— Нет ни одного места на этой земле, столь же приятного, как моя родина, — ответил Маклахлен. — Мне очень жаль, что наша прогулка подошла к концу, мисс Кэрр.
Он учтиво поклонился и добавил:
— Я от души насладился садами — и, разумеется, вашим обществом.
Аманда продолжала приветливо улыбаться.
— Я тоже. — Она сделала реверанс и поспешила к дому, ни разу не оглянувшись по пути.
Клифф заметил это, и в его душе вскипела какая-то неосознанная, дикая радость. Но, увидев, как Гаррет с явным вожделением смотрит вслед Аманде, он снова рассердился.
— Какие у вас намерения, Маклахлен? — все тем же нарочито спокойным, не предвещавшим ничего хорошего тоном спросил Клифф, словно бросая сопернику перчатку.
Шотландец обернулся к нему:
— Для вас — лорд Маклахлен. И кстати, ваша слава бежит впереди вас. Это просто поразительно, что такой, как вы, может быть опекуном девушки.
— Меня совершенно не волнует, поражены ли вы, Маклахлен. Я задал вам вопрос и требую ответа.
Гаррет с отвращением фыркнул:
— Вам еще очень повезло, что я так восхищаюсь вашим отцом.
— В самом деле? С какой это стати?
— Вам нужно брать уроки хороших манер, — заметил Гаррет.
Клифф рассмеялся, с наслаждением предвкушая предстоящую ссору.
— Сколько вам лет, мой мальчик? Вы явно не хотите мериться со мной силами — как, впрочем, и всем остальным.
— Мне двадцать четыре, — с достоинством бросил шотландец. — Я знаю, что вам нет равных на морских просторах. Но должен предупредить, я провел немало сражений на земле и на море, и я вас не боюсь.
— Не боитесь? А следовало бы. Вы здесь — нежеланный гость.
Гаррет бесстрашно посмотрел на де Уоренна:
— Я хочу снова навестить вашу подопечную. Она восхитительна — как глоток свежего воздуха в этом городе!
— Я советую вам наслаждаться вашим свежим воздухом в Шотландии, — холодно изрек Клифф.
Рука Гаррета нащупала рукоятку кинжала, висевшего на его поясе.
— Мой отец — Александр Железное Сердце, граф Бейнский, и я не женат. И вы не можете отвергать мои ухаживания за вашей подопечной.
— Могу, и я их отвергаю. Аманда не будет наспех выскакивать замуж за дикаря шотландца. Кроме того, очевидно, что вы охотник за приданым.
Гаррет вспыхнул от гнева:
— Я наслышан о том, что у мисс Кэрр весьма скромное приданое. Если бы я бегал за богатыми невестами, я бы не стал спрашивать разрешения ухаживать за вашей подопечной.
— Ах, так теперь мы говорим об ухаживаниях? Мой ответ неизменен, — резко бросил Клифф. — И я не изменю своего мнения.
Гаррет взглянул на него, пылая от гнева. Потом, немного помедлив, произнес:
— Вы ведь ирландец. Черт побери, мы же братья!
— Все мои братья здесь, в том доме, — ответил Клифф, жестом показывая на особняк позади них. — Это мое последнее слово. Хорошего дня.
Гаррет повернулся и размашисто зашагал по лужайкам, пыхтя от гнева.
Удовлетворенный итогом беседы, Клифф посмотрел ему вслед.
Дульсия Белфорд изобразила на лице приятную улыбку и помедлила перед парадным входом в Хэрмон-Хаус. Она опустила свой и без того нескромный лиф ниже, а потом взялась за дверной молоток.
Дочь леди Белфорд находилась в городе уже больше недели, но Дульсия ни разу не видела ее, даже мельком. Однако вчера вечером она столкнулась с Бланш Хэррингтон на званом вечере и узнала, что Аманда наносила той визит вместе с графиней Адарской, — это был первый выезд девушки в Лондоне. В сущности, Дульсию это не удивило. Все вокруг знали, что графиня Адарская осталась в прекрасных отношениях с Бланш — женщиной, которая почти стала ее невесткой. И если Аманда на самом деле была столь невоспитанной, как говорил Клифф, ее первый визит наверняка был заранее спланирован. Ах, как умно со стороны де Уоренна!
Мысль о Клиффе теперь приводила леди Белфорд в бешенство, хотя еще недавно их случайной встречи в чьей-нибудь гостиной было достаточно, чтобы заставить ее потерять голову от восхитительного вожделения. Дульсия пробовала соблазнить де Уоренна в прошлом году, но он вежливо прекратил все ее прелюдии. Дульсия не могла поверить в это тогда, да и теперь отказывалась мириться с его равнодушным, черствым отношением — ей никогда прежде не отказывали, никогда не обращались с ней так грубо. Да как он смеет ее презирать — словно она что-то должна Аманде Кэрр! Дочь воспитывал Кэрр, и если ее нынешнее положение было тягостным, вина за это целиком лежала на ее отце, а не на ней, Дульсии!
Репутация де Уоренна как ненасытного и умелого любовника была общеизвестна, а теперь он покровительствовал ее дочери. При мысли о столь желанном мужчине между бедрами Дульсии стало влажно и горячо, но она все еще не могла прийти в себя от ярости. У леди Белфорд было немало сомнений по поводу этой странной связи.
Де Уоренн был бесстыдным распутником, и он наверняка не мог быть подобающим опекуном для любой молодой женщины, особенно для красивой. Бланш подтвердила, что Аманда — настоящая красавица. Правда, леди Хэррингтон не упоминала о том, что девушка обладала неподобающими манерами.
По некоторым признакам Дульсия почувствовала, что Бланш явно покровительствовала Аманде. Но с какой стати ей это делать?
Теперь Дульсия собиралась выяснить, что же на самом деле происходит. Но даже если Клифф спал со своей подопечной, а у Бланш явно был к той какой-то интерес, главной и просто поразительной новостью оказалось то, что у Аманды было приданое. Судя по всему, Кэрр оставил ей маленькое, но прибыльное имение близ деревни Эштон.
«Интересно, маленькое ли это поместье? — спрашивала себя Дульсия. — Есть ли там арендаторы, и если да, то сколько? И если оно прибыльное, то какой доход приносит? А что, если бы это имение было моим?»
Дульсия облизнула губы, чувствуя, как учащается пульс. С тех пор как леди Белфорд узнала о приданом Аманды, она осторожно пересмотрела свое отношение к дочери. Жить в долг было, мягко говоря, неприятно. Дульсия не знала, смогут ли они с мужем через несколько лет вывести в свет свою собственную дочь. Но еще больше пугала Дульсию другая перспектива: если Белфорд умрет, а это наверняка случится довольно скоро, ведь он намного старше ее, как она будет платить по его долгам? Разумеется, она могла бы вновь выйти замуж, найти богатого супруга. Но зачем надолго откладывать решение проблемы, если оно было найдено уже сейчас — этим решением стала ее внебрачная дочь.
Дульсия никогда бы не осмелилась открыто признать Аманду. Она могла бы объявить дочь своей кузиной, но если бы Белфорд узнал правду, тут же выставил бы жену из дома. И все-таки Дульсия была настоящей матерью Аманды. А раз так, неужели она не может интересоваться планами дочери? Необходимость унижаться перед Клиффом де Уоренном была Дульсии глубоко ненавистна. И все же она должна была убедить его в том, что имеет право участвовать в принятии решений, касающихся будущего ее дочери. Разумеется, она просто обязана это сделать, если хочет прибрать к рукам это имение.
