Вскоре в храм вошла еще одна монахиня и объявила о том, что случилось. Бунтовщики ворвались в обитель, они идут сюда. Толпа разъяренных мужчин – в женском монастыре!
Часть монахинь кинулась спасать монастырское достояние – молитвенники, святые дары, другие решили позаботиться о людях. Одна из сестер вывела девушек из храма, и они побежали по галерее.
Катарина слышала доносящийся со двора громкий топот и понимала, что им никуда не уйти. Бунтовщики разбегутся по помещениям в поисках ценных вещей и беспомощных женщин. Нужно попытаться укрыться в другом месте. В саду.
Катарина хотела позвать Инес, но та убежала следом за остальными послушницами. Тогда девушка свернула на боковую лестницу и, никем не замеченная, быстро спустилась вниз.
На рассвете, во время капитула, аббат Опандо во всеуслышание объявил о том, что происходит в городе: множатся погромы католических церквей и домов испанских дворян, избиения священников, особенно тех, кто служит инквизиции. Больше тысячи вооруженных ремесленников и пришедших из предместий крестьян снуют по улицам Амстердама, открыта тюрьма, из нее освобождены все кальвинисты, и одному Богу ведомо, что творится в магистрате! Наместник в растерянности, так как войска еще не подошли, а городская стража объята страхом.
Когда аббат Опандо завершил свою тревожную речь, Рамону показалось, будто он внезапно очнулся от сна. Страх за судьбу Катарины напомнил ему о том, что он простой смертный и в его груди бьется человеческое сердце. Он знал, что не успокоится до тех пор, пока не будет уверен, что ей ничто не угрожает.
После окончания капитула он подошел к аббату и заявил:
– Я еду в женский монастырь!
– В монастырь? Вы сошли с ума!
– Если мятежники ворвутся в обитель…
– Знаю. Может случиться самое худшее.
– Я должен спешить! – в отчаянии произнес Рамон.
– Нет! Я запрещаю. Что вы сможете сделать?!
Молодой приор вымученно улыбнулся.
– Я остановлю святотатцев!
– Каким образом?! Вы попросту не доедете до монастыря – вас убьют! Или покалечат.
– И все-таки, – тихо промолвил Рамон, – я поеду.
Аббат Опандо покачал головой.
– Вижу, мне не удастся вас отговорить. По крайней мере дайте слово, что вы возьмете с собой викария.[19] И еще: было бы лучше, если бы вы сняли сутану и переоделись во что-то другое.
Рамон позволил себе печальную усмешку.
– Это неважно. И так видно, что я испанец.
Он спустился вниз и вышел во двор. Рамон понимал, что доведет задуманное до конца, даже если это будет стоить ему жизни.
Открытый экипаж ждал у ворот. Сидевший в нем викарий был ни жив, ни мертв.
Рамон занял свое место, и кучер, лицо которого тоже побледнело от страха, нервно хлестнул лошадей. В первом же проулке дорогу преградила толпа вооруженных людей. Экипаж остановился. У Рамона перехватило дыхание.
Все вокруг тонуло в дыму, кое-где виднелись вспышки мушкетных выстрелов.
Несколько человек с искаженными злобой лицами подступили к экипажу. Раздались выкрики:
– Куда ты собрался, святой отец? Грабить нас? Проклятые испанцы! Сорвите с него крест – наверное, он стоит немало гульденов!
Рамон беспомощно оглянулся. Кучер замер в растерянности, не зная, что делать. Смертельно бледный викарий вжался в сиденье и закрыл глаза.
Внезапно Рамон почувствовал прилив энергии и ясно осознал, что сейчас не помогут ни увещевания, ни молитвы. Когда один из мужчин протянул руку к кресту, священник вырвал у кучера кнут и с размаху огрел наглеца.
Толпа разом всполошилась и загудела.
– Вздернуть его на столбе! Гляди, там для тебя еще есть местечко!
Рамон инстинктивно поднял взгляд и увидел висящего на столбе человека в сером одеянии инквизитора. Это было неслыханно! На его глазах разрушалось то, что невозможно разрушить. Инквизиция – владычица христианского мира! Никто никогда не осмеливался посягать на жизнь ее служителей!
– Пошли прочь! – в отчаянии закричал он. – Духовное лицо неподвластно человеческому суду!
В ответ раздался смех.
– Как бы не так!
Теперь к нему тянулось сразу несколько рук, кто-то достал веревку, и Рамон понял, что сейчас его повесят. Он вновь замахнулся кнутом, а после, внезапно нагнувшись, вырвал пистолет из рук какого-то бунтовщика и без колебаний выстрелил в толпу. Он попал в человека – тот страшно закричал и согнулся пополам, а потом упал. Сию же секунду Рамон перескочил на место кучера и хлестнул лошадей, направляя их прямо в толпу. Кони взвились на дыбы, а после бросились вскачь. Кто-то попал под колеса, раздались выстрелы, но ни один из них не задел Рамона.
Экипаж понесся по улицам. Рамон стоял, выпрямившись во весь рост, подол сутаны развевался, как мантия. Он убил человека, но не испытывал ни капли раскаяния. Эти люди могли смертельно обидеть Катарину!
Его сердце больно сжималось от страха за девушку. Рамон не помнил, как он домчался до женского монастыря, и не мог объяснить, почему никто не сумел его остановить.
К счастью, у него хватило ума подъехать к задним воротам, находившимся недалеко от хозяйственных построек обители. Спрыгнув на землю, он поспешил в монастырь, приказав кучеру и викарию дожидаться снаружи.
Рамон вошел в ворота и остановился. Он слышал крики, звон стекла и чувствовал запах гари. Где искать Катарину? Между постройками вилась неприметная тропинка. Рамон пошел по ней, мысленно моля Бога о помощи.
Катарина стояла в дальнем углу сада, прислонившись к каменной стене и закрыв глаза. Хотя она дрожала от страха, в ней крепла уверенность в том, что она поступила правильно, подчинившись не приказам, идущим извне, а своему внутреннему голосу. В этом ее убеждали доносящиеся из монастыря отчаянные женские крики, грохот и звон.
Внезапно Катарина услышала чьи-то шаги и быстро присела, затаившись в густых зарослях. Кто-то шел по саду и негромко повторял ее имя!
Девушка осторожно привстала и раздвинула ветви. Навстречу двигалась высокая фигура в длинном черном одеянии; на груди человека сверкала серебряная цепь с крестом. Рамон Монкада!
Катарина бросилась вперед, угодила прямо в его объятия и приникла к нему с такой силой, что он пошатнулся. Рамон с облегчением вздохнул – оттого что сумел ее найти, и еще больше – оттого что она была ему рада.
– Я пришел за вами, Катарина. У ворот ждет экипаж – я отвезу вас к вашему отцу, где вы будете в безопасности.
Катарина кивнула и пошла следом за ним.
– Нужно поискать Инес, – с тревогой произнесла она, бросив взгляд на монастырь.
Рамон покачал головой.
– Нет, Катарина, мы не будем искать Инес. Мне не справиться с толпой бунтовщиков. Придется положиться на волю Господа.
