Клифф положил руку на плечо сестры.
— Если ты не можешь даже как следует поцеловать жениха, как ты собираешься завести с ним детей? — мягко спросил он.
Она вспыхнула:
— Так живет большинство женщин.
— Значит, ты теперь стала светской женщиной? Любишь одного, выходишь за другого?
— Все уже знают об этом.
Теперь он слегка смутился. Ее отношения с Шоном были запретной темой, все старательно избегали ее касаться. И вдруг выпалил:
— Он признался мне, Элеонора. Я знаю все, что произошло между вами. Я его чуть не придушил.
— Меня не надо защищать, это он нуждается в защите.
— Я защищаю твою честь, и ты это понимаешь прекрасно, не хуже меня. Вот я и хочу обсудить эту щекотливую тему, уловив подходящий момент.
Она взглянула на дверь теплицы и, хотя Питер давно ушел, понизила голос:
— Я ни о чем не жалею, я отдала Шону сердце и душу много лет назад и никогда не отступлю. Я знаю, ты не одобряешь того, что происходило между нами в Корке, но мне все равно. Знай, если бы можно было вернуться в прошлое, я поступила бы так же.
Он сложил руки на широкой, мощной груди.
— Что, если ты беременна?
Сердце у нее упало.
— Не думаю.
Он поднял брови. Она вспыхнула возмущенно.
— Это становится неприличным, ты слишком много себе позволяешь.
Но правда была в том, что у нее была задержка месячных, но она отметала возможность беременности, слишком много проблем свалилось на ее плечи, не хватало только этой. Пока ее волновало только одно — судьба Шона.
Клифф сверлил ее взглядом и ждал ответа.
Она почувствовала, что краснеет еще больше, отвернулась, но он схватил ее за руку.
— Так у тебя есть подозрения? Ты действительно ждешь от него ребенка?
Она стала пунцовой под его пронзительным взглядом.
— Ты что, даже не думала об этом?
Она вырвалась:
— Мне сейчас не до этого.
В ее голосе звучала неуверенность. Она знала, что будет счастлива носить ребенка Шона и произвести его на свет. Если она беременна, ей придется сказать Питеру правду, а что будет дальше, неизвестно. Сомневалась, что Питер простит ее и вряд ли захочет воспитывать ребенка от другого как своего собственного. Что касается Шона, он ясно дал понять, что, получив свободу, покинет страну. Поэтому она предпочитает, чтобы ребенка воспитал и вырастил Питер.
— Тебе лучше начать прямо сейчас думать об этом, — заметил Клифф.
И вдруг ее осенило у него есть новости о Шоне! Эль вцепилась в его рукав.
— Что?! Говори, что ты пришел мне сообщить? — Она вдруг побледнела и пошатнулась.
Он обнял ее, поддерживая.
— У меня новости, Элеонора. — Улыбка появилась на его губах, и вместе с ней у нее появилась надежда. — Корабль Девлина приближается к берегу, и на нем подняты сигнальные флаги. Граф с ним, и они везут помилование для Шона.
Шон больше не боялся сна. С тех пор как его заперли второй раз, он нашел в нем союзника Невероятно, но он больше не видел кошмаров. Он засыпал, и если сны посещали — это были приятные картины, воспоминания из детства и юности. Босая Эль бежит по лужайке в Адере. Вечер в Аскитоне, они вместе работают, восстанавливая сожженное имение. Во сне он любовался ее красотой и не мог понять, почему был так слеп раньше. Видел отрывки из полных отчаяния и страсти любовных сцен в Корке.
— О'Нил!
Шон сквозь сон услышал свое имя, но не хотел просыпаться, потому что в этот момент видел Эль в расцвете своей женской красоты, когда он не смог устоять против искушения, так хороша она была. Но даже во сне почувствовал, что произошла перемена в его судьбе. Последний месяц его семья была полна надежд, но он не мог позволить себе такой роскоши.
— О'Нил!
Он неохотно открыл глаза и окончательно проснулся. Перед ним возник капитан Броули, рядом с ним стоял Девлин. Вопреки обыкновению, их не разделяла решетка, они вошли в подвал. Шон не видел брата с тех пор, как тот отбыл в Лондон хлопотать о его помиловании. Он понял, что время пришло. Взглянул вопросительно на брата и увидел широкую улыбку.
— О боже, неужели они смогли?
— Вы помилованы, — произнес Броули.
Шон смотрел непонимающим взглядом.
— Пришла официальная бумага — вы свободны, — прибавил молодой офицер и пожал ему руку.
Шон снова взглянул на Девлина.
— Это правда. — Девлин обнял его и крепко прижал к себе.
— Поздравляю.
Он свободен. Его не повесят. Господи, он будет жить! Надо скорее сказать Эль!
— Все наши ждут тебя в приемной. — Девлин хлопнул его по плечу. — Отпразднуем сегодня!
Шон был так ошеломлен, что не верил в происходящее. Но брат уже тащил его за руку по коридору, и вот перед ним мать, граф, они плакали и улыбались одновременно. Тирелл и Лиззи, Вирджиния, Рекс и Клифф. Все смеялись, плакали, и Шон вдруг понял, что Эль здесь нет.
Эль не пришла.
Мэри с криком припала к нему, он обнимал мать, но думал только об Эль. Шок постепенно проходил, он вновь возвращался к реальным обстоятельствам. Она и не могла прийти. Она с Синклером. Они уже поженились? Последний месяц он ни разу не спрашивал о ней.
— Шон, я молилась за тебя каждый день. — Графиня держала в ладонях лицо сына. — Какой ты худой! Ты вернешься в Адер? Прошу тебя.
Он хотел протянуть руку графу, но тот обнял его и сказал:
— Добро пожаловать домой, сын. — Глаза его увлажнились.
— Спасибо, отец. Спасибо за все, что ты сделал для меня.
Граф взял его руку и не отпускал.
— Ты мой сын. Я бы отдал жизнь за тебя, Шон. Но я не добился бы ничего без Гендредона. Мои мольбы не слышали.
Шон понял. Отец Питера получил прощение. Эль должна выполнить негласный договор.
— Тогда я обязан ему и Синклеру своей жизнью.
— Да, это так, — прямо ответил граф, — но впереди у тебя целая жизнь.
Какая радость будет от жизни, если в ней не будет Эль? И вспомнил, что сам хотел этого. Он повернулся к старшему сводному брату.
Тирелл выступил вперед:
— Хватит трагедии в нашей семье. Того, что было, с лихвой хватит на остаток наших дней. И давайте отпразднуем хорошенько сегодня.
Приблизился, прихрамывая, Рекс.
— Добро пожаловать обратно. — Он обнял его одной рукой.
Клифф с размаху ударил Шона по плечу.
— Ты прощен, — пробормотал он тихо.
Шон удивленно взглянул, не понимая.
— Тебе надо встретиться с Элеонорой, — добавил Клифф еще тише, чтобы услышал только Шон.
Шон был потрясен и терялся в догадках. Но тут подошла Лиззи, он наконец познакомился с женой Тирелла.
Он всем растерянно улыбался, потом умоляюще взглянул на Девлина.
