Настроение было приподнятым. Все, кроме Летти, не сомневались, что, когда Мартина найдут с саранчой на кальсонах, это примут за очередную выходку Шипа и Рэнни тут же выпустят. Тетушка Эм без конца говорила о том, как Рэнни вернется домой. Она, конечно, не могла рассчитывать, что он успеет уже завтра к обеду, но к ужину ждала его непременно. Они с Мамой Тэсс даже принялись с упоением обсуждать, что приготовить для праздничного стола. Салли Энн тоже время от времени вносила свои предложения. Летти слушала их, улыбалась, но не могла разделить подобный оптимизм в отношении результатов операции.
— Летти, дорогая, — сказала тетушка Эм, — давайте я налью вам еще наливки. Вы до сих пор такая бледная… Сейчас, когда все позади, вы могли бы вздохнуть с облегчением.
Летти покачала головой:
— Я все время думаю о Мартине. А если он освободится сам до того, как его найдут и увидят саранчу? Что, если он не сообщит о случившемся? Тогда все напрасно.
— Да он тут же бросится жаловаться шерифу!
— Не сообщит? Конечно, он сообщит.
— Вы уверены? Но ведь это сделает из него посмешище.
— Во всяком случае, вы не повесили ему на шею табличку, как это сделал Шип с О'Коннором.
— Да, но меня что-то беспокоит в его поведении. Он так хотел знать, кто я, как будто не сомневался, что я не Шип.
— Ну, естественно! Он же думает, что Шип в тюрьме. Все в этом уверены.
— Думаю, дело не в этом. Он сказал, что мой голос кажется ему знакомым, и собирался непременно припомнить, где слышал его.
— Боже мой!
— Это было наше слабое место с самого начала, — заметила Салли Энн.
Летти не могла не согласиться:
— Я не предполагала, что придется столько говорить. Я бы и не говорила, но одного моего появления оказалось недостаточно — оно не произвело на него нужного впечатления.
— Вы думаете, он догадается, что это были вы?
— Не знаю.
— Он такой вспыльчивый, — с тревогой заметила тетушка Эм.
Салли Энн повертела в руке свой фужер:
— Я ушам своим не поверила, когда услышала его голос. Я была так уверена, что Анжелику заманил в Новый Орлеан О'Коннор! Она, конечно, этого не говорила, но я почему-то сразу так решила. Странно, что Анжелика никогда не упоминала его имени.
— Ничего странного, — сказала тетушка Эм. — Она знала, что он друг нашей семьи, что когда-то ухаживал за тобой. Она просто проявила деликатность.
— Теперь хотя бы понятно, почему она согласилась с ним ехать, — сухо сказала Салли Энн.
— Да, конечно. Мартин сумел бы соблюсти правила приличия. Кроме того, он джентльмен и привлекательный мужчина.
— Я не могу понять, зачем они ехали в Новый Орлеан, — сказала Летти. Он мог бы устроить ее здесь, поближе к дому.
— Вот именно, — медленно проговорила тетушка Эм. — Очень уж это было похоже на бегство. С чего бы Мартин вот так все бросил и уехал не попрощавшись?
— Очевидно, он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об его отъезде. Может быть, он чего-то боялся?
Взгляд Летти упал на сверток с одеждой Мартина. Он лежал у двери кухни.
— Может быть, мы найдем ответ там?
— Вы предлагаете обыскать его карманы? — неуверенно спросила тетушка Эм.
— Я знаю, что это нехорошо…
— Это может помочь Рэнни, — сказала Салли Энн.
Мама Тэсс, сидевшая тут же, в ответ на их колебания возвела глаза к небу. Она встала, взяла сверток и, плюхнув его на середину стола, несколькими быстрыми и умелыми движениями развязала рукава сюртука.
Скоро на столе выросла горка из вещей Мартина. Там были золотые карманные часы на цепочке с брелоками, носовой платок, маленький пистолет с перламутровой рукояткой, зубочистка из слоновой кости, свернутый листок бумаги, мелочь, длинный кожаный кошелек, завязанный сверху шнурком. Кошелек был туго набит, Летти развязала его и высыпала содержимое на стол. Золотые монеты, сияя и мелодично позвякивая, образовали высокий холмик.
Салли Энн удивленно подняла брови:
— Да здесь несколько сотен долларов!
— Не меньше.
— Похоже, он собирался уехать навсегда, — задумчиво сказала Летти, машинально перебирая монеты. Все они было достоинством в двадцать долларов. Все, как одна, новые.
В ее голове начали складываться неясные, еще очень туманные подозрения. Летти взяла свернутый листок бумаги, расправила его? Но то, что она увидела, не оправдало ее ожиданий. Там была только короткая запись из букв и цифр.
— ВТ0430Э2, - вслух прочитала она.
— Что-что? — резко спросила Салли Энн. Летти прочла опять — и внезапно ее осенило. Широко раскрыв глаза, она посмотрела на Салли Энн:
— Деньги для армии. Вспомни, что говорил Томас: их отправляют во вторник в четыре тридцать утра с эскортом из двух сопровождающих. Здесь зашифрованы именно эти сведения.
— Значит, связной — Мартин?
— Но если связной он, — нерешительно начала тетушка Эм, — он и…
— …убил Джонни, — закончила за нее Летти.
Она уже ни в чем не сомневалась. Значит, это Мартин организовал ловушку ее брату у ручья в заросшем мхом лесу. Может быть, эти новенькие монеты были из той самой сумки?.. Тетушка Эм оказалась права. И если бы Летти не уверила себя с самого начала в вине Шипа, она могла бы понять все раньше, и тогда многое было бы сейчас по-другому.
— Слава богу! — воскликнула Салли Энн, закрывая лицо руками. — Слава богу!
— Господи, что ты? — Тетушка Эм, дотронулась до ее плеча. — Чему ты радуешься? Тому, что один из друзей Рэнни оказался предателем?
Салли Энн всхлипнула и вытерла глаза.
— Для меня это означает, что Томас невиновен.
— Томас?
Салли Энн еле заметно улыбнулась:
— Если бы вы знали, как я мучилась! Ведь у него в первую очередь был доступ ко всем сведениям. К тому же он такой… сдержанный, в нем нет нашей южной пылкости. Я не могла ничего понять и страшно боялась.
— Господи, Салли Энн! Если мужчина не затаскивает тебя в угол при первом удобном случае — это еще не значит, что он не способен любить и тем более, что он — убийца.
— Я знаю, знаю. Но вместе со всем прочим все как-то очень уж сходилось…
Летти были понятны опасения Салли Энн, но сейчас нужно думать о другом.
— Что делать? Мне кажется, мы немедленно должны представить вещественные доказательства Томасу. Иначе Мартин может уйти от возмездия.
— Да, если этим смогут и захотят заняться федеральные войска, заметила Салли Энн.
— Ты все еще не доверяешь Томасу?
— Я доверяю ему, но есть еще шериф. Они с Мартином большие друзья.
— Боже мой.
— Может, будет лучше, если в это вмешаются Рыцари?
— Пожалуй, — задумчиво сказала тетушка Эм.
