Питер смотрел на нее испытующе.
— Как дела в оранжерее?
— Прекрасно. — Она показала на плоды своей деятельности.
Чтение требовало умственной сосредоточенности, а здесь монотонный физический труд, и это ее устраивало больше.
— Желаю провести хорошо время в городе, Питер.
— Мы там пообедаем. — Он взял ее руку в грязной перчатке, как будто собираясь поднести к губам. Но вместо этого легонько поцеловал в щеку. — Элеонора, мне больно видеть тебя такой, — неожиданно вырвалось у него. — Тебе не кажется, что ждать вестей о брате, находясь все время здесь, в полном одиночестве, не лучшая идея? Ты изводишь себя. Может быть, нам отправиться в Чаттон? Клифф не откажется отвезти нас туда.
Клифф был все еще здесь. Она знала, что он не покинет страну, пока Шон не получит помилования. А если помилования не последует, Клифф устроит ему побег и увезет отсюда в далекие страны. Девлин, Рекс и Клифф несколько раз собирались и втайне строили планы по освобождению Шона при худшем варианте. Сейчас Девлин был в Лондоне, поднимая свои связи в адмиралтействе.
— Я не могу уехать, — сказала она твердо. — Если бы твой брат попал в такую беду, как Шон, ты вряд ли оставил бы его.
Питер стал серьезен.
— Ты права, разумеется. Но дело затянулось надолго. Ни одной весточки от моего отца, за все время мы получили лишь короткую записку от графа, он пишет, что надеется на лучший исход дела. Я начинаю беспокоиться, дорогая.
— Наши отцы вместе — это большая сила. Они не могут потерпеть поражение, — сказала она твердо. — И еще там же сейчас и Девлин, а он все-таки герой морских сражений.
— Ты пытаешься сохранять надежду. Но я не могу больше видеть, как ты переживаешь, Элеонора.
Главное, чтобы он не догадался об истинной причине ее страданий.
— Вот увидишь, скоро мы узнаем, что все у них получилось.
— Ты такая героическая женщина, я восхищаюсь тобой. Главное, Клифф разыскал Флинна, свидетеля той ужасной ночи.
Две недели назад торжествующий Клифф привез в Адер Флинна. Весть об этом немедленно была отправлена в Лондон графу.
— Скоро папа появится с хорошими новостями, — снова сказала она.
Питер повернул ее к себе, взял за плечи и заставил взглянуть ему в глаза.
— Я бы хотел хоть немного развеселить тебя. Как я могу это сделать?
— Привези мне новый роман, — натянуто улыбнулась она, — это меня развлечет.
Он отвернулся, но она успела заметить печаль в его глазах. Может быть, Питер подозревает правду? Что она переживает из-за того, что потеряла надежду на любовь Шона? Она старалась казаться общительной, быть с ним приветливой, подбирать слова и быть осторожной, но ее искусственные улыбки мало кого могли обмануть. Она так старательно изображала веселость, когда первая смеялась каждой шутке Питера.
— Увидимся за ужином. — И он направился к выходу. Она вдруг окликнула его и, повинуясь порыву, догнала.
— Спасибо тебе за понимание и доброту. — Она была искренна сейчас. — Прости, что я не могу быть веселой.
Он притянул ее к себе. Элеонора от неожиданности замерла, он не проявлял таких эмоций после ее возвращения.
— Я всего лишь хочу увидеть искру жизни в твоих глазах.
Она заметно напряглась, но сохраняла спокойствие.
— Я снова стану прежней, как только узнаю, что Шон освобожден.
Он вопросительно заглянул ей в глаза, и она увидела там ожидание. Сердце тревожно забилось.
— Наши отцы добьются его освобождения. Элеонора? — шепнул он.
Это было неизбежно. Все равно после получения амнистии они поженятся, и в ту же ночь она разделит с ним постель. Она постарается не разочаровать его, оправдать ожидания, ведь он заслуживал большего. Возможно, со временем она сможет дать ему больше, чем уважение и дружба. Станет ему идеальной женой, она так решила. Но мысли сразу перескочили на Шона. Может быть, когда-нибудь Шон вернется в Аскитон и они смогут заново собрать осколки прошлой жизни, когда они станут старше и виски покроются сединой. Тогда они наконец снова станут близкими друзьями.
Питер коснулся губами ее губ, и она вернулась в реальность. Она напомнила, что должна гнать подобные мысли, как несбыточные мечты. И, улыбнувшись, подарила Питеру неуверенный поцелуй.
— Не знаю, должен ли я поступать так, но…
— Ты имеешь право, ведь скоро мы поженимся. — Она закрыла глаза и ждала другого поцелуя, а дождавшись, постаралась ответить более убедительно.
Он отступил назад, вид у него был ошеломленный и взволнованный, потом коснулся ее щеки.
— Ты так красива, даже с руками по локоть в земле. До вечера, дорогая.
Она сохраняла улыбку, пока он уходил. Потом начала дрожать. Села на каменную скамью. Виски ломило болью, колени ослабли. Когда-то его поцелуи трогали ее, сейчас она с трудом вынесла их, как пытку. Как она собирается выносить его ласки после свадьбы?
Послышался знакомый смешок, не от двери, а из-за большой пальмы. Там стоял Клифф, он вошел из задней двери, очевидно, во время поцелуя. На нем был красивый голубой камзол с серебряным поясом, он выглядел франтом даже дома. Но, несмотря на одежду джентльмена, от него исходила опасность, как от пирата, претендующего выглядеть как человек из общества. Впечатление усиливалось от рукоятки кинжала, заткнутого за пояс, с ним Клифф никогда не расставался.
Элеонора вскочила. Каждый день кто-нибудь из членов семьи ездил в Килрейвен навестить Шона. Все, кроме нее. Братья потом рассказывали о нем, разумеется, наедине. Она протянула руки:
— Ну что, как он?
— Почему ты так разволновалась? Что с тобой? — Он поднял брови.
— Ты был у Шона?
— Нет. Сегодня поехали графиня и Лиззи, они еще не вернулись.
Она испытала разочарование, хотя знала, что не услышит ничего нового. Шон все еще испытывал приступы клаустрофобии, но они становились все реже, он научился контролировать себя. Братья ее убеждали, что он не впал в уныние и переносит заключение стойко. Эль была уверена, что они ее обманывают или Шон просто смирился с мыслью окончить жизнь на виселице.
Клифф положил руку на плечо сестры.
— Если ты не можешь даже как следует поцеловать жениха, как ты собираешься завести с ним детей? — мягко спросил он.
Она вспыхнула:
— Так живет большинство женщин.
— Значит, ты теперь стала светской женщиной? Любишь одного, выходишь за другого?
— Все уже знают об этом.
Теперь он слегка смутился. Ее отношения с Шоном были запретной темой, все старательно избегали ее касаться. И вдруг выпалил:
— Он признался мне, Элеонора. Я знаю все, что произошло между вами. Я его чуть не придушил.
