В тот день, когда ты уехала из Остина, я пошел объясняться домой к Синглтонам. Статья, которую ты найдешь в этом конверте, – результат этого визита. Я знаю, что это ни в коей мере не может быть компенсацией за ту сцену на балу, однако это единственное средство, к которому я мог прибегнуть».
В конверт была вложена первая страница из газеты «Остин рипабликэн», датированной несколькими днями раньше. На этой странице кружком была обведена небольшая статья в левом нижнем углу. Райне потребовалась всего минута, чтобы прочесть ее.
«Миссис Синглтон пользуется возможностью выразить свое глубочайшее сожаление и смиренно извиниться за все то, что она сказала о мисс Райне де Варгас на балу у Дж. Л. Дрескилла 1 апреля 1886 года. Миссис Синглтон признает, что ее высказывания были недоброжелательными и несправедливыми. В знак своего глубокого раскаяния миссис Синглтон пользуется случаем передать тысячу долларов санаторию г. Остина на лечение болезней легких в память о мистере Рио де Варгасе».
Райна скомкала бумагу. Если Улисс вообразил, что извинения Изабель Синглтон хоть что-нибудь значили для нее, это было глубокое заблуждение. И если он или эта сука считали, что доброе имя ее семьи и мир души можно выставить на торги и оценить в жалкую тысячу долларов, то им обоим следовало бы изменить свое мнение на этот счет.
Ни письмо, ни клочок газетной бумаги не могли изменить случившегося. Все было в прошлом. Она даже позволила себе думать, что у них с Улиссом есть общее будущее.
«Если ты обманешь раз, то вина твоя, если ты обманешь два, то вина моя», – подумала она.
По крайней мере надо надеяться, что пациенты этого санатория выиграют от ее несчастья. Она разжала кулак и методически разорвала письмо и вырезку из газеты на мелкие кусочки. Потом поднялась в свою комнату, разделась и легла в постель.
Ее усталое тело требовало сна, но глаза отказывались закрываться. Неужели Улиссу действительно угрожали?
Был ли он и сейчас в опасности? Или это очередная уловка, чтобы завоевать ее сочувствие? Да какое, черт возьми, ей до всего этого дело?
Надежда на счастье умерла в ней в ночь бала. Она похоронила свою молодость вместе со своим отцом. Теперь у нее оставалась одна цель и одна мечта, придававшие смысл ее жизни, – сделать ранчо де Варгасов показательным, достойной данью памяти отца.
В то время как поезд одолевал последние несколько миль до Керрвилла, возбуждение Улисса нарастало. Получила ли Райна его письмо? Произвело ли оно на нее хоть какое-нибудь впечатление? Простит ли она его когда-нибудь за то, что он не защитил на балу ее честь? К этому вопросу Улисс возвращался вновь и вновь, и его настроение то взмывало вверх до полного ликования, то низвергалось в глубочайшую бездну отчаяния в зависимости от того, какой ответ на свои вопросы он считал правильным.
В день, когда ему стало известно о смерти Рио, он тотчас же помчался на железнодорожную станцию покупать билет домой, но знал, что не сможет им воспользоваться. Он прошелся до временной штаб-квартиры законодательного собрания, чувствуя себя, как человек, отправляющийся на казнь.
Он страстно хотел быть рядом с Райной, готов был предложить ей свою любовь и поддержку, сделать хоть что-нибудь, а вернее, все, что возможно, чтобы облегчить ей тяжесть утраты. Но он взвесил то, что может принести пользу Райне, и то, что может принести пользу Техасу, если законопроект о налогообложении железнодорожных компаний пройдет. Черт бы побрал Техас за то, что он требовал от Улисса слишком многого!
Погрузившись в мысли, Улисс не заметил, как поезд подошел к станции, и очнулся только когда кондуктор похлопал его по плечу:
– Ваша станция, сэр.
Улисс кивнул в знак благодарности и быстро встал. На платформе его ожидал Люк Тиг.
– Рад вас снова видеть, сэр.
Улисс выдавил из себя некое подобие улыбки:
– Я думал, мы договорились, что ты будешь звать меня по имени.
Молодой ковбой возмужал, прыщи у него побледнели и теперь не были так заметны. Выглядел он вполне уверенно. Они быстро погрузили багаж на одну из повозок.
– Улисс, сэр, хотите, чтобы правил я? – спросил Люк, когда они уселись.
– Меня бы это устроило, – отозвался Улисс. В теперешнем состоянии он мог бы съехать с дороги невесть куда.
– Как дела дома? – спросил Улисс, когда Люк пустил лошадей рысью.
– Насколько мне известно, прекрасно. – Люк лукаво улыбнулся Улиссу. – Но ваш отец не отчитывается передо мной о своих делах. Зато у меня есть свои новости.
Я и Нелли Сью в следующем месяце поженимся. Я буду очень признателен, если вы будете у нас шафером.
– С удовольствием, – ответил Улисс, хотя не был уверен, что сможет перенести эту церемонию без острого приступа зависти и сумеет это скрыть. Единственная брачная церемония, на которой он хотел бы присутствовать, была его и Райны.
– Но я не понимаю, почему ты выбрал меня. У тебя, должно быть, есть более близкие друзья.
– Я рассказал Нелли, что умер бы, если бы вы не отослали меня обратно домой в ту ночь, когда мы искали вашего отца. Скверно бы мне пришлось. Еще пара часов на холоде доконали бы меня. Думаю, я обязан вам жизнью. Кроме того, – он снова лукаво улыбнулся, – у остальных моих друзей нет костюмов.
Улисс рассмеялся в первый раз за несколько недель:
– В таком случае я буду твоим шафером. Только сообщи мне, где и когда.
– Я знал, что могу на вас рассчитывать, Улисс, сэр. Вы хороший человек, как и ваш отец.
Слова Люка пролились целительным бальзамом на душу Улисса, отравленную наветами во время жаркой борьбы за принятие законопроекта.
И все же ничто, сказанное другими, не могло сравниться с горечью слов, которые он обращал к самому себе. Он подвел Райну, он воображал себя джентльменом, а повел себя как негодяй. Как теперь убедить ее, что он изменился?
В то время как повозка приближалась к повороту на ранчо де Варгасов, он вдруг осознал, что не может ждать больше ни минуты и должен увидеть Райну немедленно.
– Прежде чем вернуться домой, мне хотелось бы заглянуть к де Варгасам, – сказал он Люку.
– Конечно, очень грустно, что Рио умер, – промолвил Люк. – Никто никогда не сможет заменить его.
– Отец уже нанял нового бригадира?
– Нет, насколько я знаю. – Люк повернул лошадей к подъездной дорожке, которая вела к дому де Варгасов.
Ранчо выглядело таким же преуспевающим, как и раньше. Улисс не мог этого не отметить. Изумрудно-зеленая весенняя трава была уже высотой по колено. Скоро придет пора косить.
– Кто же всем этим руководит? – спросил Улисс, указывая на ранчо де Варгасов.
– Мисс Райна. Я слышал, что она первоклассный командир.
