно закрепилась репутация скряги и нелюдимого бирюка, оттого и сочувствовали ей, предполагая сколь безрадостной станет семейная жизнь для молодой девушки, ответившей согласием на сватовство Одинцова.
Иван Павлович с венчанием торопился, желая поспеть до Великого поста. Не хотелось Одинцову упустить столь приятную возможность поправить свои дела. А коли княгиня передумает, или девица заупрямится, когда ему ещё выпадет подобный шанс? Да никогда, отвечал он сам себе. Потому следовало поторопиться заключить сей союз, с тем, чтобы ничто более не могло воспрепятствовать получению наследства.
Однако же брачный договор, загодя составленный поверенным княгини, оказался для князя не очень приятным сюрпризом. Читая его, Одинцов то и дело хмурился. Документ был составлен таким образом, что супруга его получала едва ли не полную власть единолично распоряжаться имуществом, что княгиня Уварова положила за ней в приданое.
